Зеркало старой ведьмы - Бабкин Михаил Александрович. Страница 17

– Счастливо оставаться, – ухмыльнулся Указательный. Пальцы исчезли за стеной, раздались звон разбитого стекла и хлопанье могучих крыльев.

– Боня, держись за моею спиной, – попросил Тимыч, – теперь мое время настало. Буду колдовать!

Мальчик подошел к ведьминому зеркалу, достал из кармана свое зеркальце и приложил его, зеркальной стороной наружу, к защитному голубому сиянию. Блеск колдовской пленки потускнел – Тимкино зеркальце вплавилось в колдуньино, словно раскаленная серебряная монета в ледяную плиту; из зеркального отверстия явственно потянуло сквознячком.

Олаф приник ртом к дыре:

– Мальчик! Я не знаю кто ты, но нынче в твоих руках моя судьба и судьба всего Закрытого Королевства. Разбить колдовскую преграду можно только… – волшебник отпрянул в глубину зеркала.

– Тимыч! – предостерегающе воскликнул Боня. Тимка успел вовремя обернуться: в зал входила Лурда.

– Защиту мне! – крикнул Тим книге. Через секунду между ним и колдуньей возник едва видный переливчатый занавес, похожий на слабые всполохи северного сияния. Лурда увидела раскрытую Нигу в руках мальчика, живого Хозяйственного с обнаженным мечом, и все поняла. Подняв посох над собой, она замахнулась им, словно собираясь метнуть его в Тима наподобие копья: сине-зеленая молния сорвалась с конца посоха и с высоковольтным шипением ударила в защитное сияние – ведьма впопыхах не заметила его. Отразившись от занавеса, молния вернулась назад, впечатав Лурду в стену зала. Кроваво-красный бархат драпировки вокруг нее затлел, по нему потекли вверх струйки дыма.

Боня пригляделся:

– Обгорела, как ворона в дымоходе! Неужели все?

– Посох, – шелестом донесся голос волшебника, – дайте мне ее посох!

Тим с Нигой в руке пробежал сквозь поставленную им защиту, но Хозяйственного занавес не пропустил.

– Эй! – крикнул Боня, размахивая мечом. – А я?

– Сейчас, – Тимыч подбежал к ведьме. Обугленная, высохшая как мумия, колдунья цепко сжимала в руках рубиновый посох: мальчик попытался выдернуть его из скрюченных пальцев, но безуспешно.

Внезапно Лурда дернулась и открыла глаза. Ледяной вихрь окутал ее, оттолкнув Тима прочь, в сторону соседнего зала. Ведьма медленно встала. Обгорелые лохмотья, остатки волос, черное закопченное лицо – все плыло и искажалось в волшебном смерче.

– Я тебя предупреждала! – низким голосом проревела Лурда, пуская изо рта струю дыма. – Волшебники бессмертны!

С колдуньей творилось что-то жуткое: шея вытянулась, голова неестественно сплющилась, челюсти выдвинулись вперед; из-под губ выползли острые клыки, плечи раздались вширь, а тело удлинилось и покрылось зеленой чешуей. Длинный шипастый хвост подергивался между тумбами ног монстра, волшебный посох выглядел школьной указкой в его когтистой лапе. Огненные глаза с вертикальными зрачками уставились на Тима; чудовище задрало голову и завыло, часто колотя хвостом по полу.

– Пустите меня! – Боня бился в прозрачную преграду, как муха о стекло. – Тим, это моя работа. Дайте в конце концов человеку мечом помахать!

– Драконус магикус, – авторитетно определила Нига вид ящера. – Древнее вымершее существо.

– Не знаю, вымершее оно или нет, но мы от этой твари сейчас точно вымрем! – Тим подпрыгнул и дал стрекача. Сзади забухали удары, словно в пол вколачивали сваи – драконус кинулся в погоню. К счастью, Лурда со злости не рассчитала, что в таком обличии проходы между залами будут ей тесноваты – протискиваясь сквозь узкий для нее дверной проем, она застряла. Да так плотно, что потеряла целую минуту, в ярости круша стену и двери в ней.

Тим был уже далеко: страх придал ему такой силы, будто он отвару болотного отшельника лизнул. Тимыч бежал, как заяц – зигзагами, с подскоками, огибая бестолково суетящуюся мебель, путаясь в каком-то разбросанном по полу тряпье, оскальзываясь на мусоре: запущенный, неухоженный дворец в большей своей части походил на свалку ненужных и поломанных вещей. Видимо, Лурда не особо заботилась о чистоте своего дома.

– Хватит бежать! – до Тимки наконец дошло, что Нига давно и безуспешно что-то кричит ему. Тимыч перешел на быстрый шаг, сердце выскакивало из груди, в горло словно иголок натыкали. Давно Тимка так не бегал! Впрочем, за ним давно никто из чудовищ-убийц и не гонялся.

– Дальше замка все равно не убежишь, – втолковывала Нига мальчику, – головой думай, что теперь делать. С ведьмой не силой бороться надо, а хитростью!

– Тогда, – задыхаясь, предложил Тим, – я спрячусь на чуть-чуть. Отдышаться надо, подумать. – Мальчик свернул в боковой проход и присел на ступеньку каменной лестницы, одной из многих, что соединяли этажи замка между собой.

Молотобойный топот Лурды-драконуса приближался, сопровождаясь треском и грохотом рушащихся перекрытий; мощное дыхание звероящера паровозными гудками отражалось от стен. Тим невольно поднялся по лестнице выше, подальше от коридора. Змеиная голова на гибкой шее заглянула в проход, мазнула лучами глаз по ступеням ниже Тимыча и пропала. Тяжелые шаги удалились, замерли; разочарованный голодный вой всколыхнул воздух.

– Учуяла, – понял Тим, – по запаху идет. Вот динозавра поганая! – он сорвался с места и побежал вверх по лестнице; шлепки босых ног далеко разносились во внезапно наступившей могильной тишине. Коротко рыкнув, драконус сунулся было к лестнице, но влезть в узкий для него проход у ящера не получилось.

Тимыч мчался, перепрыгивая через ступеньки. Он не видел, как ящер стал изменяться, превращаясь в бронированную ядовитую многоножку с крючьями острейших жал и множеством хватательных клешней по всему телу. Извиваясь, многоножка шуршащей лентой потекла в погоню: за ней по ступенькам тянулся слизистый след – Лурда в буквальном смысле истекала ядом от ненависти.

Тимка бежал и бежал, изредка останавливаясь, чтобы обрушить заклятием на лестницу позади себя потолок или стену. Но ведьму завалы останавливали ненадолго, она или расшвыривала их магией, или проскальзывала в щели между камнями.

Путь Тимычу перегородила крепкая дверь, заложенная крест-накрест стальными рельсинами. Двумя короткими словами, словно двумя пушечными выстрелами, Тим разнес ее в стружки и железные опилки. Миновав пролом, Тим понял, что оказался на покатой крыше замка, на самом ее верху. Грозовые облака висели почти над головой, внутри них полыхали извилистые молнии; гром рычал непрерывно, сотрясая железо крыши воздушными ударами. Мелкий дождик холодным туманом оседал на нее: было очень скользко. Тимыч сделал шаг и вдруг поехал по мокрому железу… Балансируя Нигой, он скатился на пятках к самому краю крыши.

Тимка зацепился свободной рукой за рогатую голову какого-то каменного чудища, одного из тех, что украшали крышу замка: от самолетной высоты захватывало дух и кружилась голова. Тим посмотрел перед собой. И в ярком дневном свете, обтекающем надзамковый грозовой зонт, увидел такое, что заставило его хорошенько протереть глаза. Но видение не пропало: к замку, на малой скорости, летел пестро одетый бескрылый дракон Каник. Он сидел на деревянной раме вроде велосипедной и старательно крутил педали: впереди рамы расплылось пятно пропеллера. Вся эта конструкция была прицеплена к громадной сетке, внутри которой необъятным воздушным шаром раздулся Шут. Из пасти дракона ко рту резинового человечка тянулся длинный шланг – Каник все время подкачивал Шута своим горячим дыханием.

Тим замахал над головой Нигой, волшебная книжка засверкала короткими вспышками, привлекая к себе внимание дракона. Каник заметил мальчика и сильнее нажал на педали – воздушный велосипед повернулся пропеллером к моргающему на крыше маячку.

Из дверного пролома вынырнула многоножка. Держа в жвалах волшебный посох и стуча твердыми ножками по железу крыши, она осторожно стала спускаться к Тиму.

– Тим, опасность! – Нига в волнении полыхнула всеми цветами радуги. – Придумай, что мне делать! Какое тебе нужно заклинание?

– Самое морозильное! – вскинулся Тим. – Лурда стала многоножкой. Насекомым. А насекомые от холода мигом замерзают. Хочу лютую зиму на крыше!