Плюшевый медвежонок - Моримура Сэйити. Страница 23

«Еду в Японию поглядеть на «киши»,- сказал Джонни Хэйворд, отправляясь в дорогу. Об этом сообщили в Токио, но, разобралась ли японская полиция в этих словах и принесли ли они пользу, оставалось непзвест-ным.

Городская полиция Нью-Йорка выполнила просьбу токийского полицейского управления, и дело можно было считать законченным. Двадцать пятый участок, следящий за порядком в восточном Гарлеме, расследует подобные дела каждый день. История негра, погибшего в столице далекой страны, была тут же забыта.

Забыл о ней и Кен Шефтен. Многочисленные новые заботы не оставляли ему времени размышлять над этим делом. Да и взялся он за него просто по приказу начальства, без всякого особого интереса. Об энтузиазме тут не было и речи.

Кен был убежден, что Нью-Йорк стоит на краю могилы. На Манхэттене высились небоскребы, но сразу же рядом с ними начинались трущобы Гарлема и Бруклина. Гигантские здания состязались в оригинальности и величии, символизируя богатство и процветание Америки, но чуть поодаль, в нищих кварталах Гарлема, Бедфорд-Стайвезанта, Браунсвилла, Южного Бронкса, люди ютились в жалких домишках, обреченных на снос.

Их существование уже мало чем напоминало нормальную человеческую жизнь. Обвалившиеся стены, покосившиеся крыши, разбитые окна. Вместо выбитых стекол вставлены листы жести. Улицы завалены мусором и отбросами, повсюду хозяйничают крысы и одичавшие псы. В Браунсвилле самая высокая в Нью-Йорке смертность среди новорожденных.

Газ, воду, электричество то и дело отключают: нечем платить. Жители трущоб сбивают пожарные краны, чтобы набрать воды. Если здесь начнется пожар, не поможет никакая пожарная машина.

Именно здесь находят пристанище вконец опустившиеся люди: уголовники, алкоголики, наркоманы, проститутки, разносящие заразу преступности по всему Нью-Йорку.

В Нью-Йорке соседствуют самые разные миры. Небоскребы, Уолл-стрит, газеты, университеты, литература, искусство, музыка, театр, моды, рестораны, всевозможные развлечения - все лучшее собрано здесь, а рядом, со дна сточных канав, тянет свои злобные руки порок. Убийства, поджоги, грабежи, изнасилования, проституция, наркотики - нет преступления, которое не процветало бы в Нью-Йорке. Пропасть между верхами и низами разительна, город раздирают противоречия.

Люди теряют себя в огромности Нью-Йорка, суетятся и бьются в силках, не зная сами, чего хотят. На улицах каждый день организуются какие-то демонстрации. На каждом углу кто-то что-то проповедует, хотя, в общем-то, почти никто и не слушает.

Часто устраиваются по разным поводам парады. Миллион двести тысяч человек, пятнадцать процентов населения города, живут на пособие по безработице, зато рядом с ними постоянно что-то празднуется.

В Нью-Йорке, плавильном котле наций, собрались эмигранты чуть ли не из всех стран мира, приехавшие сюда за свободой и успехом. Кого только здесь нет: англосаксы, ирландцы, скандинавы, немцы, французы, австрийцы, итальянцы, русские, венгры, арабы, греки, выходцы из Средней Азии, пуэрториканцы и, конечно, негры.

Где много людей, там и много возможностей; чем прозябать на родине, не лучше ли поискать счастья в чужих краях, рассуждали они, отправляясь в дальний путь.

Но счастье досталось лишь горсточке удачливых. На то оно и счастье. На одного победителя тысяча проигравших - таков Нью-Йорк, город, где контраст между бедностью и богатством делается все резче.

Чем больше прибывало народу, тем ожесточеннее становилась конкуренция, и для вновь прибывших уже но хватало места. Переселенцы получали только одну свободу - свободу голодать. Но когда они осознавали это, было уже поздно. Они прочно застревали в суете бездонного болота под названием Нью-Йорк. И в этой суете росли их неудовлетворенные желания, копилось горькое разочарование, готовое в любой момент взорваться с огромной силой. С силой, несущей зло.

Двадцать пятый участок - это пятьдесят один детектив и семь инспекторов. Больше половины из них «дву-язычны». то есть латиноамериканского происхождения. Работают они в четыре смены, но дел так много, что частенько приходится оставаться без выходных и отпусков.

Тем не менее работа в двадцать пятом п двадцать восьмом участках - в негритянском и восточном Гарлеме - привлекает молодых полицейских. В здешних трущобах больше всего хулиганствующей молодежи, самая высокая преступность, в большом ходу наркотики, часто совершаются тяжкие преступления - следовательно, больше возможностей выдвинуться. Обычно каждый детектив гедет в среднем десять дел, причем половина из них завершается арестами.

Но Кен попросил назпачения на двадцать пятый участок не ради продвижения по службе, а потому, что, как мы уже знаем, был уроженцем этих мест.

Сегодня он дежурил с двух часов дня до десяти вечера. За это время на 121-й улице произошла драка, на 125-й - две карманные кражи и одна квартирная.

Такого рода кражи городская полиция Нью-Йорка, пожалуй, уже и не считает преступлениями. Ио поскольку из них могут вырасти преступления посерьезнее, то действует непреложное правило: поступил сигпал - выезжай на расследование.

Не успел Кен разобраться с дракой и кражами, как в участок сообщили, что какая-то пьяная молодая женщина бродит по улицам голая.

«Стриптиз? Ну и бог с ней, пускай себе бродит», - разозлился было Кен, тем более что его дежурство кончалось. Ио сигнал был получен, п оставить его без внимания он не имел права.

На месте происшествия выяснилось, что это наркоманка. У нее кончилось зелье, и она, обезумев, сбросила с себя платье.

Кен втащил ее в патрульную машину п отвез в участок. Это была пуэрториканка лет двадцати с небольшим. Кожа сухая и бледная, на руках и ногах следы уколов. Зрачки расширены, бормочет что-то бессвязное. Она сопротивлялась, и по дороге в участок Кену пришлось с пей повозиться.

Женщину задерживали как хроническую наркоманку уже не в первый раз. Лечить подобных хронических больных трудно, от наркотиков их удается оторвать, разве

что заперев в психиатрическую больницу. Но как только лечение кончается, они снова начинают колоться. Женщины, чтобы заработать на наркотики, идут на панель. Да что там проституция - они готовы на что угодно, лишь бы раздобыть порцпю дурмана.