Кот, который был почтмейстером - Браун Лилиан Джексон. Страница 10

– Как Коко?

– Прекрасно. Учится играть на пианино.

– О, мистер Квиллер, – засмеялась она, – никогда не могла понять, шутите вы или говорите серьезно.

Они въехали в Пикакс по Гудвинтер-бульвару, между рядами каменных строений, возведённых местными угольными воротилами в дни расцвета городка. Прокатили по Мэйн-стрит, мимо круглого сквера и наконец достигли особняка К.

Миссис Кобб даже взвизгнула:

– Вот этот самый? О! Как бы я хотела здесь работать!

– Вы даже не знаете, какой будет оплата. Я сам не знаю.

– Мне безразлично. Я хочу здесь работать!

Когда они вошли в холл, янтарные стены ярко светились, сверкала хрусталём и жёлтой медью люстра. Казалось, обстановка дома стеснялась своего происхождения и великолепия.

– Похоже на музей!

– Слишком богато, на мой вкус, – заявил Квиллер, – но ни одной фальшивки, что вызывает невольное уважение.

– Я могла бы составить настоящий музейный каталог. Эта палисандровая золоченая консоль наверняка эпохи Людовика Пятнадцатого, и могу поспорить, что вещь известная. Часы работы Бюрна латунь, фазы луны, явно конец восемнадцатого века.

– Готовы посмотреть столовую?

Квиллер включил двадцать четыре электрические свечи, установленные на двух канделябрах из оленьих рогов. Темноватая комната была богато отделана панелями и обставлена тяжёлой старинной мебелью.

– А эти деревянные панели! Видите: резьба имитирует уложенное складками полотно! – выдохнула миссис Кобб. – Австрийские канделябры! Мебель, конечно, немецкая.

– Эта мебель тех времен, когда Клингеншоены ещё не заразились страстью к коллекционированию и не обратились к английской и французской старине.

Когда же они пересекли холл и вошли в гостиную, она просто замерла. Хрустальные люстры сверкали в полуденном солнце. Поблекшие от времени красные стены служили великолепным фоном для картин маслом в оригинальных багетах, запечатлевших французские пейзажи, итальянских святых, английскую знать. Среди них выделялся портрет в полный рост красавицы в турнюре и с зонтиком. Датировался он 1880 годом. У одной из стен, в двух нишах, высились горки, заполненные китайским фарфором.

– У меня голова идёт кругом, – произнесла миссис Кобб.

– Вам надо немного передохнуть, – предложил Квиллер! – Наверху имеются четыре помещения в разных стилях. Я принесу ваш багаж в то, которое отделано во французской манере.

Пока она медленно, постоянно оглядываясь по сторонам, поднималась по лестнице, Квиллер написал несколько слов своему другу в Центр:

Надписывая конверт, он услышал наверху тревожные крики:

– Что они делают? Что они делают?

Миссис Кобб, что-то невнятно бормоча, быстро спускалась по лестнице. Он поспешил к ней навстречу.

– Там, позади дома, грузовик! Я увидела его из окна. Они крадут из гаража какие-то вещи! Остановите их!

– Не волнуйтесь, миссис Кобб! Это не Цвингер-стрит. Это грузчики из студии местного дизайнера. Они выносят всякое старье перед началом ремонта.

– Это не старье! Остановите их!

Квиллер и миссис Кобб кинулись к грузовику у гаража. В кузов уже начали складывать свернутые в рулоны ковры, старые матрацы, мебель.

– Это же Хунцингер! – закричала миссис Кобб, указывая на потрепанное кресло. – А это настоящее кресло-качалка.

Она заметалась между столиком на рамных опорах, коннектикутским сундучком для приданого и немецким шкафом из Пенсильвании.

Квиллер остановил грузчиков и приказал:

– Сгрузите всё, кроме матрацев, куда-нибудь в гараж. Потом мы с этим разберёмся.

Миссис Кобб просто ослабела от испытанного шока и возбуждения. За чаем она сказала:

– Чудом спасли! Знаете, было время, когда американская старина не очень-то ценилась. Люди сносили добро, нажитое предками, в каретные сараи и покупали английские и французские вещи. Странно, что ваш декоратор не понял их настоящей цены.

«Может быть, и поняла», – подумал Квиллер.

Позднее он провёл миссис Кобб по главным улицам городка.

– Как вам понравились покои во французском духе?

– Не видела ничего более величественного! Тот платяной шкаф с навершием в виде нормандской шляпы, должно быть, относится к началу восемнадцатого столетия. – Стесняясь, она спросила: – Если я буду у вас работать, вы позволите мне производить оценку и для других?

– Конечно позволю. Вы даже можете открыть чайную в подвале и предсказывать будущее.

– О, мистер Квиллер! Вы такой шутник!

Деловая часть Пикакса представляла панораму имитаций шотландских замков, испанских крепостей и котсуолдских коттеджей.

– Всё из настоящего камня, – заметил Квиллер. – Однако выглядит подделкой, как дешёвые киношные декорации.

Миновав студию Аманды (чистый Диккенс) и редакцию «Пикакского пустячка» (средневековый монастырь), они вошли в здание адвокатской конторы «Гудвинтер и Гудвинтер» (влияние Гейдельберга).

Младший партнер – Пенелопа – в это время беседовала с клиентом, но сразу же прервала разговор.

– Хочу вас познакомить с Айрис Кобб, – представил Квиллер. – Я упросил её переехать сюда из Центра и управлять моим хозяйством. Миссис Кобб, это Пенелопа Гудвинтер, мой адвокат.

– Рада познакомиться с вами, – произнесла, домоправительница и протянула руку.

Пенелопа, косясь на украшенную стразами оправу очков, нерешительно пожала руку и произнесла:

– Как любезно с вашей стороны!

А Квиллер продолжал:

– Миссис Кобб знает толк не только в домоводстве. У неё есть лицензия на оценку антиквариата, она составит каталог для вас.

Лицо бывшей квартирной хозяйки просияло а Пенелопа заметно оживилась:

– О, в самом деле? Мы, конечно, должны обсудить размер вашего жалованья. Когда вы приступаете к работе, миссис Кобб?

– Ну, завтра я улетаю и прибуду сюда уже в фургончике, как только упакую свои справочники.

– Судя по всему, – проговорила Пенелопа, – вы предполагаете приехать сюда раньше, чем отремонтируют ваши комнаты. Сейчас они находятся в самом плачевном состоянии.

– Никаких проблем, – вмешался Квиллер. -Миссис Кобб будет проживать во французских покоях. Гаражную надстройку я приберегу для себя.

Пенелопа впала сначала в шок, затем в отчаяние и наконец выдавила улыбку:

– Надеюсь, вы оба останетесь довольны своим жильём. О контракте и некоторых его пунктах поговорим завтра.

– Сегодня я приглашаю миссис Кобб отобедать в «Старой мельнице», – заявил Квиллер. – Может, и вы присоединитесь к нам?

– Спасибо. Большое спасибо, но меня уже пригласили. А сейчас… извините…

– О, какая элегантность! – оценила миссис Кобб позже. – Не представляю, как ей удается так одеваться здесь, в Пикаксе.

На следующий день, посадив домоправительницу в самолёт, Квиллер отчитался в своих действиях перед Мелиндой Гудвинтер. Зеленоглазая, с длинными ресницами, докторша позвонила ему и пригласила отобедать.

– Я угощаю, – заявила она по телефону. – Мне хотелось бы сводить вас в ресторан «Вкусная еда у Отто».

– Никогда не слышал о таком. Как там кормят?

– Паршиво, но до отвала. Это семейный ресторан: никакого спиртного. Вы можете выбрать зал для курильщиков, если не жалеете легких, или зал для крикунов – там запросто лопнут барабанные перепонки.

– От такого предложения я не в силах отказаться!

– По правде говоря, мною движет корысть. Хочу взглянуть на ваш дом. Я никогда там не была. Клингеншоены и Гудвинтеры принадлежали к разным кругам. Встречаемся у Отто в шесть пятнадцать, хорошо? Я закажу отдельную кабину.

В назначенный час Квиллер припарковал свой зелёный маленький автомобиль на переполненной стоянке как раз в тот момент, когда сюда же подкатила Мелинда в серебристом кабриолете.