Страх подкрался незаметно - Браун Картер. Страница 23

Я уже оказал ей пару услуг и подумал, что за десять тысяч долларов могу оказать третью.

– Слушаю вас.

– Вы такой милый, Дэнни! Отец сейчас в больнице.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Коронарный тромбоз… Не очень приятная штука… Послушайте, Дэнни, вот что: сегодня у слуг выходной день, и я одна. Вы знаете, что должно произойти в полночь?

– Хьюстон, – ответил я.

– Это, конечно, свидетельство душевной слабости, – проговорила она извиняющимся тоном. – Я целый день размышляла об этом и чувствую себя совершенно подавленной. Думаю, что не смогу одна вынести этот кошмар. Не составите ли вы мне компанию сегодня вечером? Пока все не окончится.

– Ну разумеется! С большим удовольствием. В котором часу вас устроит?

– Вы ведь понимаете, что это означает для меня, Дэнни, – тепло проговорила она. – Можете прийти около десяти часов?

– Хорошо.

– Еще раз спасибо, Дэнни. Я буду ждать.

Я ушел из бюро около половины шестого. Фрэн внимательно посмотрела на меня.

– Расслабьтесь! – бросил я ей. – Мир полон женщин, которые готовы перерезать другим горло ради совершенства бойдовского профиля. Я же страдаю по рыжей, у которой объем груди всего-то тридцать пять дюймов.

– Тридцать семь с четвертью, – поправила она. – Я проверила.

– Ну что ж, я готов подумать. Может быть, у вас есть маленький шанс поближе познакомиться с профилем греческого бога. И не думайте, что я преувеличиваю, я просто констатирую факт.

– Чтобы я убивалась из-за какого-то детектива-неудачника с потрепанным профилем?! – холодно сказала она. – На этот профиль бриллиантов не купишь, голубую норку – тоже. Его и на еду-то не хватит!

Я, может быть, многого не знаю, но когда надо исчезнуть, знаю отлично. Поэтому я исчез и отправился домой.

Я пропустил пару стаканчиков, открыл банку копченого лосося, хотя и не был голоден. Время шло медленно. Потом внезапно наступило девять часов. Пора собираться.

Точно в половине десятого я остановил машину перед зданием на Бикман-Плейс. Тридцать секунд спустя Марта Хейзелтон открыла мне дверь.

– Входите, входите, Дэнни, – сказала она, ослепительно улыбаясь. – Вы не можете представить, как я рада вас видеть.

Сбросив плащ, я прошел в гостиную. Большие поленья пылали в камине из белого мрамора, и в комнате было, пожалуй, слишком тепло. Но Марта была одета в соответствии с температурой гостиной. Ее белое нейлоновое кимоно, небрежно накинутое на пижаму, открывало узкие брюки, плотно обтягивающие ноги, и выглядело шикарно.

Диван стоял перед камином, а около дивана на маленьком столике – внушительная батарея бутылок.

Марта пристально смотрела на меня блестящими глазами.

– Идите сюда, садитесь на диван, Дэнни, – сказала она. – Так хорошо около огня! Налейте нам выпить и устраивайтесь поудобнее.

Ее голос чуть охрип.

– Звучит превосходно, – ответил я. – Что будете пить?

– Скотч, добрый старый скотч и никакого льда, Дэнни! Сейчас зима, зима моей тревоги… Откуда это?

Я подошел к столику и наполнил стаканы.

– А сколько вы уже выпили этого доброго скотча? – спросил я.

– Не мелочитесь! – недовольно произнесла она. – Думаете, я считала? Мне двадцать семь лет… Я в таком возрасте, когда можно делать что хочешь, и я настолько богата, что могу это себе позволить. Почему бы и нет? Ответьте, Дэнни Бойд.

Я сел рядом с ней на диван, держа в каждой руке по стакану. Она быстро схватила тот, который был ближе.

– За нас, мистер Бойд, – сказала она, поднимая стакан. – Мы его сделали. Ведь так говорят?

– Кто так говорит?

Она недовольно поморщила нос:

– Опять эти плебейские ужимки!

– А вы не стройте из себя шлюху! – немедленно парировал я.

Она фыркнула:

– Вы правы… Пейте, Дэнни, ведь живем один раз!

– Ага! Но тише едешь – дальше будешь.

Она осушила свой стакан одним глотком, словно умирала от жажды в Сахаре. Потом долго рассматривала его и наконец швырнула в камин. Он ударился о мрамор и осыпал горящие поленья тысячью осколков.

– Мой дедушка был казак, – сказала она заплетающимся языком. – Он насиловал женщин и убивал мужчин. Он дожил только до девятнадцати лет. Мораль ясна, Дэнни?

– Объясните мне, – проворчал я.

– Не нужно убивать людей, жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее впустую.

Она залилась беспомощным смехом. Я подумал, что мне, в сущности, совершенно ни к чему блюсти трезвость, и, выпив свою порцию, налил еще.

Внезапно Марта перестала смеяться.

– Который час? – вполголоса спросила она.

– Десять часов пять минут.

– Вечер еще только начался, – заявила она. – А у меня нечего выпить.

– Понял. Я над этим поработаю, – пообещал я.

Позже я решил, что мне это удалось. У меня слегка стучало в висках, и рисунок ковра перед камином время от времени менял свои очертания.

– Дэнни! – Ее голос доносился откуда-то поблизости. – Когда же я получу свою выпивку?

– Сейчас. Я должен был вас догнать, а теперь мы на равных.

Я наполнил два стакана и протянул один ей. Она любовно взяла его обеими руками и поднесла к губам.

– Теперь лучше, – заявила она после того, как он опустел. – А то я уж начала сердиться на вас.

– Никогда бы не подумал, что вы можете сердиться на меня, – обиженным тоном проговорил я. – Ведь я такой хороший, правда!

– Я была ужасно зла на вас в первый раз, когда мы встретились в баре, – сказала она. – Помните, как вы заявили, что уверены, будто я ношу белое белье и смотрю на мужчин как на скотов.

– Я сказал это? Я?

– Безусловно! – усмехнулась она. – Я разозлилась, потому что вы угадали! Я не ношу другого белья, кроме белого, а что касается мужчин, то я действительно считаю их скотами.

– Это не так! – возразил я. – Во всяком случае, не всегда.

– Вы опять правы. Который час? Я не вижу.

– Одиннадцать десять, – ответил я, сосредоточившись.

– Вам не кажется, что можно было бы выпить еще по стаканчику, Дэнни?

Мы выпили еще, и молоточки в моем черепе застучали быстрее.

Вдруг Марта вскочила на ноги и опять бросила свой стакан в огонь.

– Мне жарко, – сказала она. – А вам, Дэнни?

– Я весь горю.

– Нужно снять что-нибудь, – заявила она. – Это единственная возможность.

Она развязала пояс и позволила своему кимоно соскользнуть с плеч на пол. На ней осталась пижама.

– Вот теперь лучше, – проговорила она со вздохом облегчения и упала на диван.

Я запрокинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Все передо мной начало кружиться быстрей и быстрей, так что я скорее открыл их опять.

– Дэнни, – прошептала она, – вы находите меня привлекательной?

– Я нахожу вас почти прекрасной, Марта, – честно признался я. – У вас красивое, тонкое, надменное лицо и подходящее к нему тело.

– Вы, наверное, говорите искренно… – медленно произнесла она. – Хотя вы и назвали меня высокомерной! Но вы не ответили на мой вопрос, Дэнни Бойд! Вызываю ли я желание? Хотите ли вы меня сейчас, когда я так близко от вас?

Она прижала губы к моим, и я был потрясен дикой страстью ее поцелуя. Молоточки застучали еще сильнее у меня в голове, но на этот раз не алкоголь был тому виной. Прошло много времени, прежде чем она отодвинулась от меня, задыхаясь, упираясь руками мне в грудь, впиваясь в нее ногтями.

– Дэнни, – прошептала она.

– А?

Она отвернулась.

– Вы однажды сказали мне… шутя… что ваше истинное призвание – это… Вы помните?

– Только не в данный момент.

– Ну вы знаете – как мой дедушка… – Запах ее духов смешался с запахом алкоголя, все это бросилось мне в голову, призывая к действиям. Я схватил ее за плечи и опрокинул на диван. Она не сопротивлялась, только закрыла глаза.

Схватив за отвороты ее пижамы, я резко дернул их в стороны – куртка распахнулась, обнажив ее высокие и круглые груди.

И тут она начала смеяться – низким, булькающим, чувственным смехом, таким непристойным, что я не мог поверить своим ушам. Что-то отозвалось в моей памяти, что-то прозвучало, словно колокол Страшного суда. Я резко отстранился, шатаясь, поднялся на ноги и вдруг почувствовал, как ужас охватывает меня, обволакивает паутиной, леденит, и мои нервы напряглись до предела.