Последний долгожитель (Сборник) - Молнар Пал. Страница 18

Потом Ведреша пригласил к себе Мортимер, живший один в палатке. Этот англичанин, лет сорока, обладавший чувством юмора, с симпатией относился к Ведрешу, с которым его сближало увлечение шахматами. Сыграв после обеда несколько партий, они условились вечером продолжить это занятие.

Во время ужина Мортимер спросил, не пропало ли у Ведреша что-нибудь из вещей.

— По-моему, нет, — ответил тот.

— Видишь ли, — продолжал англичанин, — из моей палатки исчезли кое-какие мелочи. Я подозреваю рабочих, но пока никому, кроме тебя, об этом не говорил.

— Что же пропало?

— По сути дела, ничего ценного. Зеркальце, бритва, зубная паста вместе со щеткой.

— Непременно скажи Олсену, — посоветовал Ведреш. — Знаешь, я привез несколько тюбиков зубной пасты, могу с тобой поделиться.

— У меня болит голова, — пожаловался Мортимер, — а коробка с лекарствами тоже куда-то запропастилась.

Он взял у Ведреша лекарство и пошел объясняться с Олсеном. Поиграть в шахматы в тот вечер им не удалось.

На следующий день археологи трудились с утра до обеда, но ничего интересного не обнаружили.

И тогда решили покопать здесь еще завтра, а если опять ничего не найдут, попытать счастья в другом месте.

Вечером Мортимер зашел к Ведрешу.

— Не обижайся на меня, — сказал он, — но и сегодня я не смогу сыграть с тобой в шахматы. У меня разламывается голова. Впрочем, как нам играть? Шахматы мои исчезли, да и сидеть не на чем. Утром пропало почти все мое имущество.

— Ты шутишь, — сказал Ведреш. — Кому нужны твои стулья?

— Не знаю. Но палатку мою обобрали основательно, только вещи потяжелей остались.

— Ты говорил вчера с Олсеном?

— Да. Он возмущен случившимся, но полагает, что не стоит сейчас портить отношения с рабочими.

— Иными словами, считай, мол, что ничего не привез из дому.

— Примерно так.

— Прекрасно, — усмехнулся Ведреш. — Завтра тебя, спящего, выкинут вон, а твою палатку уволокут. Хотел бы я знать, что тогда скажет добряк Олсен?

— Пойду поищу его, но дай мне сначала что-нибудь успокоительное.

За ужином все обсуждали таинственное исчезновение имущества Мортимера. Самого англичанина при этом не было. Он пожаловался доктору на сильную головную боль, и тот посоветовал ему пораньше лечь спать.

Ужин отнесли Мортимеру в палатку. Между тем Олсен успел переговорить с уполномоченным правительства, который пообещал строго наказать рабочих, если они действительно окажутся виновными.

Так как пропали довольно громоздкие вещи, он считал, что нетрудно будет найти вора.

К утру Мортимеру стало хуже; он жаловался, что у него буквально разламывается голова, немеют руки и ноги. Жара у него не было. Доктор растерянно посмотрел на Ведреша, который пришел справиться о здоровье приятеля. Потом дал больному сильнодействующее снотворное и велел положить на голову холодный компресс. Выйдя из палатки, он признался Ведрешу, что не может поставить диагноз, и прибавил:

— Если к вечеру Мортимеру не станет лучше, завтра его придется отправить в Ан-Нашириайскую больницу.

Но до этого дело не дошло. Когда на другой день археологи после безуспешной работы вернулись в лагерь, их ждала весть: Мортимер исчез. Около полудня доктор зашел его навестить, но палатка была пуста. Пропала даже постель.

— Так что же вы предприняли? — спросил уполномоченный правительства пришедшего к нему майора полиции и жестом указал на стул.

Майор отказался сесть и принялся расхаживать по комнате.

— Должен признаться, ничего, — чуть погодя ответил он.

— Не сердитесь, пожалуйста, — гневно сдвинул брови уполномоченный, — но мне все это совершенно непонятно. Там, где больше чем на сто километров в округе сроду не слыхали о похищении людей, вдруг пропадает тяжелобольной человек! К тому же иностранец. Знаете, какой разразится скандал?

— Я тоже, разумеется, понимаю, что дело пренеприятное, — сказал майор, — но в данных обстоятельствах, чего вы от меня ждете? Чтобы я с помощью волшебной палочки вернул исчезнувшего или нашел его двойника? Правда, вы, люди гражданские, считаете, — он сердито махнул рукой, — что раз вызвали полицейского, он должен тут же все выяснить и даже уладить. А если полицейский этого не сделал, он просто болван стоеросовый. Так ведь?

— Не сердитесь, — откинувшись на спинку стула, примирительно повторил уполномоченный. — Я немного погорячился. Но поймите, ситуация весьма неприятная и вся эта история с исчезновением человека настолько нелепа, что остается только развести руками и признаться в полной своей беспомощности… — Потянувшись за пачкой сигарет, он спросил: — Не хотите закурить?

— Благодарю вас… Дело это беспокоит меня и по другой причине. По правде говоря, за то время, что я здесь работаю, это уже второй случай.

Майор на минуту замолчал и, как бы проверяя впечатление от своих слов, внимательно посмотрел на уполномоченного. Тот весь обратился в слух.

— Это случилось здесь же пять лет назад, — продолжал майор. — И тогда сюда приезжали археологи. Исчез американец… Кстати, сейчас среди приехавших нет ни одного американца?

— Нет, — покачал головой уполномоченный. — И что же, он нашелся?

— Отнюдь нет. Это был некий Уильям Форест. Мы разыскивали его повсюду, но безрезультатно. Он тоже лежал больной. Американцы направили ноту нашему правительству. В конце концов им самим разрешили вести поиски, но и это ни к чему не привело.

— Все селения в этой округе они прочесали?

— Да. Несколько человек до сих пор занимаются поисками, но я не верю, чтобы им удалось найти пропавшего. — Майор развел руками. — Просто фантастика, но такой случай уже имел место.

На лице уполномоченного отразилось отчаяние.

— Всех в лагере вы допросили? — поинтересовался он.

— Да. Больше других могли рассказать доктор и венгерский археолог. Но их показания лишь подкрепили мое подозрение, что повторился случай, происшедший пять лет назад… Завтра я возвращаюсь в столицу. Дальнейшие поиски считаю бессмысленными. Если англичанин так и не найдется, нас ждут грандиозные неприятности.

И он удалился, оставив огорченного уполномоченного наедине с сомнениями.

После исчезновения Мортимера Ведреш лишился покоя. Еще до приезда полиции он не раз ходил в палатку англичанина в надежде найти там какойнибудь след, случайно оставшуюся улику, хоть чтонибудь, способное помочь розыскам пропавшего. Однажды, вернувшись к себе в бунгало, он вспомнил, что оставил свою зажигалку в палатке, когда сидел там на полу у входа и курил. Но было уже поздно, и идти за ней не хотелось. А на другой день зажигалки и след простыл. Он спрашивал всех, но никто, кроме него, в палатку не входил и зажигалку не видел. Ведреш долго искал ее, но она как сквозь землю провалилась.

Палатка стояла в стороне от прочих строений, на пригорке, и Мортимер вначале радовался, что во время дождя под нее не затекает вода. Поселившись рядом с руинами, он с гордостью называл себя единственным жителем древнего города…

Во время допроса Ведреш умолчал о пропаже зажигалки, считая это пустяком по сравнению с исчезновением человека, да к тому же он и сам стал сомневаться, в палатке ли он ее оставил. Майор полиции сказал ему, что здесь уже второй раз пропадают люди, и Ведреш сразу понял, что услышал нечто важное, наводящее на след, поскольку оба случая, должно быть, как-то связаны между собой. Он ушел встревоженный, не поделившись с майором своими соображениями.

После несчастья с Мортимером началась какая-то сумбурная жизнь; раскопки были прерваны, и Ведреш подолгу сидел в одиночестве, попивая привезенную из дома вишневую наливку. Однажды, как ему показалось, его осенило: он разгадал загадку, над которой все время ломал голову, и решил вечером попытать счастья.

За обедом разговор по-прежнему вертелся вокруг исчезновения англичанина. На сей раз Ведреш не вступал в беседу. Его мысли были заняты предстоящим экспериментом. Зайдя к себе, он прихватил коекакие мелочи и отправился в палатку Мортимера. Там он положил на пол спичечную коробку и, сев у входа, стал ждать. Терпеливо ждать. Ведь если он не ошибается, то вскоре сам убедится в своей правоте.