Леонора - Феллоуз Кэтрин. Страница 1

Кэтрин Феллоуз

Леонора

Глава 1

Капитан Луи Мэтсон сидел на стволе упавшего дерева и предавался размышлениям. В любом совестливом человеке его теперешнее занятие вызвало бы неприязнь, да и ему самому оно было явно не по душе, особенно при пронизывающем северо-восточном ветре. Его внушительных размеров гнедой конь натянул поводья, пытаясь дотянуться до пучка травы, и капитан, обернув их вокруг запястья, сунул руки в карманы куртки черного цвета. Ежась от холода, он сердито посматривал на коня. В жизни ему не приходилось ездить на такой норовистой лошади! Уколов свой нос о колючую ветку падуба, гнедой недовольно мотнул мордой, и капитан усмехнулся, но тут его обостренный слух уловил грохот колес экипажа и цоканье копыт. Мгновенно оказавшись в седле, он подъехал ближе к краю дороги. Из—за поворота показался всадник, а за ним видавший виды экипаж, запряженный парой, по его мнению, некудышных кляч.

Предчувствуя, что добыча вряд ли оправдает столь длительное ожидание на холоде, капитан вздохнул, натянул на лицо черную маску, достал пистолеты и, выехав на середину дороги, послал пулю над головами кучера и грума. Затем, прицелившись во всадника, потребовал сдать оружие.

Кучер с готовностью бросил на дорогу короткоствольное ружье, однако всадник, породистый скакун которого при звуке выстрела встал на дыбы, пару секунд был поглощен лишь тем, как бы удержаться в седле. В глазах у капитана промелькнуло удивление – он узнал в нем сэра Марка Финчли.

– Будьте любезны бросить оружие, – крикнул капитан. – Благодарю вас. А теперь извольте встать вон туда. – Он махнул пистолетом на обочину дороги, и после некоторого колебания с запяток экипажа спустился грум и встал рядом с сэром Марком. Не сводя с них настороженного взгляда, капитан попятился к карете и открыл дверцу.

Раздался женский крик. Ах ты черт, дамы? Капитан поспешно закрыл дверцу, поклонился и хотел было отъехать, как вдруг окошко кареты опустилось и показалось освещенное лунным светом лицо молодой особы, обрамленное темными кудрями. Она сдержанно сообщила капитану, что не имеет при себе ничего, что могло бы его заинтересовать, если не считать недорогих серег и букетика искусственных цветов на шляпке, и что она мечтает только о том, чтобы поскорее добраться до постели.

– Сударыня, – поклонился капитан, – не будь этот вечер таким неудачным, я предложил бы вам в подарок какие—либо украшения. А так могу вам лишь посочувствовать и принести свои извинения.

Он снова усмехнулся, когда кучер, шокированный его наглостью, ахнул и собрался было тронуться в путь, но тут гнедой, более расположенный к людям, чем к своим сородичам, нацелился лягнуть ближайшую к нему лошадь в упряжке экипажа. Капитан стегнул гнедого, при этом задел рукоятью хлыста шляпу, которая съехала набок, и в его темных волосах сверкнула седая прядь.

Поправляя шляпу, он заметил удивление на лице молодой особы, наблюдавшей за ним из окошка. Под его пристальным взглядом она смутилась и отпрянула в глубь кареты. Капитан вздохнул и хотел сказать груму, чтобы тот вернулся на свое место, как вдруг услышал ее предостерегающий шепот:

– Берегитесь! Пистолеты! На краю дороги!

Мысленно чертыхнувшись, капитан вспомнил, что не забрал сданное оружие, и круто развернул коня. Опустившись на одно колено, сэр Марк целился в него, и, пригнувшись пониже, капитан дал шенкеля и помчался к лесу. Тут прогремел выстрел, капитан почувствовал обжигающую боль чуть ниже левого плеча и услышал приближающийся топот копыт. Он пришпорил своего коня, и тот понесся бешеными скачками, ловко огибая деревья.

Постепенно звуки преследования затихли, и капитан с облегчением перевел коня на шаг.

– Цезарь, – произнес он, глядя на навостренные уши внимающего ему гнедого, – я остаюсь при своем мнении относительно твоего нрава, но прошу у тебя прощения, потому что ты самый быстрый и разумный конь из всех, какие у меня были.

Пошевелив пальцами левой руки, капитан обнаружил, что они клейкие от крови, и, не желая понапрасну терять свою благородную кровь, отказался от первоначальных планов и углубился в лес.

Когда сквозь деревья замелькали огоньки деревни, он свернул в поле и вскоре оказался вблизи постоялого двора.

Вопреки его ожиданиям и несмотря на поздний час, во дворе стояло несколько экипажей, вокруг которых хлопотали здешние конюхи, и капитан со вздохом стал пробираться в этой толчее к тыльной стороне постоялого двора, где была конюшня, и сам поставил гнедого в стойло. У него не было сил вытереть вспотевшего коня, и он запихнул под старую попону несколько пучков соломы.

Зажав рану рукой, капитан вышел из конюшни и оказался в полной темноте, так как луна скрылась за облаками. Нога наткнулась на пустое ведро, раздался грохот, и капитан решил постоять, чтобы глаза привыкли к кромешной тьме, ожидая, что из здания постоялого двора кто—нибудь выскочит на шум. Но никто не встревожился, и он продолжал пробираться к постоялому двору, осторожно огибая темнеющие громады хозяйственных построек, и все равно едва не наткнулся на одну из них и, только услышав кудахтанье, резко остановился.

Пристально вглядевшись, он различил несколько рядов кур, сидящих на нашестах под открытым навесом, и обогнул его. Проникнув в здание постоялого двора, он проскользнул мимо кухни и поспешил к темной лестнице, когда в дальнем конце коридора послышались чьи—то шаги. Это оказался хозяин постоялого двора, и капитан успокоился, только теперь почувствовав, как занемела у него шея. Он тихо свистнул, и хозяин стремительно обернулся.

– В переднем зале группа джентльменов, – быстро пояснил он и втолкнул капитана в заднюю гостиную. Тут он заметил его окровавленные пальцы. – Господи, сэр, да вы ранены!

– Странная у тебя привычка, Джо, называть сэром разбойника с большой дороги, – с усмешкой упрекнул его капитан, стягивал куртку и рубашку.

Хозяин осмотрел рану. Оказалось, что пуля слегка задела мякоть.

– А что, если в другой раз пуля попадет вам прямо в сердце?! – ворчал Джо, перевязывая ему рану. – Хорошенькое поведение для джентльмена! Вы дождетесь, что в один прекрасный день вас кто-нибудь узнает. – Он стянул узел на повязке, и капитан поморщился.

– Успокойся, мой друг! Как раз сегодня вечером я решил покончить с этим делом. Уж слишком много появилось желающих перенять у меня приемы и манеру одеваться, и теперь по всей стране по дорогам шастают Черные Джентльмены. Увы, я перестал быть оригинальным! Кроме того, становится слишком холодно, чтобы таскаться по лесу, изображая Робин Гуда. И что—то я стал слишком нервным. Сегодня я испугался даже твоих кур. Не могу понять, как это их еще лисы не передушили!

– Ничего себе нервный! – усмехнулся Джо. – После того как исколесил всю Францию под самым носом у агентов Бонапарта, испугался каких—то там кур! – Он встал, швырнул в горящий камин окровавленные тряпки и налил бренди в два бокала. – А что касается лис, то хоть мой пес и состарился, но чует их за целую милю от дома.

– Ну, остается радоваться, что он не чует разбойников, – усмехнулся капитан, отхлебнув глоток бренди. – Он не отреагировал на меня, когда я шел по двору. Кстати, я не смог вытереть Цезаря. Он в последнем стойле. Дай ему побольше кукурузы, он это заслужил! Унес меня от породистого скакуна сэра Марка Финчли, черт бы его побрал с его римским носом!

– Марк Финчли! – ахнул Джо. – Это же все равно что грабить родную мать! – Тут он сообразил, что по—прежнему стискивает горлышко бутылки, и налил еще по порции.

– Я напал не на него, а на карету, которую он сопровождал. – Капитан вскинул бровь. – Знаешь, такая старомодная карета… запряженная древними клячами… и темноволосая девушка лет примерно девятнадцати?

– Нет, не знаю такой. – Джо покачал головой. – Сам—то Финчли живет милях в пятнадцати отсюда, так что ему нет смысла ехать этой дорогой. – Он заметил выразительный взгляд капитана на свой пустой бокал и поспешил исправить свою оплошность. – Я вытру твоего Цезаря, как только прослежу, чтобы компании джентльменов подали ужин. Надеюсь, они еще не перепились. Прямо сердце разрывается, когда подаешь им приличные блюда, а они даже не понимают, что едят! – Он встал и потянулся. – Пойду взгляну, как они там, а потом вернусь.