По направлению к нулю - Кристи Агата. Страница 19

– Давно она живет с вами?

– Лет двенадцать… или даже больше. Тринадцать-четырнадцать, что-то около этого. Она стала моим главным утешением на старости лет. Настоящий подарок судьбы.

Мистер Тревис рассеянно кивнул.

Леди Трессильян, следя за ним сквозь полузакрытые веки, вдруг сказала:

– В чем дело? Вы чем-то сильно обеспокоены?

– Пустяки, – ответил мистер Тревис. – Чистые пустяки. А у вас острый взгляд.

– Мне всегда нравилось изучать людей, – сказала леди Трессильян. – У Метью довольно часто случались проблемы, но мне не надо было дважды смотреть на него, чтобы понять, что он чем-то расстроен или обеспокоен. – Она вздохнула и откинулась на подушки. – А сейчас, мой друг, я должна с вами проститься. – Это был исключительно царственный жест, словно королева-мать отпускала своих придворных. – Я очень устала. Но вы подарили мне прекрасный, удивительный вечер. Заходите поболтать со мной. Я буду ждать вас.

– Благодарю за эти добрые слова и с радостью воспользуюсь дарованной привилегией. Простите великодушно, если я был слишком болтлив и утомил вас.

– О, ничего подобного. Просто последнее время усталость наваливается на меня совершенно неожиданно. Прошу вас, прежде чем уйти, позвоните в этот колокольчик.

Мистер Тревис осторожно дернул за шнур колокольчика, заканчивавшийся большой пушистой кистью.

– Историческая ценность, – заметил он, – однако прекрасно сохранилась.

– Мой колокольчик? Да. Новомодные звонки не для меня. Они то и дело выходят из строя, а ты продолжаешь давить на кнопку, напрасно ожидая отклика! А уж эта вещь никогда не подведет. Он звонит наверху в комнате Баррет, колокольчик висит у нее над кроватью, поэтому она является ко мне незамедлительно. А если почему-то задерживается, то я вскоре повторяю свой вызов.

Выйдя в коридор, мистер Тревис услышал тихий звон, доносившийся откуда-то сверху, и понял, что леди Трессильян позвонила еще раз. Он поднял голову и заметил проволоку, протянутую по потолку. Баррет поспешно спускалась с верхнего этажа и, пройдя мимо него, скрылась в спальне своей госпожи.

Мистер Тревис медленно сходил по ступеням, решив не пользоваться маленьким лифтом, а совершить нисхождение самостоятельно. Его задумчивое лицо приобрело выражение хмурой нерешительности.

Вся компания по-прежнему была в гостиной, и, когда мистер Тревис вошел в комнату, Мери Олдин сразу же предложила сыграть в бридж, однако мистер Тревис вежливо отказался, сославшись на то, что скоро он собирается покинуть сей гостеприимный дом.

– Видите ли, – сказал он, – мой отель одно из тех старомодных заведений, в которых принято возвращаться до полуночи.

– Ну, до полуночи еще далеко. Пока только половина одиннадцатого, – заметил Невиль. – У вас ведь не запирают двери, я надеюсь?

– О нет. На самом деле я сомневаюсь, что они вообще запирают дверь на ночь. Ее закрывают в девять часов, но для того чтобы войти, надо просто повернуть ручку. Мне кажется, что люди в этом местечке поступают крайне беспечно, хотя, вероятно, они полагаются на честность местного населения.

– Да, в дневное время здесь уж точно никто не запирает двери, – сказала Мери. – Наши открыты нараспашку весь день, но на ночь мы их запираем.

– Что представляет собой «Балморал-Корт»? – спросил Тед Латимер. – С виду это малопривлекательное массивное здание напоминает только о строгой викторианской чопорности.

– Да, действительно, – сказал мистер Тревис. – Внутри оно соответствует всем требованиям викторианского комфорта. Превосходная кухня, отличная мебель, вместительные викторианские платяные шкафы, великолепные ванные комнаты, облицованные красным деревом.

– Мне показалось, вы сказали, что в первый момент вам что-то там не понравилось, – припомнив недавний разговор, заметила Мери.

– Ах да. Я предусмотрительно послал письмо и зарезервировал для себя две комнаты на нижнем этаже. Знаете ли, у меня слабое сердце, и лестницы мне решительно противопоказаны. Но когда я приехал, то, к своей досаде, обнаружил, что мои комнаты заняты. Вместо них мне предложили двухкомнатные апартаменты на верхнем этаже. Я высказал свое огорчение по этому поводу, но оказалось, что один из почтенных постояльцев этого отеля, который должен был уехать в Шотландию, заболел и не смог освободить мои комнаты.

– Наверное, это мистер Лукан, – предположила Мери.

– Да, по-моему, они говорили именно о нем. В силу сложившихся обстоятельств я предпочел согласиться с их предложением. К счастью, в нашем отеле есть отличный автоматический лифт, поэтому я, в сущности, не испытываю никаких неудобств.

– Тед, почему ты не захотел остановиться в «Балморал-Корте»? – спросила Кей. – Ведь он расположен гораздо ближе к нашему дому.

– О, я не думаю, что мне подошел бы отель такого типа.

– Вы совершенно правы, мистер Латимер, – заметил мистер Тревис. – Вряд ли он соответствует вашему стилю жизни.

Почему-то Тед Латимер вдруг вспыхнул.

– Не понимаю, что вы хотели этим сказать, – резким голосом произнес он.

Мери Олдин, осознав некоторую неловкость, поспешила перевести разговор на свежие газетные сообщения:

– Вы помните статью о чемоданных кражах в одном из кентских городков? Насколько я поняла, – сказала она, – полиция задержала виновного.

– Это уже второй человек, которого они задерживают, – заметил Невиль. – Надеюсь, на сей раз они не ошиблись.

– Они ничего не смогут доказать, даже если он виновен, – сказал мистер Тревис.

– Недостаточно улик? – спросил Ройд.

– Да.

– Однако я думала, – вставила Кей, – что полиция всегда находит улики в конце концов.

– Далеко не всегда, миссис Стрендж. Вы были бы удивлены, узнав, как много преступников, избежав наказания, разгуливает на свободе.

– Вы хотите сказать, их не смогли разоблачить?

– Такое тоже бывает, но я говорю о другом. Возьмем, к примеру, один случай… – Он упомянул о знаменитом процессе двухлетней давности. – Полиция знает, кто убил тех детей, – знает без тени сомнения, – но она бессильна. У преступника были два свидетеля, подтвердившие его алиби, и хотя всем известно, что алиби фальшивое, никто не может доказать обратного. Поэтому убийца разгуливает на свободе.

– Какой ужас! – воскликнула Мери.

Томас Ройд выбил свою трубку и сказал, как обычно, спокойным и задумчивым голосом:

– Это подтверждает мои выводы. Я много размышлял об этом и считаю, что в определенных случаях – когда закон бессилен – человек имеет право сам вершить правосудие.

– Что вы имеете в виду, мистер Ройд?

Томас с сосредоточенным видом набивал новую порцию табака в трубку и, не отвлекаясь от своего занятия, изрек несколько отрывистых и несвязных сентенций:

– Допустим, известен преступник… Да, есть такие темные дела… И человек, совершивший преступление, не ответил за него по закону… В общем, избежал наказания. Тогда я допускаю, что любое заинтересованное лицо может взять на себя право исполнить приговор.

– Крайне вредная теория, мистер Ройд! – дружелюбно сказал мистер Тревис. – Подобные действия совершенно не могут быть оправданы.

– Не уверен. Как вы понимаете, я говорю о тех случаях, когда вина практически доказана, а закон бессилен!

– И все же самосуд в любом случае недопустим.

Лицо Томаса озарилось доброй, почти нежной улыбкой.

– Не могу с вами согласиться, – сказал он. – Если какому-нибудь подлецу следует свернуть шею, то я не вижу причин, почему бы мне не взять на себя ответственность и не позаботиться об этом самостоятельно.

– И в свой черед подвергнуться законному наказанию!

– Безусловно, я постараюсь сделать это без шума… – по-прежнему улыбаясь, сказал Томас. – В сущности, каждый может продумать свои действия и прибегнуть к известным маленьким хитростям…

– Тебя сразу выведут на чистую воду, Томас, – сказала Одри своим ясным, звонким голоском.

– По правде говоря, – возразил Томас, – не думаю, что это будет так уж легко сделать.