Убийство — это послание - Браун Картер. Страница 18

Повернув на полдюйма голову и холодно Посмотрев на нее, сержант ответил:

— Не могу знать, леди. — Его глаза не спеша прошлись по ее белому кружевному платью от шеи до того места, где оно скрылось за поверхностью стола. — Может быть, вам будет легче ответить на этот вопрос?

— О! — Джекки снова глотнула воздух, лицо ее покраснело, глаза налились гневом. — О! О! О! — только и могла она снова и снова повторять это.

— Не беспокойтесь насчет леди, сержант, — сказал я, оттолкнув стул и встав. — Просто ее душит нижнее белье, оно, знаете ли, у нее ликерного цвета.

— О! — Джекки снова поперхнулась, глаза ее дико завращались, и она начала непроизвольно барабанить кулаком по столику.

Сержант, равнодушно поглядев на нее в течение нескольких секунд, лишь пожал плечами:

— Я видел всяких. У меня была тетка, которая, едва только начинался дождь, выбегала во двор и посыпала солью червей. Считала, что так они будут вкуснее для птиц. Пошли, Бойд!

Мы вышли из гостиницы и направились к машине, стоявшей у края тротуара; за рулем уже сидел водитель.

Полицейские усадили меня между собой на заднее сиденье. Такого уважения удостаиваются у них обычно крупные преступники, и это настроило меня отнюдь не на веселый лад.

— Понимаю, что это глупый вопрос, — сказал я на всякий случай, когда машина тронулась с места, — но все-таки, в чем дело?

— Узнаете! — ответил Донаван, и в течение следующих двадцати минут не было произнесено ни слова.

Сначала около двух миль мы ехали по пыльной проселочной дороге, которая, казалось, вела в никуда; затем внезапно она решила поползти вверх по краю каньона. На вершине стояла одинокая хибарка; должно быть, для ее хозяина это был большой день, так как перед входом сгрудилось примерно шесть автомобилей, среди которых была даже машина «Скорой помощи».

Выйдя из автомобиля, Донаван держал дверь открытой, пока я не вылез; тем временем его партнер подходил ко мне с другой стороны, не спеша, но достаточно быстро на тот случай, если бы я позволил себе выкинуть какую-нибудь глупость. Группа копов в штатском расступилась, пропуская нас к дому.

И вскоре стало понятно, что сделало эту хибару центром внимания, — это был труп, распростертый на полу. Мужчина крупного телосложения лежал на спине, с головой, повернутой набок; над его левым ухом было сплошное кровавое месиво. И я тотчас вспомнил то, что мне говорила Шери прошлой ночью. Все совпадало: под пятьдесят, сложен как профессиональный борец, густые черные волосы с проседью. Широко открытые глаза, слепо глядящие на дальнюю стену, были светло-карими...

— Вы знаете, кто это, Бойд? — спросил Донаван.

— Я никогда не видел прежде этого человека, — сказал я, и это была правда.

Его товарищ засмеялся, но стоило сержанту посмотреть на него, как он мгновенно смолк. Мы долго стояли в безмолвии, и это время мне показалось вечностью; похоже, никто никуда не торопился, и я уж было подумал, не набирают ли в полицию Санта-Байи хиппи, как сержант заговорил снова.

— Его зовут Вейланд, Стирлинг Вейланд, — произнес он. — Кто-то выпустил ему в голову четыре пули с расстояния двух футов. Наверное, убийцы очень нервничали. — Он повернул голову к двери и повторил фразу, которая, как я боялся, вскоре станет для меня привычной:

— Пошли, Бойд.

Глава 8

Офис лейтенанта Шелла показался мне еще более отвратительным, чем прежде. Стены были того же очаровательного цвета старой засохшей крови, а приспособленный под стул упаковочный ящик, на который усаживали посетителей, на сей раз был еще неустойчивей. Лейтенанта, правда, я нашел все таким же, как прежде, — высоким плотным бугаем, с коротко постриженными седыми волосами; его прищуренные глаза смотрели на меня с еще большей злобой.

— Его взяли в ресторане отеля, лейтенант, — доложил Донаван. — Он как раз кончал есть, с ним была какая-то психованная блондинка.

— Представляю, — скривился Шелл.

— У нас состоялось что-то вроде небольшого отпевания; тело Вейланда лежало на полу, — продолжал сержант. — Бойд сказал, что он его никогда раньше не видел.

— Спасибо, Пит. — Шелл жестом приказал сержанту выйти, и тот удалился, закрыв за собой дверь. — Садитесь, Бойд! — Лейтенант кивнул на упаковочный ящик.

Я осторожно пристроился на эту проклятую тумбу, боясь, что она вот-вот развалится подо мной, и полез в карман за пачкой сигарет.

— Скажу вам одну вещь, лейтенант, — усмехнувшись, посмотрел я на него. — Ваша полиция намного обогнала полицию всей страны. Повсюду полицейские олицетворяют собой закон, но здесь, в Санта-Байе, для них закон не писан!

Шелл некоторое время молча смотрел на меня: видно было, что он несколько озадачен моим выступлением. Меня же это нисколько не беспокоило, и то, что у истратил три спички, чтобы зажечь сигарету, было простой случайностью. Он подождал, пока напряжение не достигнет самой верхней точки, затем тихо вздохнул:

— Как давно вы лишились разума, Бойд? — В его голосе мне послышалось что-то вроде сочувствия.

— Что, черт возьми, вы хотите сказать? — раздраженно спросил я.

— Почему вы выбрали из всех мест именно Санта-Байю, чтобы совершить это убийство?

— Вы считаете, что это сделал я?

— Не считаю, а знаю наверняка, — сказал Шелл уверенно. — И это несмотря на скандалы, которыми сопровождались все ваши предыдущие пребывания в этом городе; вы же должны наконец понять, что мы следим за вами с того самого момента, как вы появились здесь, в гостинице.

— Был уверен в этом! — Я безучастно посмотрел на лейтенанта.

— Вы должны были также догадываться, что мы завели на вас досье. — Его большой и указательный пальцы раздвинулись на пару дюймов. — Вот такой толщины.

— И это я тоже знаю, — ответил я.

— То, что мы не смогли узнать от вас, получили из Нью-Йорка. — Он резко тряхнул головой. — Все-таки, наверное, вас кто-то здорово шмякнул по голове, раз вы с тех пор все еще не пришли в себя.

— Может быть, вы приведете какие-нибудь доказательства? — сердито вырвалось у меня.

— Почему бы и нет? — Открыв верхний ящик письменного стола, Шелл вынул оттуда револьвер, который придвинул ко мне. — Это, — сказал он почти нежно, — и есть доказательство.

Мои пальцы сжали рукоятку револьвера, чуть приподняв его. И словно зигзагообразная молния пронзила меня от головы до пят. Теперь я знал, в чем дело.

— Оружие убийцы, — зазвучал откуда-то издалека голос Шелла, — ваше оружие, Бойд! Я проверил номер серии, он был у меня в досье.

Я крепко зажмурил глаза, дождался, пока начал рассеиваться красный туман бешенства, затем осторожно их приоткрыл.

— Это всего лишь значит, что убийца воспользовался моим пистолетом. Разве отсюда автоматически следует вывод, что я убийца?

— Конечно нет! Вы же могли потерять свой пистолет, или, может быть, у вас его украли? — В его мягком тоне слышалась издевка. — Жаль только, что вы были так заняты, что забыли сообщить об этом в полицию.

Пистолет уже дважды использовался для убийства, мелькнуло у меня в голове, и я почувствовал внезапную резь в животе, словно в нем никогда не было куриного рагу. Раньше или позже, но пулю, вынутую из головы Алисы Эймс в Нью-Йорке, сравнят с четырьмя пулями, вынутыми из головы Вейланда в Санта-Байе. Тогда мне придется выбирать между электрическим стулом и газовой камерой. Я готов был закричать от отчаяния, и останавливала меня только мысль, что Шелл расценит мой крик как признание.

— Этого достаточно, чтобы предъявить вам официальное обвинение в предумышленном убийстве. — Он любезно улыбнулся. — Хотите кофе, Бойд?

Я кивнул, он позвонил, повесил трубку и удобно устроился в кресле.

— Уверен, что вы поймете, насколько я прав. Поэтому у вас нет другого выбора, кроме как честно рассказать мне обо всем. Можете не торопиться, время у нас есть — этот вечер, а если и его не хватит, то вся ночь впереди. Я хочу сказать, — подчеркнул он с деликатностью разъяренного слона, — что никто из нас отсюда не выйдет, пока я не услышу признания, вы меня поняли?