Английский детектив. Лучшее - Флеминг Ян. Страница 117

— Я знаю, что вы думаете, инспектор, — сказала тогда она. — Вы думаете, что я сейчас выбита из колеи, но пройдет пара недель, и я приду в себя. Это не так. Я полностью отдаю себе отчет в своих поступках.

Джордж Янг сохранял спокойствие. Это обычная реакция, и людей в таком состоянии можно понять.

— Миссис Саммерстон, — мягко произнес он, — нам нужно нечто большее, чем предположения.

— Это не предположение, — ровным голосом ответила она. — Я совершенно уверена, что так и было.

— Но советник Эш уважаемый человек…

— Доктор Криппен тоже был уважаемым человеком.

— … и он дружил с… вашим мужем.

— Они вместе росли и ходили в одну школу, — Дженни Саммерстон кивнула с таким видом, будто считала это доказательством своих слов. — Но их дороги разошлись.

— Они часто встречались? — Инспектор заметил, что втянулся в разговор, несмотря на то что бессмысленность всего этого его порядком раздражала.

— Нет, последние несколько лет не часто, только иногда в компании.

— В клубе?

— Нет, в кругу коллекционеров монет.

— То есть они уже не были близкими друзьями, — твердо произнес Янг. — Значит, нет ни улик, ни мотива.

— Мотив есть, — возразила Дженни. — Коллекция Гордона.

Инспектор Янг услышал, как дважды кашлянул сержант Брент, — сигнал к тому, что нужно получить дополнительную информацию. Он щелкнул ручкой, показывая, что сигнал принят.

— У Гордона была дорогая коллекция, миссис Саммерстон?

— Не очень.

— Существуют ли какие-нибудь соглашения, позволяющие советнику Эшу и кому-либо другому завладеть этой коллекцией после смерти вашего мужа?

— Нет.

— В коллекции есть что-нибудь, принадлежащее им обоим?

— Нет.

Разговор закончился после часа пререканий. Дженни Саммерстон настаивала на том, что Эш каким-то образом подстроил смерть ее мужа. Как позже Джордж сказал Клэр Бакстер, описывая Дженни, «просто не было причин верить ни единому слову этой убитой горем женщины».

— …Хотя все возможно, доктор, — закончил он с напускной серьезностью, заставив Клэр удивленно посмотреть на него. На прошлой неделе она победила в одном из споров, используя это же выражение.

— И все же, Джордж, меня не покидает ощущение, что в ее словах что-то есть.

— Так, — пригрозил он, — если ты сейчас начнешь говорить о женской интуиции…

— Не бойся, — рассмеялась Клэр, — не начну. Мы же вместе согласились, что такого не бывает.

Они встали из-за стола и вышли в клубную комнату для отдыха.

Клэр поехала в свой кабинет прямо из гольф-клуба, хотя ее смена начиналась только в полночь. Андерсон, с которым они уже год вели общую практику, оторвавшись от бумаг, посмотрел на нее с удивлением.

— Привет, Клэр, — сказал он. — А я думал, по субботам у тебя в программе бутики и парикмахерские.

Клэр быстро прошла через кабинет и закрыла дверь, ведущую во владения медсестры Харгривз. Слишком современная манера разговора молодого доктора все еще раздражала ее, хотя они уже несколько раз обсуждали это. Впрочем, после каждой беседы он, похоже, только сильнее удивлялся ее придирчивости.

— Гордон Саммерстон, кажется, наш клиент, не помнишь, Дерек? — спросила она, заходя ему за спину, где располагалась картотека.

— Это тот, который из Дрэгонсуэлла? Наш. В прошлом месяце оформил медицинскую страховку. Здоров, как бык.

— Он умер, — ответила Клэр. — Авария.

Андерсон перестал писать и повернулся к ней.

— Черт! Уже третий за этот месяц. Эпидемия какая-то. — Он увидел, что Клэр заколебалась, прежде чем ответить. — Что-то не так?

Она нашла среди конвертов тот, на котором значилось имя Гордона Саммерстона.

— Не знаю. Тут что-то странное. Хотя в его карточке, похоже, ничего особенного.

— В дорожных авариях нет ничего загадочного, Клэр. Обычная глупая смерть.

— Наверное, ты прав, Дерек. — Она уронила конверт на стол перед Андерсоном и открыла боковую дверь, собираясь уходить. — Развлекайся.

— Знаешь, — сказал ее младший коллега, с улыбочкой рассматривая ее ноги, — а ты для своего возраста неплохо сохранилась. Если правильно разложишь карты, сможешь меня подцепить.

— Делом лучше занимайся.

Медсестра, услышав, как закрылась дверь, подняла голову и подумала о докторе Бакстер и Дереке Андерсоне.

«От некоторых женщин не знаешь, чего и ждать, — сказала она себе, — особенно от таких, как Клэр Бакстер. Разве что иногда».

Инспектор Янг сидел за своим рабочим столом, перелистывая каталоги. Сержант Брент взял их для него у констебля Макэндрюса, единственного в их участке завзятого коллекционера. Любопытно было видеть, как Макэндрюс, обычно неразговорчивый и замкнутый, просиял, когда его спросили о его хобби. Откровенное невежество инспектора в вопросах нумизматики не вызвало у него насмешки, напротив, он, казалось, был рад рассказать о том, какие взаимоотношения дарят в кругах местных коллекционеров. Среди знатоков нумизматики коллекционеры монет, отчеканенных вручную, похоже, считались своего рода аристократами. Однако Саммерстона и Эша интересовали вопросы еще более специфические, и они, по мере своих скромных сил, сфокусировали внимание на монетах с изображением монархов донорманнского периода. С особым упоением Макэндрюс рассказывал о величайшем и в то же время самом малоизученном из древних английских королей. Джордж Янг о нем никогда не слышал, но, судя по рассказу молодого констебля, без него вся эпоха средневековья сложилась бы по-другому. Весь этот период, как видно, был озарен ослепительным сиянием могучего, но загадочного короля Оффы.

После разговора Янг поблагодарил Макэндрюса, отправил его обратно на пост и принялся с интересом рассматривать фотографии монет в каталогах.

— Вот ведь психи ненормальные, — пробормотал он. — Старый пенни — это всего лишь старый пенни, и какая разница, сколько экземпляров сохранилось? Он смотрел на одну фотографию так долго, что у него круги пошли перед глазами. Ненормальные, — повторил он и отодвинул каталоги в сторону. Нужно поговорить с Эшем. Он и так уже слишком долго откладывал.

Эш провел взглядом машину инспектора, развернулся и пошел к дому с ощущением полнейшего успеха. Он сделал это, совершил невозможное — убийство, которое даже полиция признала несчастным случаем.

У Дженни было слишком туго с деньгами, чтобы оставить себе коллекцию Гордона, и, поскольку она сама в нумизматике не разбиралась, «Оффа» будет продан с аукциона вместе с остальными. «И угадайте, кто будет на том аукционе?» — подумал он и радостно рассмеялся. Возможно, уже через месяц он будет держать в руках серебряную монету короля Оффы, уникальную, блестящую, с портретом короля, глядящего с поверхности крошечными круглыми глазками. Но как точно Дженни догадалась, как именно он убил Гордона! Ему пришла в голову интересная мысль: только женщина, действительно хорошо знающая мужчину, может так, как Дженни, почувствовать истину. Но насколько хорошо она знала его? Что, если она тоже почувствовала огонек желания? Неужели она никогда не сравнивала решительного и энергичного советника Эша со своим мужем-размазней? В этой мысли ему почудилось что-то эротическое. Дженни и «Оффа»? Возможно.

Даже как-то странно думать, что совсем скоро он сможет взглянуть в глаза Оффы, величайшего правителя между Александром и Вильгельмом Завоевателем. Только если эти чертовы социальные службы не увеличат вдове субсидию. Он даже усмехнулся от этой мысли. Может, ему самому предложить это совету? Через час, потягивая бренди в уютном кресле, он все еще улыбался.

На следующий день рано утром Дженни Саммерстон предстала перед мистером Уоткинсом в его кабинете. Показная простота кабинета являла собой яркий контраст расположенным по соседству пышным аукционным залам, но так нравилось старому аукционисту. У него даже была любимая присказка на этот счет: «Простота вне конкуренции». Старика больше смутило мужество Дженни, чем ее беда.