Только не дворецкий - Блейк Николас. Страница 37

— Доброе утро, миссис Голд! Доброе утро, Пуаро. Я смотрю, вы оба сегодня дезертировали? Что-то мы нынче многих недосчитались: еще не было миссис Чантри и вашего мужа, миссис Голд.

— А капитан Чантри? — небрежно спросил Пуаро.

— О, он на пляже. Мисс Памела за ним присматривает. — Генерал усмехнулся. — Боюсь, ей приходится трудновато. Обычно такие сильные молчаливые мужчины встречаются только в книжках.

Марджори Голд поежилась.

— Я его побаиваюсь. Он иногда как посмотрит… Как будто может сделать что-то… ужасное.

— Проблемы с пищеварением, наверное, — жизнерадостно отозвался генерал. — Романтическая меланхолия и неуправляемый гнев почти всегда происходят от несварения желудка.

Марджори Голд вежливо улыбнулась.

— А где ваш благоверный? — спросил генерал.

Она ответила без промедления — веселым, естественным голосом:

— Дуглас? Они с миссис Чантри пошли в город. Кажется, собирались посмотреть замок.

— А, да, очень интересно — рыцари и все такое. Вы зря не пошли с ними, моя милая.

— Боюсь, я слишком поздно спустилась, — ответила миссис Голд.

Она внезапно поднялась и, невнятно извинившись, пошла в отель.

Генерал Барнс озабоченно покачал головой, глядя ей вслед.

— Приятная женщина! Стоит сотни таких раскрашенных гурий, как не будем говорить кто. Муж — просто дурак. Не понимает своего счастья.

Он снова покачал головой, поднялся и тоже пошел внутрь.

Сара Блейк как раз вернулась с пляжа и услышала последние слова генерала. Скорчив рожицу вслед удаляющемуся вояке, она передразнила его, усаживаясь в кресло:

— «Приятная женщина, приятная женщина»! Мужчины всегда одобряют серых мышек, но когда доходит до дела, крашеные гурии выигрывают вчистую. Печально, но такова жизнь.

— Мадемуазель! — резко сказал Пуаро. — Мне все это не нравится!

— Да? Мне тоже. Хотя, откровенно говоря, мне, пожалуй, это нравится. Как это ни ужасно, каждый в глубине души получает удовольствие от драм и неприятностей, которые случаются со знакомыми.

— Где капитан Чантри? — спросил Пуаро.

— На пляже — его там препарирует Памела. Уж она-то наслаждается от души! Эта процедура, правда, не улучшила его характер. Когда я пришла, он был похож на грозовую тучу. Можете мне поверить, нас ждут ураганы!

Пуаро пробормотал:

— Я тут кое-чего не понимаю…

— А что тут понимать? — возразила Сара. — Вопрос в том, что теперь будет.

Пуаро сокрушенно покачал головой:

— Да, мадемуазель, вы правы, будущее рождает тревогу.

— Какой у вас получился афоризм, — сказала Сара и направилась ко входу в отель.

В дверях она почти столкнулась с Дугласом Голдом. Молодой человек имел вид одновременно довольный и слегка виноватый. Он сказал:

— День добрый, месье Пуаро! — и добавил неловко: — Показывал миссис Чантри крепость госпитальеров. Марджори не захотела идти.

Пуаро слегка приподнял брови, но даже если он хотел сказать что-нибудь по этому поводу, то не успел, поскольку на террасу ворвалась миссис Чантри, восклицая своим томным голосом:

— Дуглас, розового джина [46]! Мне жизненно необходим розовый джин!

Дуглас Голд отправился за розовым джином. Валентайн опустилась в кресло рядом с Пуаро. Определенно, этим утром у нее было отличное настроение. Она увидела своего мужа и Памелу, входящих на террасу, и помахала рукой:

— Хорошо поплавал, котик? Какое божественное утро!

Капитан Чантри не ответил. Он взбежал по ступеням, молча прошел мимо жены и скрылся в баре. Его кулаки были сжаты, и сходство с гориллой проступило отчетливей обычного. Красивый рот Валентайн Чацтри приоткрылся, что придало ее лицу глуповатое выражение.

— Ой, — сказала она растерянно.

Памела Лайелл откровенно наслаждалась этой сценой. Пытаясь скрыть свои эмоции настолько, насколько это возможно для столь бесхитростного существа, она присела возле Валентайн Чантри и осведомилась:

— Приятно провели утро?

— Просто восхитительно! — начала Валентайн. — Мы…

Пуаро встал и неторопливо зашагал к бару. Он нашел там разгоряченного мистера Голда, который дожидался, пока ему подадут розовый джин. Молодой человек казался встревоженным и сердитым.

— Этот малый — прямо дикарь. — Он мотнул головой в сторону удаляющегося капитана Чантри.

— Возможно, — ответил Пуаро. — Вполне возможно. Но les femmes [47], они любят дикарей, не забывайте об этом.

Дуглас пробормотал:

— Не удивлюсь, если он дурно с ней обращается!

— Возможно, ей нравится и это.

Дуглас Голд озадаченно взглянул на Пуаро, взял розовый джин и вышел.

Эркюль Пуаро присел на табурет и заказал sirop de cassis. Пока он, вздыхая от удовольствия, цедил этот напиток, капитан Чантри вернулся в бар и один за другим выпил несколько стаканов розового джина. Потом сказал внезапно и яростно, скорее в пространство, нежели обращаясь к Пуаро:

— Если Валентайн думает, что избавится от меня, как от остальных идиотов, она ошибается! Я заполучил ее, и она будет со мной. Никому другому она не достанется — только через мой труп.

Он кинул на прилавок деньги, развернулся на каблуках и вышел.

ГЛАВА 3

Прошло три дня. Пуаро отправился на гору Ильи Пророка. Это была приятная поездка. Красивая дорога петляла среди золотисто-зеленых елей, поднимаясь все выше и выше и оставляя далеко внизу все вздорные людские склоки. Машина остановилась у ресторана. Пуаро вышел и направился в лес. Через некоторое время он вышел на площадку, которая показалась ему истинной вершиной мира: далеко внизу искрилось синее, сверкающее, глубокое море. Здесь наконец он мог насладиться покоем, подняться над заботами и суетой. Осторожно положив плащ на пенек, Пуаро присел.

«Несомненно, le bon Dieu [48] знает, что делает. Но как его угораздило создать некоторых смертных? Eh bien [49],здесь, по крайней мере, можно отдохнуть от всех этих треволнений», — так размышлял Пуаро. И вдруг, вздрогнув, поднял глаза. К нему спешила миниатюрная женщина в коричневом плаще и коричневой юбке. Это была Марджори Голд, на сей раз она оставила всякое притворство. Ее лицо было мокрым от слез. Отступать было некуда — она подошла уже совсем близко.

— Месье Пуаро, вы должны мне помочь! Я так несчастна, я не знаю, что мне делать! О, что же мне делать?

Она в отчаянии вцепилась в его рукав. Но вдруг отпрянула, испугавшись выражения его лица.

— Что? Что такое? — бессвязно спросила она.

— Вы хотите моего совета, мадам? Вы этого просите?

— Да, да, — запинаясь, произнесла она.

— Хорошо, вот мой совет. — Он говорил резко, сурово. — Немедленно уезжайте отсюда, пока не поздно.

— Что? — Она смотрела на него в изумлении.

— Вы меня слышали. Уезжайте с этого острова.

— Уехать? — Она словно окаменела.

— Именно так.

— Но почему?

— Это мой совет — если вам дорога жизнь.

Она содрогнулась:

— Что это значит? Вы меня пугаете.

— Да, — сказал Пуаро, — я этого и добиваюсь.

Она села и закрыла лицо руками.

— Но я не могу! Он не поедет! Дуглас не уедет со мной. Она его не отпустит. Она держит его в руках, она завладела им целиком — душой и телом, он не дает слова о ней сказать. Он сошел с ума — верит всему, что она ему внушает, якобы муж дурно с ней обращается, а она — невинная жертва и никто никогда ее не понимал. Он вообще больше не думает обо мне — я не считаюсь, я не существую. Он хочет, чтобы я вернула ему свободу, дала развод. Говорит, что она тоже разведется со своим мужем и они поженятся. Но я боюсь. Чантри так легко не сдастся. Вчера она показывала Дугласу синяки на руках — сказала, что это он. Дуглас чуть с ума не сошел — он такой рыцарь… О, я боюсь! Что будет? Скажите, что мне делать!