Выпуск 1.Том 4 - Кристи Агата. Страница 8

– Да, Тимоти.

– Миссис Ланскене сказала, что не видела его больше двадцати лет и надеялась, что он приедет на похороны, но поняла, что при сложившихся обстоятельствах он предпочел этого не делать. Там была его жена Мод, которую она терпеть не могла… О, мистер Энтуисл, прошу прощения! Просто сорвалось с языка – я не имела в виду…

– Ничего страшного, – успокоил ее адвокат. – Вы ведь знаете – я не родственник. И мне известно, что Кора и ее невестка всегда не слишком ладили.

– Ну, она примерно так и сказала. «Я всегда знала, что Мод превратится в одну из этих властных женщин, всюду сующих свой нос». Миссис Ланскене очень устала и решила сразу лечь. Я дала ей грелку, и она поднялась к себе.

– Кора больше ничего не говорила? Что вам особенно запомнилось?

– У нее не было предчувствий, мистер Энтуисл, если вы это имеете в виду. Она была в прекрасном настроении, если не считать усталости и… ну, печального события. Миссис Ланскене спросила у меня, не хотелось бы мне поехать на Капри. Конечно, я ответила, что это было бы чудесно – я и мечтать о таком не могла. А она и говорит: «Ну так мы туда поедем». Я подумала – хотя она об этом не упоминала, – что брат оставил ей годовой доход или что-то в этом роде.

Мистер Энтуисл кивнул.

– Бедняжка. Ну, я рада, что она хотя бы получила удовольствие, строя планы… – Мисс Гилкрист вздохнула и с тоской пробормотала: – Теперь я вряд ли когда-нибудь попаду на Капри…

– А на следующее утро? – осведомился мистер Энтуисл, игнорируя разочарование мисс Гилкрист.

– На следующее утро миссис Ланскене было не по себе. Выглядела она просто ужасно. Она сказала мне, что плохо спала, так как ее мучили кошмары. «Это потому, что вчера вы слишком устали», – заметила я, и она со мной согласилась. Миссис Ланскене позавтракала в постели и не вставала все утро, но к ленчу сказала мне, что так и не смогла заснуть: «Я все время думаю о разных вещах и беспокоюсь». Потом она добавила, что примет снотворные таблетки и попытается поспать после полудня. Миссис Ланскене попросила меня съездить на автобусе в Ридинг и поменять в библиотеке две книги, так как она прочитала их в поезде и больше ей было нечего читать. Обычно двух книг ей хватало на неделю. Я ушла в начале третьего, и это был последний раз, когда… – Мисс Гилкрист начала всхлипывать. – Должно быть, миссис Ланскене спала и ничего не слышала. Инспектор уверял меня, что она не страдала. Он считает, что ее убил первый же удар… О боже, меня бросает в дрожь при одной мысли об этом!

– Ну-ну, не стоит вспоминать о случившемся. Я только хотел услышать от вас о поведении миссис Ланскене перед трагедией.

– Можете передать ее родственникам, что, за исключением дурно проведенной ночи, она была очень счастлива и с радостью думала о будущем.

Мистер Энтуисл помедлил перед очередным вопросом. Ему не хотелось подсказывать свидетельнице ответы.

– Она не упоминала конкретно кого-либо из родственников?

– Нет-нет, вряд ли. – Мисс Гилкрист задумалась. – Миссис Ланскене только сожалела, что не повидалась со своим братом Тимоти.

– А она не говорила о болезни покойного брата Ричарда? О ее… э-э… причине?

– Нет.

На лице мисс Гилкрист не было заметно никаких признаков тревоги. Мистер Энтуисл не сомневался, что они бы присутствовали, если бы Кора упомянула об убийстве.

– Кажется, он некоторое время болел, – рассеянно произнесла мисс Гилкрист, – хотя должна признаться, я удивилась, услышав о его смерти. Он выглядел таким энергичным.

– Значит, вы его видели? – быстро осведомился адвокат. – Когда?

– Когда он приезжал сюда повидать миссис Ланскене. Дайте подумать… Это было недели три тому назад.

– Он оставался здесь на ночь?

– Нет, только на ленч. Миссис Ланскене не ожидала его приезда. По-моему, у них были какие-то семейные неурядицы. Она говорила мне, что не виделась с ним много лет.

– Да, это верно.

– Встреча с братом ее расстроила. Возможно, она поняла, как серьезно он болен…

– Выходит, миссис Ланскене знала о его болезни?

– Да, я хорошо это помню. Однажды я даже поинтересовалась – разумеется, только мысленно, – не страдает ли он размягчением мозга. Моя тетя…

Мистер Энтуисл ловко уклонился от разговора о тете:

– Какие-то слова миссис Ланскене заставили вас подумать о размягчении мозга?

– Да. Миссис Ланскене как-то сказала что-то вроде: «Бедный Ричард! Смерть Мортимера, должно быть, сразу состарила его на несколько лет. Он производит впечатление слабоумного. Все эти фантазии насчет того, что его преследуют и хотят отравить… Типичный старческий маразм». Она была права. Тетя, которую я только что упомянула, не сомневалась, что слуги пытаются подсыпать ей яд в пищу, и в конце концов стала есть только яйца вкрутую, так как, по ее мнению, туда невозможно добавить отраву. Мы смеялись над ней, но не знаю, было бы нам так смешно сейчас, когда яйца если достанешь, так только заграничные, которые рискованно варить.

Мистер Энтуисл пропустил мимо ушей сагу о тете мисс Гилкрист. Он был очень встревожен.

– Полагаю, – воспользовавшись паузой, осведомился адвокат, – миссис Ланскене не воспринимала это всерьез?

– Что вы, мистер Энтуисл, она все прекрасно понимала.

Это замечание тоже показалось адвокату тревожным, так как в слово «понимала» он вкладывал несколько иной смысл, нежели мисс Гилкрист.

Быть может, Кора Ланскене в самом деле поняла что-то слишком хорошо – если не тогда, то позже?

Мистер Энтуисл твердо знал, что Ричард Эбернети отнюдь не отличался старческим слабоумием. Он пребывал в абсолютно здравом уме и не страдал никакой формой мании преследования. Ричард всегда был трезвомыслящим бизнесменом, и его болезнь ничего не изменила в этом отношении.

Казалось странным, что он мог говорить с сестрой на подобные темы. Хотя не исключено, что Кора с ее удивительной детской проницательностью сама расставила точки над «i», пообщавшись с Ричардом Эбернети.

Во многих отношениях, думал мистер Энтуисл, Кора была законченной дурой. У нее полностью отсутствовали здравый смысл и элементарная уравновешенность; она обладала примитивным детским взглядом на вещи, но в то же время – чисто детской способностью попадать в самую точку; многим это казалось поистине сверхъестественным.

Адвокат пришел к выводу, что мисс Гилкрист сообщила ему все известные ей факты. Он спросил, не знает ли она, оставила ли Кора Ланскене завещание. Мисс Гилкрист быстро ответила, что завещание миссис Ланскене находится в банке.

Мистер Энтуисл настоял, чтобы мисс Гилкрист приняла небольшую сумму наличными в качестве оплаты теперешних расходов, сказал, что свяжется с ней снова, и попросил оставаться в коттедже, покуда она не подыщет себе новое место. Мисс Гилкрист ответила, что здесь ей очень удобно и что она нисколько не нервничает из-за пребывания в доме, где произошло убийство.

Адвокату не удалось избежать экскурсии по коттеджу в сопровождении мисс Гилкрист и знакомства с картинами покойного Пьера Ланскене, которыми была набита столовая и которые весьма шокировали мистера Энтуисла. В основном они представляли собой ню, не блещущие мастерством, но отличающиеся скрупулезным вниманием к анатомическим подробностям. Ему также пришлось выразить восхищение написанными маслом этюдами Коры, изображающими довольно колоритные рыболовецкие порты.

– Это Полперроу, – с гордостью сообщила мисс Гилкрист. – Мы были там в прошлом году, и живописное место привело в восторг миссис Ланскене.

Мистер Энтуисл, разглядывая виды Полперроу с юго-запада, северо-запада и других направлений, согласился, что у миссис Ланскене были основания для энтузиазма.

– Миссис Ланскене обещала оставить мне свои наброски, – печально промолвила мисс Гилкрист. – Мне они так нравятся. Вот здесь прибой совсем как настоящий, не так ли? Даже если она забыла упомянуть об этом в завещании, может быть, я могла бы взять этот этюд в качестве сувенира – как вы думаете?

– Уверен, что это можно устроить, – любезно ответил мистер Энтуисл.