Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник) - Кристи Агата. Страница 27

– Нет, конечно же, нет!

– То есть вы понятия не имеете, почему он мог застрелиться?

– Ладно, наверное, мне не стоило бы этого говорить… – медленно начал Хюго.

– У вас есть идея?

– Да… ну… трудно объяснить. Естественно, я не ожидал, что он покончит с собой, но все равно я не слишком удивлен. Дело в том, месье Пуаро, что мой дядя был чокнутый. Все это знали.

– Вы считаете это достаточным объяснением?

– Ну, люди стреляются, когда они даже слегка безумны.

– Восхитительно простое объяснение.

Хьюго уставился на него.

Пуаро снова встал и стал бесцельно прохаживаться по комнате. Она была уютно обставлена в тяжелом викторианском стиле. Здесь были массивные книжные шкафы, тяжелые кресла и несколько настоящих чиппендейловских стульев [28]. Украшений было немного, но несколько бронзовых безделушек на каминной полке привлекли внимание Пуаро и вызвали в нем искреннее восхищение. Он брал их одну за другой и тщательно рассматривал, прежде чем осторожно поставить на место. С самой крайней левой сыщик что-то снял кончиком ногтя.

– Что это? – без особого интереса спросил Хьюго.

– Ничего особенного. Крохотный осколок зеркала.

– Забавно, что выстрел разнес зеркало, – сказал Хьюго. – Разбитое зеркало – к несчастью. Бедный старый Жервас… Удача слишком долго не покидала его.

– Ваш дядя был удачлив?

Хьюго коротко хохотнул.

– Как в поговорке! Все, к чему он прикасался, превращалось в золото. Если он поддерживал аутсайдера, тот выигрывал. Если он вкладывал деньги в сомнительную шахту, в ней сразу же натыкались на жилу руды. Он удивительным образом спасался из самых опасных мест. Его жизнь не раз спасало чистое чудо. Он был хорошим парнем в своем роде, понимаете. Он определенно «много где побывал и много что повидал» – больше, чем большинство его ровесников.

Пуаро пробормотал тоном беседы:

– Вы были привязаны к своему дядюшке, мистер Трент?

Казалось, Хьюго Трент немного опешил от такого вопроса.

– О… ну… да, конечно, – довольно расплывчато сказал он. – Понимаете, с ним порой было трудновато. Ужасно непросто было с ним сосуществовать, и все такое. К счастью, мы с ним нечасто виделись.

– Вы ему нравились?

– По крайней мере я этого не замечал! Кстати, он, так сказать, вообще отрицал мое существование.

– Как это, мистер Трент?

– Ну, понимаете, своего сына у него не было, и он очень болезненно к этому относился. Наследная кровь была для него чем-то вроде предмета одержимости. Уверен, его глубоко ранило то, что после его смерти Шевенэ-Горов на свете не останется. Род, знаете ли, ведет свою историю со времен нормандского завоевания. Старик был последним в роду. Полагаю, с его точки зрения, это было довольно погано.

– А вы сами не разделяете этого чувства?

Хьюго пожал плечами:

– Все это мне кажется довольно старомодным.

– И что теперь будет с его имением?

– Не знаю. Может, я унаследую… Или, может, все достанется Рут… А может, Ванде до ее смерти.

– Ваш дядюшка не говорил о своих намерениях?

– Ну, была у него одна излюбленная идея…

– И какая же?

– Он считал, что мы с Рут должны пожениться.

– Это, несомненно, было бы весьма подходящим союзом.

– Очень даже. Но Рут… ну, у Рут очень четкие взгляды на жизнь. Понимаете, она очень привлекательная девушка, и она это знает. И не торопится выходить замуж.

Пуаро подался вперед.

– Но вы сами были бы не против, месье Трент?

– Я не вижу особой разницы в том, кто сегодня на ком женится, – скучным тоном ответил Хьюго. – Развестись легко. Если вы не подходите друг другу, нет ничего проще, чем разрубить узел и начать сначала.

Дверь открылась, и вошел Форбс с высоким, стройным, как ель, человеком. Тот кивнул Тренту.

– Привет, Хьюго. Мне очень жаль. Это такой удар для всех вас…

Эркюль Пуаро вышел вперед.

– Как поживаете, майор Риддл? Вы помните меня?

– Конечно! – Главный констебль пожал ему руку. – Значит, вы здесь?

В его голосе прозвучала задумчивая нотка. Он с любопытством посмотрел на Эркюля Пуаро.

Глава 4

– Итак? – сказал майор Риддл.

С момента его прибытия прошло двадцать минут. Вопросительное «итак?» главного констебля было адресовано полицейскому хирургу, высокому и тощему пожилому человеку с седеющими волосами. Тот пожал плечами:

– Он мертв более полутора часов – но не более часа. Я знаю, что технические подробности вам неинтересны, так что я их излагать не буду. Убит выстрелом в голову, пистолет находился в нескольких дюймах от правого виска. Пуля прошила мозг и вышла с другой стороны головы.

– Картина полностью соответствует самоубийству?

– Полностью. Затем тело обмякло в кресле, пистолет выпал из руки.

– Вы нашли пулю?

– Да. – Доктор показал ее.

– Хорошо, – сказал майор Риддл. – Сохраним для сравнения с пистолетом. Рад, что случай ясный и без осложнений.

Эркюль Пуаро негромко спросил:

– А вы уверены, что без осложнений, доктор?

Тот медленно ответил:

– Ну, я полагаю, что одну вещь можно назвать немного странной. Когда он выстрелил в себя, он должен был повалиться чуть правее. Иначе пуля попала бы в стену ниже зеркала, а не точно в его середину.

– Неудобное положение для совершения самоубийства, – сказал Пуаро.

Доктор пожал плечами:

– Ну, удобство… если вы хотите покончить со всем разом… – Он оставил предложение незаконченным.

– Теперь тело можно унести? – спросил майор Риддл.

– Я закончил с ним еще до обеда.

– А вы что скажете, инспектор? – обратился майор Риддл к человеку с непроницаемым лицом в гражданском.

– Все в порядке, сэр. Мы получили все, что хотели. На пистолете только отпечатки покойного.

– Тогда можете идти.

Бренные останки Жерваса Шевенэ-Гора были унесены. Главный констебль и Пуаро остались вдвоем.

– Что же, – сказал Риддл, – все кажется предельно ясным и понятным. Дверь заперта. Окно закрыто, ключ от двери в кармане покойного. Все как положено – за исключением одного обстоятельства.

– И что же это за обстоятельство, друг мой? – спросил Пуаро.

– Да вы! – выпалил Риддл. – Что вы тут делаете?

В ответ Пуаро протянул ему письмо, которое он неделю назад получил от покойного, и телеграмму, которая в конце концов и привела его сюда.

– Хм, – сказал главный констебль. – Интересно. Нам придется разобраться с этим до конца. Я бы сказал, что это имеет прямое отношение к его самоубийству.

– Согласен.

– Мы должны допросить всех, кто находится в доме.

– Я могу назвать вам их имена. Я только что расспрашивал мистера Трента. – Сыщик повторил список имен. – Возможно, вы, майор Риддл, что-нибудь знаете об этих людях?

– Конечно, я кое-что знаю о них. Леди Шевенэ-Гор в своем роде сумасшедшая не меньше, чем сэр Жервас. Они были преданы друг другу – и оба сумасшедшие. Она самая рассеянная женщина на земле, которая порой проявляет неестественную проницательность совершенно невероятным образом. Люди много смеются над ней. Я думаю, она это понимает, но ей все равно. Она абсолютно лишена чувства юмора.

– Мисс Шевенэ-Гор – их единственная приемная дочь, насколько я понимаю?

– Да.

– Очень красивая юная леди.

– Она чертовски привлекательна. Просто вгоняет в панику большинство молодых людей в своем окружении. Сначала привлекает, затем отталкивает и смеется над всеми. Отлично сидит на лошади, и у нее изумительные руки.

– В настоящий момент нас интересует не это.

– Ну… наверное, да… Ладно, давайте про остальных. Конечно же, я знаю старика Бери. Большую часть времени он торчит здесь. Почти комнатная собачка. Что-то вроде адъютанта леди Шевенэ-Гор. Он очень старый друг семьи. Они знакомы всю жизнь. Мне кажется, что они с сэром Жервасом оба имели акции в одной компании, директором которой был Бери.