Рождественские сказки - Фарбажевич Игорь Давыдович. Страница 24
- Я - истуканов мастер!.. Сколько я их на дорогах понавыставил!.. Еще и неизвестно, кто из нас богом-то был: не они меня - я их сотворил! усмехнулся Выруба. - А однажды наскучило! Ушел из городища.
- Вернулись?
- Новое время, брат, на Руси настает. Вернулся, чтобы и людям глаза открыть, - ответил Выруба. - Однакож, придет то время, не я - так другие сожгут истуканов. Или на дрова порубят!.. Одного только себе не прощу: из-за меня тебя завтра погубят.
Тимка не ответил.
- У Зуеслава - суд скорый: княжий, - продолжал Выруба. - И слово княжье. Дал его - а назад взять нельзя. Иначе, к чему тогда оно?..
За кованой дверью что-то звякнуло. Узники оборвали разговор и прислушались: ни голосов, ни скрипа шагов... Только - свист метели...
За кованой дверью что-то громко плюхнулось на крыльцо, и тут же послышалось знакомое сопенье.
- Святик! - насторожился Тимка.
- Тимофей! - раздалось из-за тюремной двери. - Толкани дверь-то! Не справлюсь я: тяжелая она очень.
Зуевский богатырь удивился, но на дверь приналег.
И вдруг темница... распахнулась. В лунном свете на пороге стоял дрожащий щенок. Его шерсть обледенела и торчала дыбом.
- В-вы-хходите! - сказал он узникам. - Пока сторож-жей нет.
- Ты как отпер-то?! - удивился Выруба.
- А я в з-замок перев-воплотился, - ответил Святик. - Совсем неслож-жная роль!.. Только х-холодно!
- Оборжаться! - восхитился Тимка.
- Скоморох! - крякнул Выруба.
И они тихо рассмеялись.
На крыльце лежал целехонький "Поллароид" с нераспечатанной фотокассетой, которые щенок притащил с городища.
Спустя полчаса три беглеца были уже далеко за его пределами: Выруба знал потайной ход в городской стене, затем они попрощались навсегда. Выруба, прихрамывая и опираясь на подобранную где-то палку, отправился в херсонские степи, а наши Путешественники во Времени вернулись к своей Телеге.
- И как это тебе пришло в голову стать замком? - спросил Святика Тимка. Он до сих пор восхищался своевременной выдумкой Щенка.
- А ты вспомни старую загадку, - ответил великий артист: - "Черненькая собачка свернувшись лежит, не лает, не кусает, а в дом не пускает"...
Как Тимофей ни старался взять курс в наше время, рычаг упорно возвращался в положение, соответствовавшее ХIV веку...
5.
Землю покрыла беспросветная мгла. Покрыла - и тут же рассеялась.
Телега Времени, как стояла, так и осталась стоять на месте. Лишь вокруг все изменилось до неузнаваемости.
Маленькие сосенки стали стройными красавицами, а раскидистые дубы превратились в настоящих лесных богатырей. Только зима будто никогда не уходила из леса. Такие же сугробы, такие же синие тени от деревьев, тот же морозный воздух...
Тимка и Святик посидели, подождали. Однако, когда торчать на одном месте стало скучно и холодно, уж было решили снова взяться за рычаг управления и мчаться по Времени дальше, как донеслись голоса. Святик прислушался: говорили не по-русски. Они спрыгнули в снег.
Схоронясь за кустами, путешественники увидели, что по лесной дороге весело ехал конный воинский отряд, ровно сорок один человек - Тимка подсчитал.
На воинах были цветные плащи из алтабаса, шитые золотом и отделанные драгоценными камнями меховые шапки, из-под шапок выглядывали черные косички. Сапоги - короткие и остроносые, на поясе - богато украшенный колчан, сабля в чеканных ножнах и плетка. На плече - тяжелый лук. Почти каждый вел на поводу ещё одного оседланного коня.
Татары ехали неспеша.
Когда Тимка и Святик вышли из лесу, то увидели, что отряд уже стоит на мосту, а тиун, ехавший впереди, громко стучит длинным копьем в городские ворота. Воины-баскаки расположились на лошадях чуть поодаль, подчеркивая этим главенство тиуна. Вскоре на каменной стене показались русские ратники-сторожа.
- Открывайте! - заулыбался им во весь рот ханский тиун, словно здесь его давно ждали.
Однако стража не спешила с оказанием гостеприимства.
- Эй! - тут же нахмурился он. - Это я, Алтын-батыр - тиун хана Кулая!
Его раздражение передалось баскакам. Их кони зафырчали и нетерпеливо забили копытами по обледенелым бревнам моста.
- Ну, живее!..
Русские о чем-то совещались, не обращая внимания на незванных гостей.
- Князя сюда!!! - зарычал вне себя ханский тиун. - Или я сравняю с землей ваш проклятый город!
Ворота со скрежетом медленно отворились. В окружении вооруженных воинов на мост вышел князь Зуевлад.
- Чем недоволен тиун великого хана? - спросил он Алтын-Батыра.
- Твоим гостеприимством, князь! Где это видано, чтобы смерды не впускали в город гонца хана Кулая?!
- Они не смерды, они - отважные ратники и защитники своего города, нахмурился Зуевлад.
Алтын-Батыр громко рассмеялся:
- Отважные ратники?! Оставшиеся в живых после града наших стрел, после звона наших мечей, после дыма ваших пепелищ?! Отважные ратники, князь, лежат в земле! А трусы должны снимать шапки и низко кланяться всякому воину из Золотой Орды! И раскрывать ворота, едва завидев ханских баскаков!
- Если бы все полегли в землю, - тяжело промолвил князь, - кто бы платил вам дань?
- Уж три года, как твой город её не платит!
- Но в том нет нашей вины, - промолвил Зуевлад.
- Вот те раз! - рассмеялся молодой тиун. - Как раз ваша вина именно в том!
- Мы трижды собирали дань, - возразил князь.
- И где она?! - Алтын-Батыр выхватил из-за пояса плетку и трижды рассек морозный воздух. - Пропала? Исчезла? А может улетела за облака?!
- Ее отобрали, - тихо произнес Зуевлад.
- Кто посмел?! - взвизгнул в негодовании тиун. - Отобрать дань, что везли в Золотую Орду?!.. Кто этот злодей?!..
- Змей-Горыныч, - ответил князь.
- Кто-кто?! - не понял тиун.
- Змей о трех головах, что появился в Лешем лесу. Тогда же я послал гонца с этой новостью к хану.
- Кулай казнил его, - ухмыльнулся Алтын-Батыр. - Великий хан не любит ваших сказок! Оттого он направил за данью меня. А в наказание потребовал от вас ещё десять девушек.
Князь отступил к воротам.
- Это невозможно, - твердо промолвил он.
- Почему же? - усмехнулся татарин. - Десять седел ждут новых ханских невольниц. - И добавил уже без улыбки: - Все должно быть собрано к вечеру. И не пытайся как-нибудь обмануть меня. Не делай глупостей, князь!..
- Если я сделаю то, что ты велишь - это и будет моя самая большая глупость, Алтын-Батыр, - ответил Зуевлад. - Я не отдам тебе девиц!
Тиун прищурил глаза:
- Вижу: сегодня твоя сила, князь! И не столь я глуп, чтобы сейчас врываться в город. Но учти, Зуевлад! - Он повысил голос: - Кулай такого не прощает.. Так что я по-прежнему требую дани!.. За все три года, князь!
Раздался цокот копыт, и из ворот выехал молодой ратник. Он был невысок, худощав, но во всем его облике чувствовалась сила и храбрость.
- Вот он я!
- Кто это? - не понял Алтын-Батыр.
- Богатырь русский! - ответил Зуевлад.
- Зачем он мне нужен? - удивился ханский тиун. - Я требовал дани!
- Я и есть Даня, - крикнул молодой ратник. - Не слыхивал про Данилу Рубаку?! Будем биться с тобой, Алтын-Батыр! Победишь ты - получишь все, что требуешь, ежели нет - пусть не гневается хан Кулай!
Алтын-Батыр повернулся к своим баскакам. Те ждали от него приказа: то ли вступать в бой, то ли - не солоно хлебавши - возвращаться. Второе было исключено: ему, ханскому тиуну, брошен вызов! И он примет его. Он пойдет один на один с русским ратником! Недаром в Золотой Орде всех мальчишек с малых лет учили скакать на лошадях и драться всерьез, до крови! Бывали случаи, когда их, побелевших от гнева, с трудом оттаскивали за волосы друг от друга. Под рев и хохот опытных воинов они кусались и царапались, как волчата, желая продолжить драку! И в этих поединках был смысл жизни многих поколений диких степняков. Все они - дети Золотой орды - с ранних лет владели мечом и арканом, плетью и копьем.