Таинственный мистер Кин - Кристи Агата. Страница 36

– Мы с Филом обожаем музыку. Он сказал, что, слушая концерты по его радиоприемнику, я хоть изредка буду о нем вспоминать. Могу подтвердить, что так оно и будет. Ведь мы были с ним настоящими друзьями.

– Да, такой дружбой можно только гордиться, – заметил мистер Саттерсвейт. – Похоже, что он выдержал удар, как настоящий боксер.

Джиллиан молча кивнула в ответ, и тут он заметил слезы на ее глазах.

– Сегодня как раз год, как мы с ним познакомились, – стала оправдываться девушка. – И Фил попросил меня оказать ему одну любезность: остаться вечером дома и вместе с Чарли послушать по его приемнику музыкальную программу. Я обещала это сделать. Сказала, что буду наслаждаться музыкой и мысленно благодарить его за подарок.

Мистер Саттерсвейт понимающе кивнул, хотя и был обескуражен. Он крайне редко ошибался даже в малознакомых людях и не мог понять, что заставило Филипа обратиться к девушке с такой странной просьбой. Ведь мистер Истни произвел на него впечатление человека далеко не сентиментального. Судя по всему, он оказался более банален, чем можно было предположить. А Джиллиан, напротив, считала, что такая просьба как нельзя лучше соответствует его характеру. И все же мистера Саттерсвейта мучили сомнения. Он сам был очень чувственной натурой, но считал, что единственная причина тому – его солидный возраст. Поэтому ему никак не хотелось верить в то, что и такой молодой человек, как Филип Истни, способен на сантименты.

Мистер Саттерсвейт попросил девушку что-нибудь спеть, и та охотно согласилась. Саттерсвейт похвалил ее голос, хотя отлично понимал, что до совершенства ей очень далеко. Любому успеху, которого Джиллиан Вест могла достигнуть на сцене, она в большей степени была бы обязана своему прекрасному личику, нежели вокальным данным.

Мистеру Саттерсвейту очень не хотелось встречаться с мистером Барнсом, и он заторопился домой. Неожиданно его внимание привлек предмет на каминной доске, выглядевший как сверкающий бриллиант среди груды мусора. Это был изящный кубок из тонкого зеленого стекла, на длинной ножке. Его венчал похожий на огромный мыльный пузырь шар из радужного стекла.

– Это еще один подарок Фила, – перехватив его взгляд, пояснила Джиллиан. – Правда, красивый? Он изготовил его сам на стекольной фабрике.

– Тонкая работа, – восхитился мистер Саттерсвейт. – Даже стеклодувы Мурано могли бы ею гордиться.

Поблагодарив за гостеприимство, он распрощался с девушкой и ушел, думая о Филипе Истни. Да, интересный молодой человек. Но Джиллиан Вест предпочла ему Чарли Барнса. А почему – непонятно. Боже, как все сложно в этом мире!

Как ни странно, но после общения с красавицей Джиллиан Вест возможная встреча с мистером Кином в «Арлекине» казалась ему уже не столь интересной.

Придя в свой любимый ресторан, где однажды встретил этого загадочного человека, мистер Саттерсвейт прошелся по всем его залам, но мистера Кина так и не нашел. Зато совершенно неожиданно увидел Филипа Истни. Тот сидел за столиком один, и, поскольку ресторан был переполнен, мистеру Саттерсвейту ничего не оставалось, как подсесть к нему.

Вскоре мистер Саттерсвейт, сам не зная почему, вдруг почувствовал, что становится участником человеческой драмы. Он вспомнил слова мистера Кина в театре. Теперь ему предстояло только ждать. Интуиция умудренного жизненным опытом человека подсказывала, что вскоре придет и его очередь выйти на сцену. И он должен будет произнести текст своей роли так, чтобы всему спектаклю был гарантирован успех.

Завести разговор с мистером Истни труда не составило – тот явно горел желанием выговориться. Молодой человек завел разговор о войне, о применявшихся на ней минах и отравляющих веществах. Особенно много он говорил об отравляющих газах, что неудивительно, поскольку в период войны он занимался их производством. Мистер Саттерсвейт слушал его с нарастающим интересом.

Он узнал о некоем газе, который был создан, но не применен – война к тому времени закончилась. Филип Истни даже оживился, рассказывая о нем. Газ обладал огромной силой поражения: для смертельного отравления было достаточно микроскопической дозы. Как только напряженность между ними исчезла, мистер Саттерсвейт незаметно для собеседника перевел разговор на музыкальную тему. Скуластое лицо мистера Истни просветлело. О музыке и, в частности, об оперном искусстве он говорил восторженно и вдохновенно. Оказалось, что они одинаково считают, что самый красивый голос – тенор. Истни сказал, что с детства боготворит Карузо.

– Знаете, что от его голоса бокалы начинают дрожать, а иногда и лопаться? – спросил Филип.

– Да, я слышал, – ответил мистер Саттерсвейт. – Но всегда считал, что это преувеличение.

– А я верю. Ведь такое вполне возможно. Здесь все дело в резонансе. – И мистер Истни, рассыпая технические термины, пустился в объяснения.

Щеки его покрылись румянцем, в глазах появился лихорадочный блеск. Тема разговора явно вдохновляла его. Судя по всему, о физике волн молодой человек знал не понаслышке. Вскоре мистер Саттерсвейт понял, что в области науки мистер Истни далеко не дилетант. «Да, передо мной человек исключительного ума и широких знаний, – слушая своего собеседника, думал он. – Немного странный и неуверенный в себе, но все же гениальный. Как жаль, что его талант так и не нашел применения».

Неожиданно мистер Саттерсвейт вспомнил о красавице Джиллиан Вест и вновь удивился ее выбору.

Наконец, взглянув на темное окно, он понял, что уже поздно, и, подозвав официанта, попросил счет. Мистер Истни виновато посмотрел на него:

– Извините, я вас совсем заговорил. Для меня беседа с вами – настоящее счастье. Сегодня вечером мне так хотелось кому-то выговориться.

Молодой человек как-то странно усмехнулся. Он уже не был так взволнован, хотя глаза его продолжали лихорадочно блестеть. Во всем его облике мистеру Саттерсвейту виделось что-то трагическое.

– И мне было очень приятно провести с вами вечер, – ответил мистер Саттерсвейт. – Я много узнал интересного и полезного.

Он поклонился, прощаясь, и направился к выходу.

Вечер был теплым. Мистер Саттерсвейт медленно брел по улице. Неожиданно у него возникло ощущение, что он не один, кто-то шагает рядом с ним. Он попытался убедить себя, что это ему только кажется, но ощущение присутствия другого человека не проходило. Он вспомнил о мистере Кине и понял, что тот незримо присутствует рядом. Он даже посмотрел по сторонам, в надежде увидеть своего загадочного приятеля. Но улица была пуста.

Спустя какое-то время у него возникло ощущение приближающейся беды. А такие ощущения его еще никогда не обманывали. Он понял: нужно что-то срочно предпринять. Но что – мистер Саттерсвейт еще не знал. Ему захотелось срочно встретиться с мистером Кином и спросить у него совета. Но того не было рядом, а где он был в эту минуту, знал только сам мистер Кин. Хотя какой толк обращаться к нему за советом. Он же, как всегда в таких случаях, скажет, что все нити к разгадке в руках Саттерсвейта. Итак, нити. Нити чего?

Мистер Саттерсвейт тщательно проанализировал все свои впечатления и ощущения. Инстинкт подсказывал ему, что опасность существует. Но кому же она грозит?

И тут в его воображении возникла картина: красавица Джиллиан сидит дома одна и слушает по радиоприемнику концерт симфонической музыки.

Бросив пенс проходившему мимо газетчику, мистер Саттерсвейт выхватил у него газету и развернул ее. Разыскав программу лондонского радио, он прочел, что сегодня вечером в исполнении тенора Йошбима прозвучит ария «Салве Димора» из оперы «Фауст» и народные песни «Рыбка», «Олененок» и «Песнь пастуха».

Мистер Саттерсвейт скомкал газету. Сознание того, что девушка будет слушать радио, сделала воображаемую им картину еще ярче. «Какая-то странная просьба у этого мистера Истни, – подумал мистер Саттерсвейт. – Он далеко не сентиментален – и вдруг от него исходит такая странная просьба. Мистер Истни – человек бурных страстей, и, возможно, этим он и опасен. А что, если… – Мистер Саттерсвейт вздрогнул. – А если отвергнутый девушкой молодой человек опасен, то он способен на что угодно. Да и встреча с ним была какой-то странной. Встретились мы с ним в ресторане совершенно случайно. Случайно ли? А не само ли Провидение свело меня сегодня вечером с Филипом Истни?»