Венок из звёзд (сборник) - Шоу Боб. Страница 57

Глава 13

Капитан Питер Реммерт с самого начала не скрывал своей неприязни к вмешательству Гаррода. Был он человеком неуравновешенным, легко поддающимся переменам настроения, иногда скупым на слова, в другое время говорливым не в меру, фонтанирующим в совершенно неуместной книжной манере. Однажды за кофе он сказал Гарроду: «Благодаря выравниванию материального благополучия богатый любитель, на досуге занимающийся расследованием убийства, уже не вызывает доверия. Он исчез даже со страниц дешевых детективных книжонок. Зенит славы людей такого рода пришелся на первую половину века, когда ненормальность их положения была непонятна бедняку. Простому человеку богач представлялся существом непостижимым, способным от нечего делать превратиться в сыщика». Считая это расследование делом утомительным и притом безнадежным, капитан тем не менее честно выполнял свой долг. Знал он немного. Его и небольшую группу помощников привели к присяге о неразглашении тайны, после чего им сообщили имя некоего человека и его адрес в Огасте. От них требовалось доказательство причастности подозреваемого к убийству сенатора Уэскотта. Звали этого человека Бен Сала. Итальянец по происхождению, сорока одного года, имел скромное дело по оптовой торговле моющими и дезинфицирующими средствами, жил с женой в небольшом доме в западной части города, где селились люди среднего достатка. Детей у них не было, и второй этаж они сдавали пятидесятилетнему холостяку Мэтью Маккалафу, служившему шофером в местной транспортной компании. Следуя принятому порядку, Реммерт запросил сведения об итальянских родственниках Салы, но никаких связей с мафией не обнаружил. Поскольку капитан получил указание к подозреваемому непосредственно не обращаться, то расследование могло закончиться, практически не начавшись. Но тут стало известно еще об одной смерти. На следующее утро после гибели сенатора Уэскотта Мэтью Маккалаф, жилец Салы, скончался от сердечного приступа, когда садился в автобус. Это совпадение привлекло пристальное внимание группы Рем-мерта лишь через несколько часов, после чего полицейские сочли его удобным предлогом для визита в дом Салы. Однако в это время стали известны результаты опроса мониторов из медленного стекла, установленных дорожной службой. Новые данные явились для Реммерта неприятным сюрпризом. Ему было приказано изобличить Салу в убийстве сенатора, и мониторы действительно показали, как старый, потрепанный фургон подозреваемого за несколько часов до убийства отъехал от его дома и направился к Бингхэму, а через несколько часов после убийства вернулся обратно тем же маршрутом. Однако в полученных сведениях был изъян. Запечатленные стеклом картины ясно свидетельствовали, что за рулем фургона сидел Мэтью Маккалаф — человек, умерший естественной смертью спустя несколько часов. И он был один. — Это позволило нам войти в дом Салы и все тщательно осмотреть, — сказал Реммерт. — Мы как бы выясняли личность Макка-лафа, но на самом деле пытались найти улики против хозяина. — Нашли что-нибудь? — Гаррод не отрывал глаз от экрана с изображением фасада дома. — Ничего. Виновным оказывался Маккалаф. — Не слишком ли это удобно? Большая удача — я говорю о его скоропостижной кончине. Реммерт фыркнул. — Если это удача, я, пожалуй, предпочту оставаться неудачником лет до ста. — Вы прекрасно понимаете, что я имел в виду, Питер. Если Сала — убийца., то сложившееся положение ему на руку: человек, на которого он свалил вину, замолчал на следующее же утро. — Бен Сала не сваливал вину на Маккалафа — это делаю я. В любом случае мне не понятен ход ваших мыслей. Предположим, убийца — Бен Сала. Смерть жильца неминуемо привлечет к дому внимание полиции. Зачем ему это нужно? Кроме того, что бы ни говорил Побджой, Сала не убивал сенатора. Тому есть доказательства. — Посмотрим их. Реммерт громко вздохнул, но переключил проектор на быструю перемотку. Пейзажное окно, установленное в коттедже напротив дома Салы, позволило снять голофильм, охватывающий жизнь подозреваемого за весь предыдущий год. Полученная информации была занесена и в ретардитовое устройство памяти, но, поскольку медленное стекло не позволяет возвращаться к старым кадрам, для практической работы использовался обычный голографический фильм. На экране появилось изображение дома Салы, каким он был год назад, при установке пейзажного окна. Обычный двухэтажный дом с эркером на первом этаже, подпирающим небольшой балкон. Ухоженный палисадник. К основному строению примыкает гараж, его фасад — на одном уровне с домом. Заглянуть внутрь гаража можно только через окна в верхней части ворот. Реммерт прокручивал фильм, время от времени останавливаясь, чтобы показать Гарроду, как Бен Сала л Маккалаф ходят и выходят. Бен Сала оказался невысоким плотным мужчиной с черными кольцами волос вокруг блестевшей, как начищенный ботинок, лысины. Маккалаф был повыше ростом и слегка сутулился. Серые волосы он зачесывал назад, открывая длинное унылое лицо. Комнату свою покидал редко. — Маккалаф не слишком похож на политического убийцу высокого ранга, — заметил Гаррод. — Что не скажешь о Сале. — Кроме внешности, вам нечего поставить ему в вину, — сказал Реммерт, останавливая кадр. Сала работал в саду. Рубаха натягивалась на тучном животе итальянца. — У него пикническое сложение. — Какое? — Пикническое. Пикниками называют тучных, низкорослых, коренастых мужчин, которые нередки среди психически неуравновешенных убийц. Но точно такое же сложение характерно для многих ни в чем не повинных людей. Замелькали новые сцены, выхваченные из реки времени. Бен Сала и его жена, тоже темноволосая, ссорятся, едят. Спят, читают, иногда занимаются грубоватой любовной игрой, в то время как меланхоличное лицо Маккалафа одиноко маячит у окон второго этажа. В одно и то же время Сала уезжал по делам и возвращался в белом «пикапе» последней модели. Наступила зима, пошел снег. Бен Сала стал ездить в потасканном грузовичке пятилетней давности. Гаррод поднял руку, подавая знак остановить фильм. — Разве дела Салы пришли в упадок? — Вовсе нет. Он оказался умелым дельцом — для своего уровня, конечно. — Вы спрашивали, почему он стал пользоваться старой машиной? — Представьте, спросил, — сказал Реммерт. — При прежних методах расследования такие факты оставались незамеченными, но во время просмотра ретардитовой записи они бросаются в глаза. — Что он вам ответил? — Бен Сала все равно собирался продавать свой «пикап» через полгода, но тут кто-то предложил ему хорошую цену. Он сказал, что просто не мог отказаться от удачной сделки. — Вы спросили, сколько он получил за машину? — Нет. Не счел существенным. Гаррод сделал пометку в блокноте и попросил продолжать. Снег растаял, уступил место зелени весны, а та — ярким цветам лета. В первые дни осени на крыше гаража появился кусок синего брезента. Был он большим, во всю крышу, да еще над воротами свесился край, закрыв окна. — Зачем это? — Спросил Гаррод, останавливая кадр. — Крыша протекла. — По-моему, крыша была крепкой. Реммерт вернулся немного назад. На кровле в нескольких местах открылась поврежденная черепица. Еще на пару дней в прошлое — крыша снова была исправной. — Несколько неожиданно, вы не считаете? — спросил Гаррод. — В начале сентября прошли ураганы. Бен Сала собирается строить новый гараж, поэтому не захотел основательно ремонтировать крышу. — Все одно к одному, комар носа не подточит. — Что вы имеете в виду? — Пока не знаю. Взгляните, как небрежно болтается край брезента над фасадом гаража. А ведь в остальном хозяйство Салы в полном порядке. — Может быть, так дождь не заливает ворота. — Реммерт начал проявлять нетерпение, видя, как Гаррод делает очередную пометку. — Да и что можно извлечь из этого наблюдения? — Возможно, и ничего. Но если живешь с медленным стеклом столько, сколько я, оно меняет взгляд на вещи. — Гаррод внезапно осознал, что выражается напыщенно. — Извините, Питер. Есть еще что-нибудь интересное между этим моментом и ночью убийства? — Я не нашел, но, может быть, вы… — Давайте последнюю ночь, — сказал Гаррод. Было темно, когда щит ворот поднялся и скользнул внутрь — так втягиваются самолетные закрылки. Фургон осторожно выехал из гаража, и ворота автоматически закрылись. Включились электронно-оптические усилители, изображение стало ярче. Реммерт остановил кадр: за рулем сидел Маккалаф. Он надвинул на лоб шляпу, но не узнать его длинное печальное лицо было невозможно. — Дорожные мониторы зафиксировали его движение до северной границы города, — сказал Реммерт. — Теперь обратите внимание на гараж — брезент откинут, и можно заглянуть внутрь. Он включил быструю перемотку, а когда цифровой индикатор в углу экрана показал, что прошло полчаса, снова перевел проектор на нормальную скорость. Темные квадраты гаражных окон залил белый свет. За окнами двигался человек. Он был коренаст и черноволос — без сомнения, Бен Сала. Пока хозяин наводил порядок в гараже, Реммерт нажал на кнопку, включая запись показаний подозреваемого: — Ну, значит, к семи Мэт вернулся. Серый весь и руку левую все тер — болела, что ли. Его, говорит, на сверхурочные просили выйти. Так-то он все на автобусе ездил, у него проезд бесплатный, но тут у меня фургон попросил. Потому, сказал, устал очень, не хочу, сказал, пешком до автобуса. Ну, я дал ему машину, он и поехал. Часов одиннадцать было. Я потом еще в гараже поработал и спать лег. Слышал, он ночью приехал, а когда — не знаю, на часы не смотрел, наутро он, как всегда, на работу ушел, и больше я его живым не видел. Реммерт выключил запись. — Что скажете? — Что вы скажете? — Показание как показание. Я таких тысячу слышал. Гаррод не сводил глаз с экрана, где изображение Салы все еще мелькало за окнами гаража. — Да, говорит он не очень гладко, но все же… — Все же? — Бен Сала умудрился втиснуть в очень короткую речь колоссальный объем информации — все по существу, все логично, в продуманном порядке. В тысяче снятых вами показаний, Питер, сколько было таких, которые не содержали ни одного лишнего слова? — Тяжесть изобличающих улик растет, — едко сказал Реммерт. — Бен Сала понимает — его могут заподозрить в убийстве, вот он и выбирает слова. Мы опрашиваем множество людей, чей английский небезупречен, но они могут рассказать больше, чем иной профессор университета. Вы не замечали, что в сценах допроса в детективных фильмах какой-нибудь бандюга из трущоб всегда получает лучшие реплики? Талант сценариста раскрепощается, когда он может хоть на время наплевать на все эти «будьте любезны» и «с вашего позволения» Гаррод подумал с минуту. — А что, если… Реммерт не слушал. — Как-то в прошлом году я допрашивал одного парня. Он обвинялся в непредумышленном убийстве. Я спросил его, зачем он это сделал. Знаете, что он ответил? Он сказал: «Откроешь газету, а там молодые только и делают, что занимаются благотворительностью и безвозмездным трудом на пользу общества. Вот я и захотел показать им всем, какие среди нас есть выродки». Такого я и в кино не встречал. — Послушайте, — сказал Гаррод, — ведь я смотрю этот фильм впервые, так? — Так. — Упрочится ли моя репутация в ваших глазах, если я предскажу кое-какие события, которые мы увидим на экране чуть позже? — Смотря какие. — Хорошо. — Гаррод показал на экран. — Обратите внимание, брезент на крыше гаража откинут, и через окна можно заглянуть внутрь. Так вот, я предсказываю, что после возвращения фургона край брезента снова опустится и закроет окна. — И что из этого следует? Мы уже видели — Маккалаф уехал, а Бен Сала остался в гара… — Реммерт замолчал, наблюдая, как фургон подъезжает к гаражу. Радиосигнал открыл ворота, и машина исчезла в темной глубине. Когда ворота закрывались, какая-то деталь запорного механизма зацепила свободный конец брезента и потянула его вниз. Край брезента упал и закрыл окна. — Это было неплохо, — признался Реммерт. — Мне тоже так кажется. — Но такие догадки невозможны, если за ними не стоит теория. В чем она? — Я вам отвечу, но сначала мне нужно выяснить еще одно обстоятельство, — сказал Гаррод. — Чтобы самому убедиться в справедливости этой теории. — Что вы хотите узнать? — Сколько Бен Сала получил за свой «пикап». — Пойдемте ко мне в кабинет, здесь нет терминала. — Реммерт посмотрел на Гаррода, не скрывая удивления, но от вопросов воздержался. Он сел за клавиатуру и сделал запрос — терминал был связан с центральным компьютером полицейского управления на другом конце города. Через секунду раздался писк, и Реммерт оторвал полоску с рулона фотопринтера. Взглянув на текст, он удивился еще больше. — Тут сказано, что Бен Сала получил от перекупщика полторы тысячи долларов. — Не знаю, как вы, — сказал Гаррод, ощущая в груди знакомые ликующие удары сердца, — но, будь этот «пикап» моим, я бы не задумываясь отклонил такое предложение. — Чертовски дешево, согласен. Отсюда следует, что Бен Сала в своих показаниях несколько отклонился от истины. Не понимаю, почему деловой человек с хваткой, по существу, за бесценок отдает хорошую машину и покупает развалюху. — Если хотите, я расскажу вам, как было дело. — И Гаррод приступил к изложению своей теории. Получив сигнал, что настало время действовать, Бен Сала, испугался. Он надеялся, что о нем забыли, но теперь, когда пришел приказ, у него не оставалось выхода: неповиновение каралось смертью — скажем, от взрыва бомбы, заложенной в очередную партию стирального порошка. Во всяком случае, план убийства был продуман столь тщательно, что Бен Сала почти не рисковал. В качестве первого шага ему надлежало обзавестись дешевым грузовичком типа «бурро», выпущенным фирмой «Дженерал мо-торз» четыре года назад и почти сразу же снятым с производства. Главное свойство этой машины, которым Бен Сала собирался воспользоваться, заключается в том, что все ее окна сделаны из обычного плоского стекла, а ветровое стекло может поворачиваться на оси для доступа воздуха. Бен Сала, впрочем, интересовался не вентиляцией, а возможностью смотреть через щель наружу. Он продает свой «пикап» и покупает «бурро». Достать такую модель было нелегко. Пришлось довольствоваться машиной в неважном состоянии, но она его устраивала. Бен Сала пригнал фургон домой, стал использовать его для обычной повседневной работы и приступил к осуществлению очередных этапов плана. В первую же ветренную ночь он прошел в гараж через кухню и, орудуя в полной темноте, расшатал изнутри несколько черепичин. Через пару дней он покрыл крышу куском брезента — казалось бы, первым попавшимся ему в кладовке, но на самом деле тщательно скроенным для выполнения ответственной задачи. Теперь внутренность гаража не просматривалась пейзажным окном, установленным в доме напротив, и Бен Сала мог спокойно собирать лазерную пушку, детали которой присылали ему по почте. Одновременно он начал реализацию самой, пожалуй, тонкой части всей операции. Упрощенная конструкция фургона позволяла легко удалить ветровое стекло и заменить его панелью из ретардита. Куда труднее было заставить Мэтью Маккалафа чуть ли не час просидеть на месте водителя, хотя его и выбрали на эту роль из-за неповоротливого ума. Бен Сала решил и эту проблему. Он сказал Маккалафу, что у «бурро» случилась поломка рулевого привода и он собирается сам его отремонтировать. Маккалаф, который все равно проторчал бы это время у своего окна, согласился посидеть в машине и покрутить рулевое колесо, когда Бен Сала давал команду. Маккалаф даже надел шляпу на тот случай, если в гараже будут гулять сквозняки. Все это могло сорваться, когда Маккалаф влез в кабину и закрыл дверцу, но он не заметил, что видит гараж не таким, каким он действительно был в тот вечер, а Бен Сала предусмотрительно все это время оставался под машиной. Передние колоса фургона стояли в лужах густого масла и легко поворачивались. Бен сала заблаговременно прохронометрировал маршрут выезда из города, очень, кстати, простой, без единого перекрестка, и теперь Маккалаф крутил руль в соответствии с заранее продуманной программой. Зарядив панель медленного стекла изображением Маккалафа, Бен Сала снизил скорость излучения ретардита почти до нуля и убрал панель до поры до времени. В другую ночь он вынул стекла из закрытых брезентом окон, заменил их ретардитом и в течение часа возился в гараже. Эти ретардитовые панели он также вынул, снизил их скорость излучения и припрятал. Теперь Бен Сала был полностью готов совершить запланированное убийство со стопроцентным алиби. Получив шифрованное послание, предписывающее продолжать операцию, он первым делом подмешал в вечерний чай Маккалафа сильное снотворное. Это было необходимо, чтобы жилец не маячил у окон в то время, когда он, как предполагалось, уехал в фургоне на сверхурочную работу. Затем Бен Сала убедился, что ворота гаража закрыты брезентом, и положил собранную лазерную пушку в фургон. Установив ретардитовые панели вместо окон гаража и ветрового стекла «бурро», он увеличил их скорость излучения до нормальной, сел в машину и поехал к Бингхэму. Именно на этой стадии сыграла роль уникальная конструкция «бурро», поскольку в обычной машине Бен Сала не видел бы дороги. Он повернул ветровое стекло таким образом, чтобы снизу между ним и рамой образовалась узкая щель, через которую можно смотреть. Резко ограниченное поле зрения сильно затрудняло управление машиной. Появилась и непредвиденная опасность: шум двигателя и ощущение движения контрастировали с застывшим видом гаража в ретардитовом стекле, вызывая головокружение и тошноту. Однако за городом, вне досягаемости ретардитовых мониторов, Бен Сала мог расширить щель и вести фургон с относительными удобствами. Он замедлил излучение ветрового стекла почти до нуля, чтобы сохранить запасенное изображение Маккалафа для обратного пути по городским улицам. Контрольные пластины на любом встречном автомобиле зафиксировали бы неподвижного Маккалафа за рулем, но условия автострады почти не требуют движений от водителя. Впрочем, все эти предосторожности вряд ли были нужны, поскольку следствие, как предполагалось, никогда не смогло бы заподозрить истинного убийцу. Просто общий план операции предусматривал резервные линии защиты. На выбранном для убийства месте Бен Сала установил пушку. Прошло немного времени, и по рации ему сообщили о приближении автомобиля сенатора. Когда машина спустилась в низину, Бен Сала превратил ее и водителя в груду раскаленного потрескивающего шлака. Отъехав несколько миль, он остановился и зарыл в землю пушку. Остаток пути прошел гладко, и Бен Сала вернулся в гараж задолго до рассвета. Тщательно продуманный и не вызывающий подозрения трюк с болтающимся куском брезента позволил ему закрыть окна гаража, как только фургон въехал в ворота. Сала тут, же вынул ретардитовые панели из ворот и из автомобиля и заменил их обычным стеклом. Затем «щекотателем» разрушил кристаллическую структуру ретардита и тем самым навсегда уничтожил молчаливого свидетеля своего преступления. Для пущей предосторожности он разбил панели на мелкие куски и сжег их в печи в подвале дома. Оставалось осуществить значительную часть плана. Бен Сала поднялся в комнату Маккалафа, снял его шляпу и повесил на обычное место на двери. Затем вынул из кармана флакон специально приготовленного тромбогенного яда, который он получил заблаговременно от организаторов убийства. Маккалаф все еще спал под воздействием снотворного и не проснулся, когда Бен Сала втирал бесцветную жидкость в кожу на левом локте. Выбранное место означало, что Маккалаф умрет от массированной эмболии приблизительно через четыре часа. Удовлетворенный ночной работой, Бен Сала выпил стакан молока, съел бутерброд и отправился в спальню, где его ожидала супруга. — Вы сочинили действительно грандиозную теорию, — сказал Реммерт после паузы. Гаррод пожал плечами. — Да, у меня есть опыт в этом деле. Впрочем, объясняя все наблюдаемые факты, данная теория страдает одним крупным недостатком. — Слишком сложна. Не соблюден принцип бритвы Оккама. — Нет, в наше время план убийства не может быть простым. Дело в другом: я не вижу, как мы сможем продемонстрировать ее истинность. Вы, безусловно, найдете свежие царапины на оконных рамах гаража и окантовке ветрового стекла фургона, но это ровным счетом ничего не доказывает. — Можно собрать остатки ретардита в печи. — Согласен. Но разве закон запрещает сжигать медленное стекло? — Неужели нет? — Реммерт ударил кулаком по лбу, как бы пытаясь выудить что-то из памяти. Демонстрация сарказма. — Хотите поехать в дом Салы? Посмотреть все своими глазами? — Поехали. В сопровождении еще одного полицейского они отправились в западную часть города. Солнце было уже высоко, по синеве неба плыли облака, вызывая игру теней на стенах аккуратных домиков. Автомобиль взобрался на холм и остановился у белого строения. Гаррод почувствовал возбуждение, узнав жилище Салы. Глаза скользили по знакомым деталям дома, сада, гаража. — Похоже, все спокойно, — сказал он. — Кто-нибудь дома? — Вряд ли. Бен Сала получил разрешение заниматься своим делом, но у нас есть ключи, и он сказал, что мы можем приходить в любое время. Он чертовски услужлив. — В его положении он должен изо всех сил помогать нам повесить это убийство на Маккалафа. — Вас, очевидно, больше всего интересует гараж? Реммерт достал ключ и отпер ворота. В гараже пахло краской, бензином и пылью. Гаррод обошел помещение, осторожно беря в руки пустые банки, старые журналы и прочий разбросанный в беспорядке хлам и возвращая каждый предмет на место. Он ловил на себе насмешливые взгляды полицейских, но не хотел уходить. — Не вижу масляных пятен на полу, — сказал Реммерт. — Как он поворачивал колеса? — А вот как, — Гарроду помогла память. Он показал на два глянцевитых журнала со следами протекторов на обложках и мятыми страницами. — Старый прием — вы наезжаете передними колесами на такой журнал, и они легко поворачиваются. — Но это не доказательство. — Для меня — доказательство, — упрямо сказал Гаррод. Реммерт закурил сигарету, Агню — так звали второго полицейского — трубку, и оба детектива вышли на улицу, где дул порывистый ветер. Минут десять они курили, тихо переговариваясь, затем начали поглядывать на часы, показывая, что приближается время второго завтрака. Гаррод тоже думал об этом — они с Джейн условились позавтракать вместе, — он чувствовал: либо он сделает решающее открытие именно сейчас, осматривая гараж с той ясностью восприятия, какую дает только первое знакомство с новым местом, либо вообще не решит этой загадки. Агню выколотил трубку с легким щелкающим звуком и пошел к машине. Реммерт сел на низкую ограду, окружавшую сад, и принялся с повышенным интересом следить за облаками. Гаррод в последний раз обошел гараж и у стены, примыкающей к дому, увидел осколок стекла. Он опустился на колени и простейшим приемом — проведя пальцем по тыльной стороне осколка — убедился, что стекло обычное. Реммерт оставил в покое облака. — Что-нибудь нашли? — Нет. — Гаррод удрученно покачал головой. — Едем? — Конечно. — Реммерт потянул вниз воротный щит, в гараже потемнело. Гаррод шевельнулся, собираясь встать с колен, и глаза его ухватили какое-то изображение в слабом световом круге на сухих некрашеных досках стены. Смутный силуэт крыши, призрачное дерево, раскачиваемое ветром, — все перевернуто. Гаррод посмотрел на противоположную, наружную, стену гаража и увидел яркую белую звезду, сияющую в пяти футах над полом. Он приблизился к стене и заглянул в крохотное отверстие. Тугая струя холодного воздуха ударила в глаз, вызвала слезы, но он успел заметить залитые солнцем холмы и дома, угнездившиеся в квадратах живой изгороди. Гаррод подошел к проему, наклонился под нижней кромкой полуопущенных ворот и поманил Реммерта. — Здесь в стене небольшое отверстие, — сказал он. — Оно идет немного под углом вниз, поэтому, когда ходишь, его не замечаешь. — Какое это имеет?.. — Реммерт наклонился и приложил глаз к отверстию. — Думаете оно достаточных размеров, чтобы мы могли извлечь из него какую-нибудь пользу? — Конечно! Если Бен Сала действительно ходил по гаражу, внешний наблюдатель увидел бы мигающий луч света, если же вместо живого Сала здесь было только его изображение, записанное в ретардитовых окнах, этот луч не прерывался. Сколько домов отсюда видно? — Э… Двенадцать, не меньше. Правда, некоторые очень далеко. — Не имеет значения. Если хотя бы в одном из них есть пейзажное окно, обращенное в эту сторону, вы сможете завершить следствие еще до ужина. — Носком ботинка Гаррод выбросил найденный осколок на улицу, в неверную игру солнечных пятен. Он уже не сомневался, что ретардитовый свидетель будет найден. Реммерт посмотрел на него и хлопнул по плечу. — У меня в машине бинокль! — Тащите его сюда, — сказал Гаррод. — Я набросаю схему расположения домов, которые нам могут понадобиться. Он вытащил блокнот и снова заглянул в отверстие, но тут же понял, что никакой схемы не потребуется. Холм погрузился в тень от набежавшего облака, и даже без бинокля был виден огромный изумруд прямоугольной формы: это в одном из домов яркой зеленью горело окно, излучая скрытый в нем солнечный свет.