Печальный кипарис - Кристи Агата. Страница 18

– Я и не сомневаюсь, что вам все понятно. И не стоит хитрить. Я влюбился в нее с первого взгляда. И поэтому не хочу, чтобы ее повесили. Ясно?

– Какие против нее выдвинуты обвинения? – спросил Пуаро.

– Она обвиняется в убийстве девушки по имени Мэри Джерард посредством отравления ее морфином. Вы, возможно, читали материалы следствия в газетах.

– А каков мотив?

– Ревность!

– А вы полагаете, она не совершала преступления?

– Нет, конечно нет.

Некоторое время Пуаро задумчиво смотрел на него, потом спросил:

– Так чего именно вы хотите от меня? Чтобы я провел расследование этого дела?

– Я хочу, чтобы вы выручили ее.

– Я не адвокат, мой друг.

– Попробую изложить задачу яснее: я хочу, чтобы вы нашли доказательства, которые дали бы возможность адвокату защитить ее.

– Довольно любопытное требование, – заметил Пуаро.

– Потому что я не напускаю тумана, вы это имеете в виду? Так ведь все очень просто. Я хочу, чтобы эту девушку оправдали! И думаю – вы единственный человек, который способен это сделать!

– Вы желаете, чтобы я рассмотрел имеющиеся факты? Отыскал истину? И таким образом обнаружил, что же на самом деле произошло?

– Я хочу, чтобы вы отыскали любые факты, которые помогли бы ее спасти.

Эркюль Пуаро ловко зажег тоненькую сигарету.

– Но не аморально ли то, что вы предлагаете? – спросил он. – Отыскать истину – да, это всегда важно. Но истина – обоюдоострое оружие. А вдруг я открою факты, свидетельствующие против этой леди? Вы требуете, чтобы я их утаил?

Питер Лорд поднялся со стула, побледнев как полотно.

– Это невозможно! – воскликнул он. – Ничто из того, что вы найдете, не может в большей степени свидетельствовать против нее, чем те факты, которые уже есть! Они ее обличают окончательно и бесповоротно! В газетах чего только уже не понаписали! Нет, что бы вы ни нашли, ухудшить ее нынешнее положение просто невозможно! Я прошу вас мобилизовать всю вашу изобретательность – Стиллингфлит говорил, что вы чертовски изобретательны, – и найти какую-нибудь лазейку.

– Но ведь ее поверенные наверняка это сделают? – предположил Пуаро.

– Сделают? – Молодой человек презрительно расхохотался. – Да они сдались прежде, чем ввязались в бой! Они поручили защиту королевскому адвокату Балмеру, специалисту по безнадежным делам, – что само по себе говорит о том, как они оценивают имеющиеся перспективы! Этот мастак-оратор с надрывом в голосе будет ссылаться на молодость заключенной и прочие смягчающие обстоятельства… Но судья даст ему от ворот поворот. Абсолютно точно!

– Но предположим, что она действительно виновна… вы и тогда хотели бы, чтобы ее оправдали?

– Да, – тихо произнес Питер Лорд.

Эркюль Пуаро пошевелился в кресле.

– Вы заинтересовали меня… – проговорил он и после паузы добавил: – Но, думаю, вам следует по возможности предельно точно сообщить все известные вам факты.

– Разве вы ничего не читали об этом в газетах?

Эркюль Пуаро махнул рукой.

– Так, кое-что. Но газетчики так умеют все переврать, что я никогда на них не полагаюсь.

– Все очень просто, – сказал Питер Лорд, – ужасно просто. Эта девушка, Элинор Карлайл, после кончины своей тетки получила в наследство поместье Хантербери-холл, расположенное неподалеку отсюда, а также крупную сумму денег. Завещания миссис Уэлман не оставила, поэтому мисс Карлайл, будучи ближайшей кровной родственницей, стала единственной ее наследницей. У миссис Уэлман есть еще племянник по мужу – некий Родерик Уэлман. Он был помолвлен с Элинор Карлайл – они знали друг друга еще с детства. Теперь самое главное. В Хантербери жила девушка, Мэри Джерард, дочь привратника. Старая миссис Уэлман всячески с ней носилась, отдала ее в лучшую школу, наняла учителя музыки и так далее. В результате девушка стала походить на настоящую леди. Родерик Уэлман, очевидно, увлекся ею. И по этой причине его помолвка с Элинор Карлайл была расторгнута.

Подходим к дальнейшим событиям. Элинор Карлайл объявляет о продаже поместья, и некий майор по имени Сомервел покупает его. Элинор приезжает туда, чтобы разобраться в личных вещах тетки, ну и вообще, отдать нужные распоряжения. Мэри Джерард, чей отец только что умер, тоже приехала туда из Лондона, чтобы освободить сторожку от их с отцом вещей. Итак, мы подошли к утру двадцать седьмого июля.

Элинор Карлайл остановилась в местной гостинице. На улице она встретила бывшую экономку своей тетушки миссис Бишоп. Та вызвалась пойти вместе с ней в поместье, чтобы помочь ей разобрать вещи. Элинор отказалась, причем в довольно резкой форме. Потом она зашла в бакалейную лавку, купила рыбный паштет, при этом спросила, свежий ли он, и сказала, что рыбными консервами часто травятся. Улавливаете? Совершенно невинное замечание, но потом оно, конечно же, истолковывается против нее! Она находилась в доме, а где-то около часа дня заглянула в сторожку, где Мэри Джерард вместе с районной медсестрой Хопкинс, с этой любительницей совать нос в чужие дела, тоже разбирали вещи. Элинор сказала, что приготовила сандвичи, и пригласила их в дом. Они пошли вместе с ней, отведали сандвичей, а примерно через час меня вызвали туда, к Мэри – она была без сознания. Я сделал все возможное, но безрезультатно. Вскрытие показало, что незадолго до смерти в ее организм ввели большую дозу морфина, а полиция нашла клочок этикетки со словами «гидрохлорид морфи…» как раз в том месте, где Элинор готовила сандвичи.

– Что еще Мэри Джерард ела или пила?

– Они вместе с районной сестрой пили чай с сандвичами. Сестра его заваривала, а Мэри разливала в чашки. Тут едва ли что могло случиться. Конечно, я понимаю, адвокат устроит свистопляску вокруг этих сандвичей, заявит: мол, ели сандвичи все трое, и просто невозможно, чтобы отравился только кто-то один. Говорят, такое уже было в деле Хирна, вы, разумеется, помните.

Пуаро кивнул:

– Но на самом деле все очень просто. Вы готовите несколько сандвичей. В одном из них яд. Вы протягиваете блюдо. В нашем цивилизованном обществе заранее известно, что человек, которому предложат блюдо с сандвичами, возьмет тот сандвич, который ближе к нему. Предполагаю, что Элинор Карлайл сначала протянула блюдо Мэри Джерард?

– Совершенно точно.

– Хотя в комнате находилась и сестра Хопкинс, женщина более старшая по возрасту?

– Да.

– Неприятная деталь.

– Но в действительности это не имеет значения. Не станете же вы соблюдать церемонии на пикнике.

– А кто готовил сандвичи?

– Элинор Карлайл.

– Был ли кто-нибудь еще в доме?

– Никого.

Пуаро покачал головой.

– Очень плохо. И девушка ничего не ела и не пила, кроме сандвичей и чая?

– Ничего. Содержимое желудка при вскрытии ясно это показало.

– Итак, предполагается, что Элинор Карлайл надеялась, что смерть девушки припишут пищевому отравлению? – продолжал рассуждать Пуаро. – Но как она собиралась объяснить тот факт, что из их компании отравился только один человек?

– Иногда такое случается, – заметил Питер Лорд. – К тому же там были две баночки с паштетом, которые внешне почти не отличались друг от друга. Можно было бы предположить, что в одной баночке был доброкачественный паштет, а весь испорченный, по случайности, достался только Мэри.

– Согласно теории вероятности, – сказал Пуаро, – чисто математически шансы у такого рода случайностей весьма невелики. Но тут возникает другой вопрос: если мисс Карлайл хотела все представить как пищевое отравление, тогда почему она не воспользовалась другим ядом? Ведь симптомы отравления морфином ни в коей мере не напоминают симптомы пищевого отравления. Тогда уж следовало воспользоваться атропином [21].

Питер Лорд медленно проговорил:

– Да, совершенно верно. Но есть и еще кое-что. Эта проклятая Хопкинс клянется, что потеряла трубочку с морфином!

– Когда?

– Несколько недель назад, в ночь, когда умерла старая миссис Уэлман. Она уверяет, что оставила свой чемоданчик в холле в ее доме и обнаружила пропажу трубочки на следующее утро. По-моему, чушь. Скорее всего, разбила эту трубочку у себя дома, а потом забыла об этом.

вернуться

21

Атропин – ядовитый алкалоид, содержащийся в белладонне, белене и др., в малых дозах применяемый в медицине, но в больших дозах способный вызвать судороги и смерть.