Опасные хитрости - Хазард Барбара. Страница 18

– Уверен, что ты говоришь сейчас о Диане Трэвис, мама, – заметил герцог, входя в комнату. – Конечно, ее надо пригласить. Тем более, если кто-то еще будет из Стаффорд-Холла.

Вдова покорно склонила голову.

– Конечно, раз ты настаиваешь, Клэр. В конце концов это твой дом. Я здесь только приживалка.

Герцог поднял глаза к небу. К счастью, мать не заметила этого, так как утирала слезы. Эмили все же покачала укоризненно головой, но он не обратил на сестру внимания. Вдова была очень богата, и ее вряд ли можно было назвать чьей-нибудь приживалкой.

– Мне кажется, что лучше устроить не маленькую вечеринку, а большой бал. Я даже не помню, когда мы последний раз давали бал. Если тебя тревожат шумные компании, то ты можешь удалиться в свою комнату, мама, и я уверен, что никто ничего не скажет. Здесь все знают, что ты больна. Я составлю список гостей и отдам его Эмили. А также дам все необходимые инструкции прислуге. Вам даже не о чем будет беспокоиться. А теперь я должен извиниться. Дела требуют, чтобы я срочно поехал в Лондон.

Герцог вышел, а вдова еще долго сидела безмолвно, открыв рот. Клэр никогда не говорил с ней в таком тоне. Это было так не похоже на ее сына. Он ведь знал, что она терпеть не может большие собрания и шумные балы! И она только что болела!

Что-то было явно не в порядке с Клэром. И она хотела выяснить, в чем тут дело. Леди Эмили поспешила подать ей лекарство, но с изумлением увидела, что герцогиня слегка понюхала соли и села прямо.

Вдова не на шутку задумалась. Удалиться в свою комнату! Действительно… Кажется, еще был один маленький шанс.

Рождество прошло в балах и шумных вечеринках. Диана веселилась от души.

За Дианой ухаживали оба брата Фоллетты. И Роджер Мэйтлэнд не отходил от нее ни на шаг. Так что у нее хватало партнеров для танцев.

На всех балах герцог держался немного поодаль от Дианы, наслаждаясь со стороны ее красотой.

Диана пыталась убедить себя, что ее это вполне устраивает, но сознавала, что ей не хватает внимания Клэра. Явно герцог дал ей слишком много времени на размышление. Или решил забыть о ней. Диана гадала, какая из двух причин верная.

Братья Фоллетты казались ей мальчишками по сравнению с высоким мужественным герцогом. А от взгляда его карих глаз она замирала в сладком волнении.

Ей нравился Роджер Мэйтлэнд. Она всегда ему дружески улыбалась. У него было великолепное чувство юмора. Этим он напоминал ее отца. Она охотно беседовала с Роджером, и тот сам был удивлен, когда привязался к мисс Трэвис. Она была не только красива, но умна и образованна.

Диана и не думала о том, сколько людей за ней внимательно наблюдают.

Первым и главным был, конечно, герцог Клэр. Герцог мог спокойно взирать, как вьются вокруг Дианы братья Фоллетты. Однако его волновало то внимание, которое оказывал Диане мистер Мэйтлэнд.

А обе леди Стаффорд наблюдали за Дианой и герцогом. И были явно разочарованы его неожиданным безразличием. Особенно после такого многообещающего начала!

И можно смело утверждать, что такое отношение герцога к Диане очень радовало его мать и леди Корнелию.

Эта леди провела немало тревожных часов после разговора с герцогиней и решила, что наступил момент действовать решительно. Она поняла, что должна заставить герцога повиноваться – чего бы это ни стоило, – если она не хочет потом горько сожалеть.

Конечно, она не верила, что какая-то девчонка без денег и без титула может заинтересовать герцога.

И когда Корнелия увидела, как он небрежно кивнул Диане, она поняла, что была права. Герцогине просто что-то померещилось, она видела опасность там, где ее не могло существовать. Разумеется, Клэр и внимания не обращал на эту маленькую Диану Трэвис.

И Корнелия подошла к нему, улыбаясь своей самой соблазнительной улыбкой.

6

В Стаффорд-Холле все были в восторге, когда получили приглашение от герцога на Новогодний бал. А больше всех радовалась Диана, потому что это был прекрасный повод надеть великолепный подарок, который преподнесли ей на Рождество Энн и Реджи.

Это было чудесное бархатное платье нежного кремового цвета с шелковыми бантами в тон. В отдельной коробке также прилагались подходящие к нему туфли. Вечером перед балом Энн зашла к сестре и помогла ей надеть платье. Она была очень довольна тем, как оно сидит на Диане. У платья были пышные рукава, а корсаж, открывая грудь, делал ее очень соблазнительной и подчеркивал те прелести, которые Диана раньше у себя не замечала. Глубокое декольте очень эффектно смотрелось, а нежный цвет платья очень подходил к ее коже.

Сестры решили, что ей следует надеть также жемчужное ожерелье, а к волосам приколоть несколько свежих роз, за ними Энн немедленно послала в оранжерею свою служанку.

Когда все собрались в главном холле, Диана была польщена восхищенными взглядами Роджера Мэйтлэнда и тем, какими восторженными словами он выразил свое впечатление от ее внешности. Леди Корнелия посмотрела на Диану, презрительно сузив глаза, и снисходительно фыркнула.

На леди было очень узкое темно-зеленое бархатное платье. Оно казалось почти черным и переливалось в лучах света. Свое декольте Диана считала очень глубоким, почти нескромным, пока не увидела декольте Корнелии, грудь которой была почти полностью обнажена.

Корнелия надела все фамильные изумруды, а также бесподобную диадему. Вся, от золотых сияющих волос до блестящих модных туфель, Корнелия излучала уверенность, что именно она будет королевой бала.

Когда они прибыли в Клэр-Корт, она первая грациозно и спокойно вошла в дом и что-то властно, по-хозяйски сказала дворецкому. Эта леди ведет себя так, будто уже стала герцогиней, подумала Диана.

Почему-то эта мысль ей не понравилась. Диана была рада, что Роджер взял ее под руку. Вместе с ним и с вдовой леди Стаффорд она поднялась по широкой мраморной лестнице. Энн и Реджи шли впереди. На Энн было синее шелковое платье, и Диана восхищалась своей сестрой. Сияющее от счастья лицо и влюбленное выражение глаз Энн – это было великолепно. Первой шла Корнелия, будто приглашая всех в собственный дом.

Старая герцогиня стояла между сыном и дочерью. Она была одета в широкое фиолетовое платье и казалась еще более худой рядом с мужественным герцогом и высокой Эмили. Корнелия тотчас же приказала лакею, чтобы ей принесли стул.

– Моя дорогая! – воскликнула она. – Без всякого сомнения, похвальна та храбрость, с которой вы решились дать этот бал, но, пожалуйста, сядьте и поберегите свои силы. Я уверена, что гости поймут.

Герцогиня села на предложенный ей стул и пробормотала:

– Прекрасно… какая забота… дорогая Корнелия! Диана приблизилась. Герцог низко наклонился к ее руке и прошептал:

– Если вы будете продолжать дразнить меня своей красотой, Диана, то советую вам поостеречься. Я всего лишь мужчина, и не смогу долго выдержать.

Сделав реверанс, она шепнула в ответ:

– Какой кошмар! Увы, но это бесполезно, Клэр. Герцог громко рассмеялся, и все повернулись, чтобы посмотреть на него.

Вдова герцогиня поджала губы и бросила Корнелии многозначительный взгляд. Та слегка покраснела.

Диана быстро подошла к герцогине и сделала реверанс, желая втайне, чтобы дворецкий объявил сейчас: «Мисс… Мисс?..»

Герцогиня слабо улыбнулась ей, явно не желая вступать в длительную беседу, что, впрочем, нисколько не смутило Диану. Затем она поприветствовала леди Эмили.

Клэр был одет великолепно. Диана еще не видела его таким торжественным. В этом зале, сверкающем тысячами свечей и празднично украшенном, среди нарядных гостей герцог выглядел не слишком официально.

Оркестр наигрывал тихую мелодию, ожидая сигнала герцога к началу бала. А тем временем все приглашенные из Стаффорд-Холла шли медленно по огромной комнате, обмениваясь приветствиями с друзьями.

Роджер усадил леди Стаффорд в кругу ее лучших друзей и сразу попросил у Дианы первый танец. Он видел, как, войдя в зал стал, оглядываться герцог, и не желал, чтобы тот украл у него Диану из-под носа. Роджер чувствовал, куда дует ветер.