Призраки рядом с тобой - Артамонова Елена Вадимовна. Страница 8

Они встретились здесь, в этой самой гостиной. Удивлению и восторгу графа не было предела — за фортепиано сидела прекрасная незнакомка, и чарующие мелодии струились из-под ее пальцев. Но каким образом неизвестная красавица оказалась в его опустевшем доме? Граф не мог и предположить, что встретил Сонечку, ту самую малышку, чей звонкий голосок нередко тревожил его во время послеобеденного отдыха. Судьба Софии была предрешена — через полгода ее стали называть графиней Вольской. Многие не одобряли этот брак, но страсть графа оказалась сильнее разума и морали. София покорно приняла выпавший жребий, стала хорошей женой, но разве о таком муже мечтала она в девичестве? И только рождение первенца вернуло счастливый блеск ее глазам. Увы, это счастье было недолгим — мальчик умер от скоротечной болезни. Ее душа не вынесла такого удара. София переменилась, исчезли ее кротость и доброта, и старый граф удивлялся, как еще недавно он мог называть эту женщину светлым ангелом. О графине Вольской ходило множество слухов. Говорили, что она познала все тайны ада. Говорили, что ночами она приходила в фамильный склеп Вольских, и предки графа покидали свои могилы, выполняя любую ее волю. Говорили, что когда на небе сияла полная луна, и старинное венецианское зеркало, которое ты видишь у себя за спиной, отражало ее холодный лик, София, сбросив одежды… — старушка спохватилась и, сочтя меня малолеткой, виновато добавила — В общем, деточка, разное про нее рассказывали. Но граф по-прежнему любил свою жену. Он хотел видеть ее такой, как, прежде, хотел вернуть прошлое и не придумал ничего лучшего, как заказать ее портрет. Вот тогда и появился в барской усадьбе некий молодой художник, чье имя, увы, не сохранилось в людской памяти. Он был талантлив, хорош собой и умел покорять женские сердца. Не искушенная в любви, София поддалась его чарам. Казалось, это была окончательная победа дьявола — запретные чувства бросили влюбленных в самую бездну. Но любовь поборола демонов, терзавших смятенные души, указала путь к свету, и София попыталась исправить содеянное. Она не знала, что зло не отпускает тех, кто попал в его сети. София Вольская погибла загадочной и ужасной смертью. Тело, найденное неподалеку от реки, было обезображено настолько, что его долго не решались показать старому графу. А когда Владимир Львович все же настоял на своем и увидел останки жены, его хватил удар, и он утратил дар речи. Софию не хотели хоронить на освященной земле, но Вольский, несмотря на свою тяжелую болезнь, добился подобающих христианке похорон. Это все, что он мог сделать для своей несчастной жены.

— А что стало с художником?

— Этот непутевый парень покинул владения Вольских примерно за полгода до гибели Софии — граф больше не пожелал терпеть его присутствие в своем доме. Он сгинул без следа. Кое-кто говорит, что надгробие Софии — прощальный дар ее возлюбленного, но, скорее всего, это не так — мальчишка не посмел бы вновь встретиться с графом Вольским.

— Могила графини, наверное, не сохранилась?

— Отнюдь. Когда выйдешь из дома, слева увидишь колокольню. Ступай туда — там кладбище. По его главной аллее пройдешь до склепа Вольских, позади увидишь неприметную тропинку — она приведет к надгробию с плачущим ангелом, обойдя его справа, иди вперед, до тех пор, пока не увидишь нечто необычное. Подойди к этому месту — София ждет тебя там в полночь…

Последние слова смотрительница произнесла странным свистящим шепотом. Сперва я не осознала смысла сказанного и только немного испугалась за самочувствие старушки Зато когда поняла, о чем идет речь, захотела переспросить, но было уже поздно — закатив глаза, она медленно сползала со стула… В венецианском зеркале промелькнула какая-то тень, нервы мои не выдержали, и я завизжала. На шум сбежалась толпа, старушку стали приводить в чувство, а я, так ничего и не разузнав, отправилась на поиски своей группы

Вернувшись в здешнюю школу, мы стали готовиться к ночлегу. Оккупировав пару классов, расстелили на полу привезенные из дома одеяла и спальные мешки, а затем отправились в столовую. После ужина я отвела Толкачева в сторону:

— Помнишь, ты обещал помогать мне?

— Барышева, я не подписывал контракт, это была единовременная поддержка

— На картине из нашей башни изображена графиня Вольская. Я видела почти такой же портрет во время экскурсии.

— Случайное совпадение.

— Нет. Мне про нее многое рассказала смотрительница, старушка.

Петька вновь поддался уговорам и согласился участвовать в этой рискованной затее. Наверное, Толкачев только прикидывался трезвомыслящим скептиком, а на самом деле тоже сгорал от любопытства. Как бы то ни было, мы снова встретились в темном холле школы около одиннадцати вечера. Это было самое обычное типовое здание, но в тусклом сеете запыленной лампочки ее вестибюль превратился в жуткое подземелье. Казалось, из темноты за нами следят холодные мертвые глаза, а по углам затаились чудовища с гибкими щупальцами.

Дверь удерживал громадный деревянный засов, отодвинуть который, не наделав шуму, оказалось довольно сложно. Но мы с честью справились с этим делом и, никем не замеченные, выскользнули на улицу. Вокруг не было ни души — в рабочем городке рано ложились спать. Мы зашагали по узким, пересекающимся под прямыми углами улицам к расположенной на окраине Алексина графской усадьбе.

Ворота кладбища были закрыты. Я растерялась, не зная, что предпринять, но Петька, как всегда, действовал быстро и умело. Отойдя в тень, подальше от фонаря, он перемахнул через ограду и протянул мне руку Я кое-как вскарабкалась следом. В темноте кресты и надгробия были почти неразличимы, и казалось, что мы проникли в обычный парк.

— Надо выйти на центральную аллею, иначе заблудимся.

Я не возражала. В ответственных случаях Толкачев всегда брал руководство на себя. Склеп Вольских мы обнаружили довольно быстро. Увидев наглухо закрытую, припорошенную мусором дверь, я невольно вспомнила о тех опытах, что графиня проделывала с мертвецами. И в этот миг мне стало так страшно, так невыносимо страшно… Толкачев, который, к счастью, не слышал рассказа старушки о несчастной Софии Вольской, дернул меня за рукав:

— Виктория, не спи. Куда теперь?

— К плачущему ангелу. Здесь должна быть тропинка.

Вскоре из темноты возникла рыдающая над могильной плитой фигура.

— Это он. Обойдем его справа. Теперь, Толкачев, смотри во все глаза — мы должны увидеть что-то необычное.

— Самое необычное здесь — мы. Нормальные люди не ходят на кладбища по ночам.

— Смотри!

Кроны деревьев расступились, и на фоне звездного неба мы увидели силуэт пальмы с развесистыми, похожими на опахала листьями. Внезапный порыв ветерка не нарушил оцепенения тропической гостьи, будто она принадлежала к иному, неподвластному нашей стихии миру.

— Надгробие необычное, с этим нельзя не согласиться, — констатировал Петька. Приблизившись, он зажег фонарик, — но кто сказал, что вокруг него должны бродить призраки?

Низкая кованая ограда, серые шершавые плиты, уложенные ступенями, могильная плита, бронзовая пальма в изголовье, невысокая женская фигура, закутанная в покрывало. Скульптура, должно быть, изображала Софию Вольскую, но трещины и сколы обезобразили ее лицо до неузнаваемости. Зоркий Петька разглядел в складках накидки еще одну физиономию, точнее, морду чудовищного зверя, но, возможно, это нам показалось — неровный сеет фонарика и напряжение нервов могли творить и не такие "чудеса". Но все эти странности не шли ни в какое сравнение со свежей, сделанной губной помадой надписью на постаменте. Она гласила "Возвращайся, Соня, мы тебя ждем!" Видимо, спутавшаяся с чертом графиня имела поклонников и в наши дни.

— Петька, погаси фонарь, иначе она не придет!

Толкачев усмехнулся и выключил сеет. Примостившись на скамье соседней могилы, мы ждали появления призрака. Становилось все холоднее и все скучнее. Как всегда, присутствие Толкачева действовало на меня отрезвляюще, и я начала подумывать, что вновь попала с глупое положение. Но на этот раз неладное почувствовал именно Петька.