Соскучился по дождику - Машков Владимир Георгиевич. Страница 20

— Свободно?

Володька обернулся. Перед ним стоял капитан второго ранга, тот самый, что уступил ему место в автобусе.

— А-а, приблудный экскурсант? — обрадовался капитан, узнав мальчишку. — Куда ты пропал? Я искал тебя…

Он сел на скамейку, снял фуражку и пригладил русые волосы.

— Подкрепляешься? Молодцом!

Володька бросил взгляд на улицу — девочка исчезла. Он даже привстал и завертел головой, но девочка словно сквозь землю провалилась. Неужели она привиделась мальчишке?

— Ты чего? — заинтересовался капитан. — Ищешь кого?

— Город осматриваю, — ответил Володька и принялся за еду.

— А я и забыл, что не обедал, — признался капитан. — Как с утра заправился, так и хожу.

Володька покосился на моряка и почувствовал, что совсем не про еду хочет с ним говорить капитан. И вправду, моряку страшно хотелось выговориться, излить кому-нибудь душу. И лучшего собеседника, чем немногословный мальчишка, ему было не найти.

— Удивительно, но факт, — капитан развел руками. — Моряк, с 18 лет больше в море живу, чем на суше, а в Севастополе первый раз… Конечно, и в кино его видел, и книжки про него читал, но все — не то… Тут даже воздух особый… Верно?

Володька кивнул, поставил порожнюю бутылку в урну и с любопытством уставился на капитана.

— Сколько морей и океанов перевидал, — продолжал капитан. — Тихий, Ледовитый, Северное море, Балтика. А до Севастополя никак не мог добраться. А теперь вот дали командировку, так я все дела за три дня провернул, а четвертый — весь на осмотр. Какой город! Нет улицы, не обагренной кровью его защитников.

Володька вспомнил, как капитан все время ходил, держа в руках фуражку.

Капитану стало неловко, что он все время говорит, а мальчишке не дает рта раскрыть.

— А ты откуда, живешь где? — спросил капитан.

— В Белоруссии, — коротко ответил Володька.

— Бывал у вас, — воскликнул капитан. — Только проездом, к сожалению… Геройская земля. А в городе каком?

— В Гомеле, — оглянувшись, ответил Володька.

— А в Севастополь к родственникам приехал? — не отставал капитан.

— Ага, к дяде и тете, — выдавил из себя Володька.

— Так в Гомеле мой старшина живет, Петр Устинович, — шумно обрадовался капитан. — Не знаком?

— Нет, — покачал головой Володька.

— Ты много потерял, — сказал капитан. — Петя душа-парень! А какой механик! Двигатель чувствует, что твой доктор сердце больного… Демобилизовался он весной, так до сих пор все его вспоминают…

Капитан поднялся и крепко, по-мужски пожал руку Володьке.

— Рад был с тобою познакомиться, — и, не выпуская руку мальчишки, поинтересовался: — А как тебя зовут?

Ох до чего же Володька не любил отвечать на подобные вопросы, даже если их задавал такой симпатичный дядька, как капитан второго ранга.

— Володя, — представился мальчишка и беззвучно щелкнул каблуками. Но разве кеды могут щелкнуть как следует!

— А меня — Василий Федорович, — капитан еще раз крепко тряхнул руку мальчишки. — Ну, будь здоров! Мне пора — старый приятель ждет к обеду… А вечером я отбываю…

— Вечером? — вырвалось у Володьки.

— Вечером, — подтвердил Василий Федорович.

Ну, это уже просто нечестно. Только он выложил капитану все про себя, как тот уезжает. А ведь он, Володька, еще ни о чем не расспросил капитана.

— Можно, я вас провожу к приятелю? — встрепенулся Володька. — Дядя и тетя к сыну своему в лагерь уехали, и мне некуда спешить…

Капитану и самому не хотелось так скоро расставаться с приглянувшимся ему мальчишкой.

— Отлично, пошли вместе, — ответил Василий Федорович.

ОБЕД У ПРИЯТЕЛЯ

Капитан отворил дверь и подтолкнул Володьку в тесную прихожую однокомнатной квартиры.

— Саша, принимай гостей! — громко позвал Василий Федорович.

Ему никто не ответил.

— Ничего не понимаю, — протянул капитан, выгружая купленную в магазине снедь на столик в прихожей, и тут же заметил у телефона записку.

Василий Федорович развернул сложенный вдвое листок бумаги, от удивления даже присвистнул:

— Фью! Сашка задерживается на работе… Собрание. «Кашеварь сам, припасы на кухне…» Это он мне предлагает. А я-то думал, грешный, мы придем, а стол ломится от яств.

Володька глянул на огорченную физиономию капитана и спросил:

— Где кухня?

— Вот, — капитан показал на стеклянную дверь.

— Сейчас стол будет ломиться от яств, — закасывая рукава, весело сказал Володька.

Он подхватил продукты, купленные капитаном, и направился в кухню. Василий Федорович потянулся следом.

— Ты что надумал?

Володька вооружился ножом и начал потрошить рыбу.

— Ну и мастак ты, — восхитился капитан, понаблюдав за ловкими движениями мальчишки. — Где научился?

— Жизнь научила, — усмехнулся Володька.

Он зажег газ, поставил сковородку на огонь, плеснул растительного масла и положил кусок рыбы, обваляв его сперва в муке.

Капитан снял китель, отнес на вешалку и вернулся в кухню, на ходу закасывая рукава белоснежной рубахи. Аппетитно шипя, на сковородке жарилась рыба.

Увидев, что капитан взял нож, собираясь ему помочь, Володька сказал:

— Я один справлюсь, Василий Федорович. А вы отдохните…

Капитан сел на табуретку, откинулся к стене, вытянул ноги.

— А я и вправду устал, — промолвил Василий Федорович. — Мой парадный костюм явно не для крымской жары… Да-а, какой город, какой город!

Покончив с рыбой, Володька взялся за помидоры с огурцами. Он их сполоснул под краном и стал нарезать на дощечке.

— Василий Федорович, — спросил Володька, — а вы на каком корабле плаваете?

— Ну, брат, это военная тайна, — напустил на себя загадочный вид капитан.

— Я умею держать язык за зубами, — твердо сказал Володька.

— Верю, — серьезно ответил капитан. — Я служу на эсминце.

— Эскадренный миноносец, — восхищенно протянул мальчишка.

— Так точно, — подтвердил Василий Федорович и шутливо предложил: — Володя, а давай ко мне на камбуз коком?

— Хоть сейчас, — Володька положил нож, кинулся к капитану. — Василий Федорович, возьмите меня на эсминец коком, юнгой, кем хотите… Я все могу… Не подведу, не испугаюсь. Ваши приказы буду выполнять беспрекословно.

Ошеломленный словами мальчишки, капитан не знал, что ответить.

— Нет, об эсминце и речи быть не может, — наконец проговорил Василий Федорович. — Вырастешь, с удовольствием возьму. А вот Нахимовское…

— Согласен в Нахимовское, — подхватил Володька.

— Постой, — вскочил капитан. — А родители что скажут?

— Я убежал из дому, — выпалил Володька. — И домой не вернусь.

— Вот оно что, — озадаченно протянул Василий Федорович. — Я догадывался, что у тебя не все в порядке, но чтобы так…

Володька с надеждой глядел на капитана. Ждал, что тот ответит. А Василий Федорович не знал, как быть. Не приходилось ему в жизни разрешать такие дела. Нет, эсминцем командовать гораздо легче, чем определить, как быть с мальчишкой. Ошибешься и всю жизнь парню испортишь.

— Такие дела, брат, с бухты-барахты не делаются, — нашел выход капитан. — Мне сегодня надо уезжать. Служба, брат. А ты пока поживешь у Сашки, у Александра Степановича… Парень он хороший. А там что-нибудь придумаем. Добро?

Володька радостно кивнул и снова захлопотал у стола.

Стукнула входная дверь. Капитан поднялся и пошел навстречу хмурому усталому человеку.

— Вот и Александр Степанович, — приветствовал капитан приятеля. — А у нас все готово… Собственно, мы пахали, а дело делал один Володя…

Приятель покосился на неплотно прикрытую дверь. В кухне Володька вовсю стучал ножом и пел ужасно фальшиво, но зато громко: «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер…»

Александр Степанович поморщился и спросил:

— Кто такой?

— Отличный парень, моряком хочет стать, — улыбнулся капитан. — Сегодня познакомились.

Приятель фыркнул: