Газета Завтра 788 (52 2008) - Газета Завтра. Страница 24

А.Б. Ну как сказать, работала?.. Работала, конечно… Но не это её увлекало — надо было где-то числиться. Специфический она была человек…

"ЗАВТРА". Ну, и где теперь ваши зарубежные счета, где недвижимость в Ницце?

А.Б. Да вот же. Ницца… При жизни деда все мы были невыездными — чтоб не дай Бог чего не случилось. И после смерти остались невыездными — по той же самой причине…

"ЗАВТРА". Кстати, о смерти Леонида Ильича. Там существует такой странный элемент, что накануне он чувствовал себя абсолютно нормально. Более того — отстоял 4,5 часа на ноябрьской демонстрации и параде, а потом уехал в Завидово. То есть ничего не предвещало какого-то такого летального исхода. Хотя всякое с человеком может случиться…

А.Б. Конечно, всякое с человеком может случиться, и я тут тоже склонен сильно сомневаться, поскольку — ну, всякое может случиться: с сердцем стало плохо, упал в обморок. После вскрытия нам сказали, что артерии изношенные, полопавшиеся, и всё такое прочее… Но, зная тех ребят, которые были у него в охране, представляю, как они могут делать массаж сердца или там искусственное дыхание… Не то, что сердце, — череп мог лопнуть от избыточного давления… То есть делали всё, что нужно, но, на мой взгляд, просто-напросто не рассчитали свою силу, грубо говоря.

"ЗАВТРА". Сейчас очень распространена версия о том, что на последнем этапе жизни и работы Леонид Ильич уже ничего в стране не решал, а вся полнота власти была сосредоточена в руках связки Андропов-Устинов, которые просто прикрывались фигурой Брежнева от своих соперников в Политбюро. А когда необходимость в этом отпала, Леонид Ильич скоропостижно скончался…

А.Б. Я не знаю, были ли там конфликты по поводу преемника или нет — я знаю, что стая волков во власти — она всегда была, будет и есть. Пусть друзья, пусть товарищи по работе, но — волки… Это другие отношения, их со стороны не объяснить. Дрались там не на жизнь, а на смерть — только эта смерть немножко другая была. Для проигравшей стороны более мягко выходило. Сейчас говорят: вот, как там, когда Кулаков умер — не было ли это убийством?..

Бросьте! Хрущева никто не убивал — видеть его в качестве простого пенсионера было куда интереснее. Там к жизни и смерти отношение совсем другое — мы же все умрём, никто не будет жить вечно… А дед еще с 1978 года хотел отойти от дел, несколько раз этот вопрос поднимался, но его все уговаривали остаться: дескать, Леонид Ильич, мировая общественность, ваше имя, ваш авторитет, пятое-десятое… Ну, вы будете меньше работать, мы будем больше помогать, и всё такое прочее. Иногда складывалось такое впечатление — он работал, но, в общем-то, махнул на них рукой, грубо говоря — на лизоблюдов.

"ЗАВТРА". То есть возникали некие коалиции, которые сталкивались по интересам, но все они не выходили за рамки определённого консенсуса?

А.Б. Конечно. Хотя сейчас один человек, товарищ Чазов, рассказывает, как Леонид Ильич пил таблетки — и так далее, и тому подобное… Возникает вопрос: если ты — доктор, и тебя поставили следить за здоровьем Брежнева, то занимайся этим, а не создавай свой собственный кардиологический центр, больше ни о чём не думая. А он ходил, как добрый доктор: "Болит? Ну вот, выпейте таблеточку. Ну вот, сейчас померяем температурку. Ну вот, надо лечь в ЦКБ, подлечиться, снять кардиограмму…"

"ЗАВТРА". Сейчас запущена еще такая легенда, что там была некая женщина, медсестра…

А.Б. Да Господи, была такая медсестра! Леонид Ильич привязывался к людям. Естественно, ему было приятнее, чтобы именно она приезжала, давление ему меряла или укол делала, к примеру.

"ЗАВТРА". Но это не значит, что она могла давать ему какие-то немереные количества антидепрессантов?

А.Б. То есть она давала эти антидепрессанты, а Чазов об этом знал, Андропов об этом знал — и ничего не делали? Что вы тогда за люди? Ведь вы тогда, получается, просто целенаправленно убивали моего деда… Чем вы гордитесь, о чём рассказываете?.. Да сказали бы Леониду Ильичу, что она под машину попала — и всё…

"ЗАВТРА". Только сказали?

А.Б. Конечно. А ей — приказали. Всё ведь было под контролем. Я же говорю — мы жили в абсолютно другой стране. И если бы тихо, не торопясь, шли и дальше по своему пути — уже лет через пятнадцать достигли бы, как минимум, европейского уровня благосостояния.

После Горбачёва на это потребовалось бы уже лет пятьдесят, а сейчас, наверное, и ста может не хватить, чтобы этого достичь.

Вот это — самый что ни на есть объективный итог всех перестроек и реформ последнего времени. А вместо того, чтобы признаться: мол, завели страну не туда, — и покаяться, плюют в прошлое, в тот самый колодец, который поит и настоящее, и будущее. В общем, это такая историческая и политическая безответственность, что лишь диву даешься. На этих наших иванов, не помнящих родства, не только весь Запад, но и весь мир смотрит, по-моему, с удивлённым презрением: нет у них за душой ничего, кроме валюты, да и та — чужая. Поймите, я заслуг своего деда не хочу преувеличивать, но на этом одичавшем нынешнем фоне он и его соратники смотрятся настоящими гигантами. Так что страх и зависть, зависть и страх — никакой другой подоплеки в нынешнем очернении Леонида Ильича Брежнева я не вижу.

"ЗАВТРА". Здесь трудно с вами не согласиться, Андрей Юрьевич.