Женщина-трансформер - Нестерина Елена Вячеславовна. Страница 63

Глеб прекрасно ездил – его в кино можно было показывать, такой смелый красавец. И учил меня хорошо, так что скоро я стала уверенным пользователем и каталась не только на Бекеше.

А я заставляла Глеба делать упражнения, выправляющие дефекты речи. Звук «г» мы наладили в момент. Это ерунда оказалось – говори себе везде «к» вместо «г», а там привыкнешь. Глеб привык. И говорил. А вот с «з» и «с» получалось хуже. Радовало одно – Глеб старался. Растягивал губы, смыкал зубы, прятал за них язык. По сто, по тысяче раз повторял «Сармизегетуза, старый сказочник в рейтузах», «Солнце садится за старую заводь»… Всё у него получится, я уверена.

Как мы жили? Да замечательно. Быт без удобств – это, конечно, не для слабонервных. Это рай даже не в шалаше, зимой в шалашах не живут. Ха, а я и не знала, что так, оказывается, неприхотлива. Но, выходит, правда, – человеку, когда у него счастье, надо очень мало. У меня, например, даже холодильника не было. Да и остальное всё такое, что мама не горюй. В помещении холод к утру, вода в вёдрах у двери замерзает – печка тепло плохо держит. Электрическая плитка в одну блин-конфорку, еда самая простая, баня раз в неделю, а остальное мытьё сколько угодно, но в тазу. И ничего, всё равно хорошо. Даже в конкретный мороз мы катались на санках, наморозили ледянок и шуровали на них с горы. А когда ненадолго наступила оттепель, через пару дней, правда, сменившаяся недетским морозом, я летала беззагонно, дорвалась, что называется – ведь в мороз у меня дыхание в воздухе перехватывало, ничего приятного.

Глеб много работал, а я жила активной домохозяйкой – бесподобное удовольствие! Меня даже дрова и тазы эти не бесили, и что дома можно ходить не в пеньюаре каком-нибудь, а только в двух свитерах и валенках (по полу свистало) – сущая фигня. И как люди в благоустроенных квартирах ругаются на бытовой почве? А мы в каморке папы Карло веселились. Наверное, у нас с Глебом просто неконфликтные характеры оказались. Хотя я про себя бы так не сказала. Повоевать с кем-нибудь я никогда раньше не упускала случая. Мне казалось, что в бою я смогу всё отстоять. Что, кстати, и правильно. Но чего воевать с человеком, которого любишь и который нравится во всём? Мы и не воевали – может, потому, что пыл растрачивался в тяжёлой борьбе с трудностями: то холод, то дрова, то насос на ферме от мороза лопнул, то бык вырвался на улицу и обезумел, то ещё что-нибудь.

Всё это было как само собой. Потому что существовало главное – радость сердца. Я чувствовала, что Глеб любит меня – эх, да разве что-то может с этим сравниться?!

Наверное, самое важное – это не начало любовных отношений, а их продолжение. Может, конечно, все это и так давно знают, а я вот только постепенно поняла. Совместная жизнь – вот что самое интересное и приятное. А даже не свидания-кафе-букеты – у нас их как-то и не было. И уж конечно, наша трудная жизнь не казалась ни мне, ни Глебу (который, если по-честному, другой-то жизни и не знал) серой унылой тоской, которой пугают молодых супругов. А наоборот, это всё называлось – радость.

Наверное, это не всегда правда: как только начинается всё хорошо, так сразу банально и неинтересно. Нам было интересно. И что поделаешь, если мы стали с Глебом как родные. И не то что друг другу не надоедали – попробуй мне Глеб надоешь, если он такой разнообразный. Да и я, наверное, тоже – ну прямо как в сказке той журналистки, копила-копила всю жизнь всякие приколы, знания и умения – вот они и приглянулись. Глебу.

Иногда он, конечно, пугал – я не понимала, зачем Глеб вдруг хватал меня и, как-то так слишком крепко сжимая, шептал, обращаясь фактически к самому себе: «Моё, моё!» Наверное, он не до конца ещё верил, что я у него есть и всё по – настоящему. Или… Или не знаю. А иногда, наоборот, когда мне очень хотелось внимания и общения, вдруг отскакивал – и молча наблюдал за мной издали. На кого-то другого за такое я наверняка бы обиделась. А на Глеба нет. Ведь так он, наверное, следил, как это самое «моё» себя ведёт. И наверное, любовался. Как и я им. Так что пусть. Мне было приятно и то и другое.

Ещё мы ходили в гости и даже ездили в село на дискотеку. И даже в областной город, где я ни разу не была, – отмечать мой день рождения. Нашли по Интернету местную ресторацию, которая нам больше всего приглянулась. Надо же – столик пришлось предварительно заказывать. Рейтинговое место. Ну мы из своей деревни позвонили, заказали. Нас в честь дня рождения оподарочили скидкой, букетом и вокальным номером со сцены. Нам понравилось всё – и заведение, и букет, и еда. Мы благодарно всё сожрали и выпили, люди мы с Глебом не капризные.

К гостинице добрались к середине ночи. На выходе из ресторана нам навязывали салюты, которые, видимо, не распродались с Нового года. Бабахните, типа того, в честь праздничка, красота ведь! Но я, хмельная, весёлая, но уверенная в том, что делаю, категорически отказалась – мало ли кому мы хвост подпалим своим салютом. Вдруг кто над нами сейчас пролетает в ночном небе? Я же защитник всех воздухоплавающих. Где-то там моё удостоверение?.. Ребята удивились, но спорить не стали – мало ли какие заскоки у именинницы.

Глеб показал мне самолёт, который был установлен в одном из парков – истребитель «Су-27», на который он в детстве мечтал забраться. Они приезжали с мальчишками специально и карабкались – казалось, что вот чуть-чуть пролезть по гладкой поверхности опоры, схватиться руками за крыло, и можно усесться на кабину! А то и внутрь её забраться! Пока же ни то, ни другое никому не удавалось.

– Ну так какие проблемы – а мы заберёмся! – уверенно заявила я, оглядывая пустой тёмный парк, в который мы влезли через дырку в старинной решётке. – Я тебя подсажу. Давай, лезь.

И Глеб полез. А я в это время быстро превратилась в мутанта – грозу области, подлетела к Глебу и, когда он долез до того самого места, где уже невозможно было ни перехватиться, ни удержаться за что-то, а только и остаётся, что вниз соскальзывать, я изо всех сил вцепилась в него и дёрнула вверх. Есть! Глебу этого оказалось достаточно – эти самые полметра, которые не давались никому, он преодолел с моей волшебной помощью. И теперь сидел поверх кабины. Счастливый.

– Не слезай, я тебя сфотографирую! – крикнула я.

Глеб передал мне фотоаппарат, что висел у него на шее. И я принялась летать вокруг, делая снимки. Ногами особо не поснимаешь, но я старалась. Глеб посмотрел, чего я там нащёлкала, сказал, что очень даже хорошо. Ребятам покажет. Обзавидуются.

Так что от меня могло быть очень много пользы народному хозяйству. Та же аэрофотосъёмка.

Да, и в райцентр мы ездили – статью визировать! Смелый Галактион Полуэктов написал какой-то бред про аномальную зону. Которая, оказывается, именно в их районе и находится. Поэтому – то и мелькают всякие монстры по округе. А теперь вот даже инопланетян видели. Которые, конечно же, никакие не инопланетяне. Но всё равно – в природе чтой-то есть…

На мысль о том, что происходит что-то странное, он набрёл через несколько дней после моего визита – так он мне сообщил, когда я к нему на встречу прикатила. Мы специально выбрали место свидания – местное кафе «Уголёк». И теперь сидели там, как два шпиона. А Глеб за нами с соседнего столика посматривал и прикалывался.

Все файлы, связанные с наличием летучего мутанта, из компьютера Полуэктова исчезли!!! Были-были, и раз – исчезли! Ну разве не влияние это всяческих аномалий?

Я подтвердила – влияние, безусловно. И подумала: молодец, моя подруга! Ведь это она, эта самая Алёнушка, увидевшая моё превращение, поработала! Мы с ней договорились, что она проберётся к рабочему месту активиста и компьютер почистит. Вот спасибо!

– И что – всё пропало? – с сочувствием поинтересовалась я.

– Да… Не поверите – всё… – бедный, он так жалобно вздохнул.

Ну вот что делать? С одной стороны, человек пишет практически правду. Ведь я есть. Я летаю тут. Пугаю народ, хоть и выбираю безлюдные места. Но с другой стороны, ведь быть меня не может! Так что не надо мою деятельность афишировать.