Вилла «Белый конь» (др. перевод) - Кристи Агата. Страница 3

— Да, — ответил Лежен.

Это был коренастый человек, темноволосый, с серыми глазами. На первый взгляд он казался очень спокойным, но иногда выразительная жестикуляция выдавала его происхождение — предки Лежена были французские гугеноты.

Он сказал задумчиво:

— Убийство с ограблением.

— Разве его ограбили?

— Похоже на то. Карманы были вывернуты и подкладка сутаны вся изрезана.

— На что они могли рассчитывать? — удивился Корриган. — Большинство этих приходских священников бедны, как церковных крысы. Впрочем, напрашиваются два возможных ответа. Один — что действовал молодой убийца, который совершает преступления просто во имя жестокости, — таких немало, к сожалению.

— А второй ответ?

Доктор пожал плечами.

— Кто-то затаил против вашего отца Гормана злобу.

Лежен покачал головой.

— Вряд ли. Его здесь все любили. И врагов у него не было. И грабить вроде бы нечего. Разве…

— Что разве? — спросил Корриган. — У полиции есть свои соображения?

— У него была записка, которую убийца не нашел, в башмаке.

Корриган свистнул.

— Какая-то шпионская интрига!

Лежен улыбнулся.

— Все гораздо проще. У него в кармане была дыра. Сержант Пайн разговаривал с экономкой. Похоже, довольно неряшливая особа. Не следила за его одеждой, не чинила вовремя. Она подтвердила, что отец Горман имел привычку засовывать бумаги и письма в башмак, чтобы они не проваливались сквозь дыры в карманах.

— А убийца об этом не знал?

— Ему такое и в голову не пришло. Если только он охотился именно за этим клочком бумаги.

— А что там в записке?

Лежен открыл ящик стола и вытащил оттуда смятую бумажку.

— Просто несколько фамилий, — сказал он.

Корриган стал читать.

Он удивленно поднял брови.

— Откуда я в этом списке?

— Вам эти фамилии что-нибудь говорят? — спросил инспектор.

— Ни одной не знаю.

— И никогда не встречали отца Гормана?

— Нет.

— Значит, особой помощи от вас ждать не приходится.

— Есть какие-нибудь догадки насчет этого списка?

Лежен уклонился от прямого ответа.

— Какой-то мальчишка пришел к отцу Горману около семи вечера. Сказал, что одна женщина при смерти и просит позвать священника. Отец Горман пошел вместе с мальчиком.

— Куда? Вам известно?

— Известно. Понадобилось совсем немного времени, чтобы выяснить. Бетналл-стрит, дом 23. Дом принадлежит некоей миссис Коллинз. Больную звали миссис Дэвис. Священник пришел туда в четверть восьмого и пробыл около получаса. Миссис Дэвис умерла как раз перед приездом кареты «Скорой помощи».

— Понятно.

— Дальше следы отца Гормана привели в маленькое захудалое кафе. Место вполне приличное, ничего плохого там не случается, кормят скверно, посетителей всегда мало. Отец Горман заказал чашку кофе. Потом, видно, он поискал у себя в карманах, по нашел того, что ему было нужно, и попросил у хозяина листок бумаги. Вот он, этот листок. — Инспектор указал на смятую записку.

— А потом?

— Когда хозяин подал кофе, священник что-то уже писал. Он очень скоро ушел, к кофе почти не прикоснулся.

— Кто еще был в кафе?

— Трое парней пришли после него, и еще какой-то пожилой человек, он уселся за другой стол в углу. Он так ничего и не заказал и скоро ушел.

— Пошел следом за священником?

— Может быть. Хозяин не видел, как он вышел. Описал его как ничем не примечательного человека. Почтенный с виду. Ничего особенного во внешности.

Среднего роста, пальто то ли синее, то ли коричневое. Волосы не темные, не светлые. Может, не имеет к этому делу никакого отношения. Трудно сказать.

Он еще не явился к нам рассказать, что видел священника в кафе, — мы просили всех, кто видел отца Гормана от без четверти восемь до четверть девятого, сообщить нам. Пока что пришли только двое: одна женщина и владелец аптеки неподалеку отсюда. Сейчас я их допрошу. Тело священника нашли четверть девятого два маленьких мальчугана. На Уэст-стрит.

Корриган кивнул и похлопал рукой по бумажке.

— Что вы об этом думаете?

— По-моему, это важная улика.

— Умирающая рассказала ему что-то, и он записал поскорее эти фамилии, боялся забыть. Тут только один вопрос: стал бы он записывать, если бы его связывала тайна исповеди?

— Не обязательно, что они были названы с условием сохранить тайну, — заметил Лежен. — Может, эти имена имеют отношение к какому-то шантажу.

— Вы так думаете?

— Я пока ничего не могу сказать. Это лишь рабочая гипотеза. Допустим, этих людей шантажировали. Покойная либо сама была шантажистка, либо знала о шантаже. Ее мучило раскаяние, она призналась во всем, хотела, чтобы все уладили. Отец Горман взял на себя эту ответственность.

— И дальше?

— Все это только предположения, — сказал Лежен. — Кто-то, скажем, получал от этого доходы и не хотел их терять. Узнал, что миссис Дэвис при смерти и послал за священником. И так далее.

— Интересно, — проговорил Корриган, рассматривая бумажку. — Почему здесь вопросительный знак у двух последних фамилий?

— Отец Горман мог сомневаться, правильно ли он их запомнил.

— Конечно, могло быть Маллиган вместо Корриган, — сказал доктор с усмешкой. — Очень вероятно. Но уже такое имя, как Делафонтейн, не спутаешь ни с чем, если запомнишь.

Он снова перечитал фамилии.

— Паркинсон — Паркинсонов полно, Сэндфорд — тоже встречается нередко. Хескет-Дюбуа — язык сломаешь.

Неожиданно он перегнулся через стол и взял телефонную книгу.

— Посмотрим. Хескет… Джон и К°, водопроводчики… Сэр Исидор. Ага! Вот оно! Хескет-Дюбуа, леди, Эллемер-сквер, 49. А что, если ей сейчас позвонить?

— Что мы ей будем говорить?

— Вдохновение подскажет, — беззаботно отвечал доктор.

— Давайте, — сказал Лежен.

— Что? — удивленно воззрился на него Корриган.

— Я сказал, давайте звоните, — ласково промолвил Лежен.

Он сам взял трубку.

— Город.

Он взглянул на Корригана:

— Говорите номер.

— Гросвенор, 64578.

Лежен повторил номер в трубку и передал ее Корригану.

— Развлекайтесь, — сказал он.

Слегка растерявшись, Корриган смотрел на инспектора. В трубке долгое время раздавались гудки и никто не отвечал. Наконец послышался женский голос:

— Гросвенор, 64578.

— Это особняк леди Хескет-Дюбуа?

— Э… э… да… то есть…

Доктор Корриган не стал особенно вслушиваться.

— Можно попросить ее к телефону?

— Нет, нельзя. Леди Хескет-Дюбуа умерла в апреле.

Обескураженный доктор Корриган повесил трубку, не ответив на вопрос: «А кто это говорит?» Он холодно взглянул на инспектора Лежена.

— Вот почему вы с такой легкостью разрешили мне туда позвонить!

Лежен хитро усмехнулся.

— В апреле, — задумчиво сказал Корриган. — Пять месяцев назад. Пять месяцев, как ее уже не волнует шантаж или что-то там еще. Она, случайно, не покончила с собой?

— Нет. У нее была опухоль мозга.

— Значит, надо снова браться за этот список, — сказал Корриган, глядя на бумажку.

Лежен вздохнул.

— Ведь, в сущности, неизвестно, какое отношение это убийство имеет к делу. Могло быть обыкновенное нападение в туманный вечер — и почти нет надежды найти убийцу, разве что нам просто случайно повезет…

Доктор Корриган сказал:

— Вы не возражаете, если я еще разок посмотрю на записку?

— Пожалуйста. И желаю вам удачи.

— Хотите сказать, что все равно ничего у меня не выйдет? Еще посмотрим! Я займусь Корриганом. Мистер, миссис или мисс Корриган с вопросительным знаком.

Глава 3

— Да нет, мистер Лежен, больше вроде ничего не припомню. Я ведь уже все сказала вашему сержанту. Не знаю я, ни кто она была, миссис Дэвис, ни откуда родом. Она у меня полгода снимала комнату. Платила вовремя и вроде была славная женщина.