Визитная карточка хищницы - Борохова Наталья Евгеньевна. Страница 49

– Меня зовут Соня, – пояснила девушка. – Ну, выкладывайте, с чем пожаловали.

– Видите ли, – начала издалека Елизавета, – мы адвокаты. В нашем городе сейчас проходит громкий процесс, о котором вы, может быть, слышали…

– Я не смотрю телевизор, – отмахнулась Соня, продолжая заниматься тем, что имело для нее особое значение.

Елизавета продолжала рассказывать, перегружая свою речь ненужными подробностями, и с грехом пополам наконец добралась до конца повествования:

– Таким образом, Игорь Лесин жив, и мы собираемся его отыскать.

На этой фразе маникюрные ножницы врезались в пальчик фотомодели. Показалась кровь.

– Черт! – Соне с трудом удалось скрыть замешательство.

Она приложила к ране ватку и уставилась на гостей.

– Вы совсем ополоумели, уважаемые адвокаты, если являетесь ко мне домой с подобной чепухой. Я вам говорю, Игорь мертв, а все, что вы мне сейчас выложили, не более чем бред сумасшедшего. Боюсь, вы зря обратились ко мне. Я не смогу ничем помочь.

– Это не чепуха! – возмутилась Елизавета. – Неужели вы сами не видите, что доказательств того, что он жив, достаточно?

– Не вижу, – сказала, словно отрезала, Соня.

– Ну хорошо, – вмешался в разговор Антон. – Возможно, вы действительно ничего не знаете о Лесине, но поделиться с нами обстоятельствами последних дней его жизни вы можете? Вспомните, что у него есть родные и семья. Неужели вы не чувствуете моральных обязательств перед ними?

Как ни странно, последние слова возымели нужное воздействие на Соню. Она помрачнела и после некоторого раздумья согласилась:

– Хорошо. Я расскажу вам то, что знаю. Не возражаете, если я приготовлю кофе?

Разумеется, никто не возражал. Соня ушла в кухню, а Елизавета принялась слоняться по комнате, рассматривая висящие на стенах снимки.

Соня – анфас. Соня – в профиль. А вот она изображена топлесс.

«Ничего не скажешь, фигурка у нее что надо. Неудивительно, что у Лесина от такой красоты снесло крышу. А это что? Стоп! Могу поклясться, что это парк в Барселоне. Если я не ошибаюсь, там выставлены творения Гауди. Но что бы там ни было, у меня есть аналогичный снимок дома. Значит, Соня была в Испании! Хотя, если разобраться, это ничего не доказывает. Побережье Испании, как некогда Сочи, превратилось в национальный российский курорт, где хоть раз в жизни бывают многие. Поэтому утверждать, что она была там с Лесиным, по меньшей мере глупо».

Переходя от снимка к снимку, Елизавета добралась до небольшой фотографии, где запечатлела себя группа людей. Молодые женщины – бесспорно, фотомодели – были разбавлены небольшой компанией мужчин. Вне всякого сомнения, снимок был сделан в модельном агентстве. Четко был виден подиум. Но даже не Соня привлекла внимание Елизаветы. Она, как всегда, была хороша.

«Что это? Какое знакомое лицо… Странно, очень странно. Вот тебе, Елизавета, и новая загадка. Интересно, а Соня сможет мне объяснить это потрясающее совпадение?»

– Кофе готов! – раздался голос.

Соня была уже совершенно спокойна и деловито разливала по чашечкам ароматный напиток. На столе, кроме низкокалорийных крекеров, стояла початая бутылка коньяка. Антон и Лиза уютно расположились на угловом диванчике, но от коньяка отказались.

– Я тоже не буду, – заявила Соня. – Просто угощать больше нечем. Я сижу на диете.

Гости понимающе закивали. Отхлебывая кофе, девушка не спеша приступила к рассказу:

– Я не буду от вас скрывать, что чувства у нас с Игорем были взаимными. Я знала, что у него есть семья, и не особенно строила планы на будущее. Как я узнала от Игоря, в Москве он оказался не случайно. Он называл свое пребывание здесь ссылкой. На Урале, там, где он постоянно жил, у него произошел конфликт с боссом.

– С Суворовым, – подсказала Елизавета.

– Точно, с ним. Суворов был очень зол на Игоря и отослал его подальше решать какие-то малозначимые дела. Тут мы и познакомились. Я с вашего разрешения опущу подробности, касающиеся наших личных отношений, поскольку они не касаются дела… Так вот, Игорь пытался реабилитироваться перед Суворовым. Сутками мотался по Москве, утрясал дела с каким-то благотворительным фондом. Но, судя по всему, о милости своего командира он мог только мечтать. Игорь боялся. Он боялся по-настоящему. Лесин окружил себя массой предосторожностей и постоянно твердил, что Суворов его накажет. А потом в Москву приехали его знакомые: близкий друг Суворова и какой-то громила со звериной мордой. Мы пару раз ходили вместе в ресторан. Мне больно было видеть, как Игорь пытался вывернуться перед ними наизнанку, стремясь доказать свою преданность общему делу. Но однажды он вернулся домой в приподнятом настроении, сказал, что Суворов дает ему шанс исправиться. На следующее утро ни свет ни заря он уехал с ребятами встречать кого-то в аэропорту, и больше я его не видела.

– Скажи, ты не видела, с кем он поехал?

– Не знаю точно. Я из окошка наблюдала. Они уехали на иномарке, и, похоже, в машине был не один человек. Вот громила этот точно должен был поехать. Мне Игорь об этом еще накануне рассказал.

– А ты не пыталась узнать у ребят, куда он делся?

– Если бы я знала, где их искать! А они сами ко мне больше не наведывались. Более или менее все прояснилось, когда приезжал отец Игоря. Боюсь только, что мы не нашли с ним общего языка.

«Один в один, версия обвинения. Все совпадает: и лица, и события. Неужели все мои догадки не более чем миф? Не может быть! Кстати, интересная деталь. По всему видно, что Соня действительно любит Лесина. Но она еще ни разу не полюбопытствовала, как идет процесс и вообще, что нового в деле об убийстве близкого ей человека. Либо ей безразлична его судьба, а это маловероятно, либо она прекрасно знает о том, что у него все благополучно», – думала Елизавета, пытаясь отыскать признаки неискренности в словах фотомодели.

– Я думаю, что вся история со встречей в аэропорту была не более чем приманкой, на которую попался Лесин. Не собирался его Суворов прощать, – высказала свои соображения Соня.

– А не знаете, чем он так провинился перед Суворовым? За что его надо было убивать? – спросил Антон.

– Если не ошибаюсь, Игорь где-то превысил свои полномочия, пытался отдавать распоряжения, которые не нравились Суворову. Что-то в этом роде…

– А он не показался вам богатым человеком?

– И вы туда же! Опять про квартиру будете спрашивать? Да, квартиру купил он. Но купил не для меня, а для нас. Мы собирались здесь жить вместе. Особых богатств я у него не видела. – Она вздохнула. – Я вас предупреждала, что мне мало что известно и вы попусту потеряете время.

– Что же делать? Нам надо идти. Все равно спасибо, – вежливо ответила Елизавета. – Вот вам мой московский номер телефона. Мы будем здесь еще пару дней. Я живу недалеко от вас, три остановки на автобусе. Если вспомните еще что-нибудь, позвоните! – Елизавета протянула ей листок из ежедневника.

– Ну что, Шерлок Холмс? Теперь ты успокоилась? – Антон насмешливо посмотрел на Елизавету.

– Она что-то скрывает, – убежденно заявила Дубровская.

– Даже если и так, то тебе не удастся узнать – что. Ты небось ожидала, что она тебе даст адрес Лесина или даже сам Игорь встретит тебя на пороге их квартиры? Наивная ты, Дубровская.

– Может, попытаться еще раз?

– А смысл? Вот что я тебе скажу… Успокойся, Елизавета, остынь и вычеркни из своей жизни прошлое.

Елизавета молчала. Она уже знала, что встретится с Соней еще раз. Одна. Возможно, тогда ей повезет. Кроме того, загадочная фотография на стене никак не давала ей покоя.

Проследив, как парочка любопытных адвокатов миновала двор, Соня облегченно вздохнула. Потом она пошла в прихожую и сняла телефонную трубку.

Предрассветный воздух пронизывал до костей. Серые призраки, прячась за каждым деревом, молча следили за трагедией, разворачивающейся в подмосковном лесу. Туман, мягкой ватой сгущаясь в низинах, делал картину еще более зловещей.