Таинственный противник - Кристи Агата. Страница 30

– Взамен чего?

Они мгновенно утихли и окружили его тесным кольцом. Можно было бы услышать, как пролетит муха. Томми произнес, растягивая каждое слово:

– Взамен документа, который Денверс вез из Америки на «Лузитании».

Эффект превзошел все ожидания. Все вскочили и кинулись к Томми. Немец оттеснил их в сторону и наклонился над ним, багровый от возбуждения.

– Himmel! [57] Так он у вас?

С великолепным спокойствием Томми покачал головой.

– Вы знаете, где он? – не отступал немец.

Томми опять покачал головой.

– Понятия не имею.

– Ну так… ну так… – Немец задохнулся от ярости и недоумения.

Томми окинул взглядом остальных. На их лицах была злоба, растерянность, однако его уверенность в себе сделала свое дело: он убедил их в том, что действительно что-то знает.

– Мне пока неизвестно, где находится документ, но уверен, что сумею его найти. Есть у меня одна идея…

– Ха! – дружно ухмыльнулись «товарищи».

Томми поднял руку, и недоверчивые смешки оборвались.

– Я сказал «идея», но мне известны кое-какие достоверные факты – причем мне одному. Ну, что вы теряете? Если я сумею представить вам документ, вы вернете мне жизнь и свободу, только и всего. Решено?

– А если мы не согласимся? – негромко спросил немец.

Томми снова разлегся на диване.

– Двадцать девятое, – задумчиво произнес он, – осталось меньше двух недель…

Несколько секунд немец о чем-то размышлял, потом махнул Конраду:

– Уведи его!

Долгих пять минут Томми провел на кровати в соседней комнатушке. Сердце у него продолжало отчаянно колотиться. На эту карту он поставил все. К какому решению они придут? Однако, хотя эта мысль мучительно жгла его мозг, он продолжал поддразнивать Конрада, доведя угрюмого привратника до белого каления.

Наконец дверь открылась, и немец крикнул Конраду, чтобы тот привел пленника обратно.

– Будем надеяться, что судья не нахлобучил черную шапочку [58], – весело сострил Томми. – Ну, Конрад, веди меня. Господа, подсудимый прибыл.

Немец снова занял свое место за столом, он указал Томми на стул напротив.

– Мы согласны, – сказал он резко, – но при одном условии. Сначала документ, потом мы вас отпустим.

– Идиот, – сохраняя любезную мину, огрызнулся Томми. – Как же я смогу его отыскать, сидя у вас тут на привязи?

– А на что вы, собственно, рассчитывали?

– Чтобы вести поиски, мне нужна полная свобода.

Немец расхохотался.

– Мы что, по-вашему, малые дети? Вот так возьмем и отпустим вас, поверив всем вашим байкам?

– Да нет, не отпустите, – задумчиво произнес Томми, – хотя это значительно упростило бы дело. Ну, хорошо, давайте пойдем на компромисс. Отпустите со мной малютку Конрада. Он верный человек, да и кулаки у него тяжелые.

– Желательно, чтобы вы оставались здесь, – холодно сказал немец. – А кто-то из нас будет точно исполнять все ваши указания. Если возникнут какие-нибудь осложнения, он незамедлительно поставит вас в известность, и вы скорректируете его действия.

– Вы связываете меня по рукам и ногам, – возмущенно возразил Томми. – Дело чрезвычайно деликатное, и ваш человек что-нибудь обязательно напутает, а тогда что будет со мной? По-моему, никто из вас не сможет с этим справиться.

Немец грохнул кулаком по столу.

– Таково наше условие. Или смерть.

Томми утомленно откинулся на спинку стула.

– Мне нравится ваш стиль, обворожительно категорический. Ну, будь по-вашему. Но одно совершенно необходимо: я должен увидеть ее.

– Кого ее?

– Джейн Финн, естественно.

Немец несколько секунд смотрел на него странным взглядом, а потом сказал медленно, словно тщательно выбирая слова:

– Разве вы не знаете, что она не способна ничего вам сообщить?

Сердце Томми подпрыгнуло. Неужели ему все-таки удастся встретиться лицом к лицу с этой девушкой?

– Я не собираюсь просить ее что-нибудь мне сообщать, – сказал он спокойно. – То есть я ни о чем не буду ее расспрашивать.

– Тогда зачем она вам нужна?

Томми ответил не сразу.

– Чтобы увидеть выражение ее лица, когда я задам ей один вопрос, – произнес он наконец.

И снова немец бросил на него взгляд, которого Томми не понял.

– Она не сможет ответить на ваш вопрос.

– Это не важно. Мне ведь нужно только увидеть ее лицо, когда я его задам.

– И вы полагаете таким образом что-то узнать? – Немец испустил неприятный смешок, и Томми опять почувствовал, что существует какое-то неизвестное ему обстоятельство. Немец не спускал с него испытующего взгляда. – Я начинаю сомневаться, что вы действительно что-то знаете… – мягко сказал он.

Томми почувствовал, что ситуация изменилась не в его пользу. Почва под ним слегка заколебалась. Но какой все-таки промах он допустил?

– Возможно, есть что-то, что мне неизвестно, – сымпровизировал он. – Я же не говорю, будто до тонкостей знаю все ваши махинации. Но ведь и у меня есть кое-что неизвестное вам. Именно на это я и рассчитываю. Денверс был достаточно хитер… – Он умолк, словно испугавшись, что наговорил лишнего.

Однако лицо немца чуть посветлело.

– Денверс, – пробормотал он. – Понятно… – Он помолчал, а потом сделал знак Конраду: – Уведи его. Наверх… Ну, ты знаешь.

– Погодите, – сказал Томми. – А как насчет девушки?

– Не исключено, что это удастся устроить.

– Это совершенно необходимо.

– Там посмотрим. Решить это может только один человек.

– И кто же? – спросил Томми, хотя ответ уже был ему известен.

– Мистер Браун…

– Я его увижу?

– Может быть.

– Идем, – скомандовал Конрад.

Томми послушно встал. В коридоре его тюремщик велел ему подниматься по лестнице, а сам пошел сзади.

На верхней площадке Конрад открыл дверь, и Томми очутился в темной комнатушке. Конрад чиркнул спичкой над газовым рожком и вышел. Томми услышал, как в замке повернулся ключ.

Он начал осматривать свою темницу. Комната была много меньше нижней и почему-то невероятно душная. Тут он заметил, что здесь нет окон. Он прошелся, присматриваясь к стенам. Они были грязные, как и все остальное. На них криво висели четыре картины, изображавшие сцены из «Фауста» [59]: Маргарита со шкатулкой драгоценностей; она же у входа в церковь; Зибель с цветами и Фауст в компании Мефистофеля. Последний напомнил Томми про мистера Брауна. В этой душной каморке, наглухо запечатанной массивной дверью, он был отрезан от всего мира, и зловещая власть этих архиуголовников ощущалась особенно явственно. Сколько ни кричи, никто не услышит. Это же настоящий склеп…

Томми постарался взять себя в руки и, опустившись на кровать, принялся обдумывать положение. Голова трещала от боли, а теперь еще его начал терзать голод. И тишина, эта жуткая тишина.

– Зато я увижу главаря, таинственного мистера Брауна, – сказал вслух Томми, стараясь ободриться. – А если повезет, то и не менее таинственную Джейн Финн. А потом…

А потом, вынужден был признаться себе Томми, его ждет неизвестность, и довольно мрачная.

вернуться

57

Господи! (нем.)

вернуться

58

В старину судья, оглашая смертный приговор, надевал черную шапочку.

вернуться

59

Имеются в виду иллюстрации к поэме «Фауст» немецкого поэта, теоретика искусства и ученого И. В. Гете (1749—1832).