Кот, который был почтмейстером - Браун Лилиан Джексон. Страница 8
– Да, очень хорошо составлено. И какова реакция?
– Все довольны, мистер Квиллер! Называют это лучшей новостью с тысяча девятьсот двадцатого года, когда закрыли «К. салун». Как только брат возвратится, мы разработаем детали. Вы подыскали домоправительницу?
– Нет пока. Попросите вашего секретаря, чтобы больше не посылала ко мне восьмидесятилетних старух, ненавистников животных и доярок. Между прочим, вы знаете, кто разрисовал комнаты над гаражом?
– О, эта пакость! – воскликнула Пенелопа. – Одна девушка из Димсдейла. Некоторое время она работала в особняке прислугой,
– И что с ней случилось потом? Нанялась красить вагоны метро?
– Насколько я слышала, обезобразив своё жилище, она уехала из города, – хрипло проговорила Пенелопа. – Кстати о транспорте, мистер Квиллер, не хотели бы вы сменить ваш старенький автомобиль на нечто… посолиднее? Мистер Фитч оплатит расходы.
– Нет, мисс Гудвинтер, моя машина в полном порядке. Никакой ржавчины, и удобна в управлении.
Квиллер поспешно свернул разговор, поскольку услышал необычные звуки в другой части дома: шлепки, шелест, шорох, топот. Он выскочил из библиотеки.
За холлом с его шикарной лестницей находился огромный вестибюль с полом из кремово-белых мраморных плит. Там стояла палисандровая вешалка с крючками для шляп и котелков и стойкой для тростей. Рядом – столик с мраморной столешницей и серебряным подносом для визитных карточек на ней. В вестибюль выходила массивная парадная дверь: латунная ручка, орнаментальный герб, латунный звонок, который оживал, если повернуть ключ снаружи, и отделанная латунью щель для почты. Из этой мой щели на пол сыпались конверты разных размеров, они уже образовали на полу небольшую горку, Коко и Юм-Юм, сидя на холодных мраморных плитах, выжидающе наблюдали происходящее, время от времени Коко протягивал лапу и цеплял из кучи письмо, которое Юм-Юм затем гоняла по гладкому полу.
Наконец поток писем иссяк, и Квиллер увидел сквозь щель почтальоншу, которая отошла от двери, села в автомобиль и уехала.
Вначале он хотел было позвонить на почту, чтобы как-то по-другому организовать доставку корреспонденции, но, заметив, какое удовольствие получили кошки, передумал. Они бросались на кучу, как дети на сугроб, подкидывая, гоняя и разбрасывая конверты. Ничего более замечательного не случалось в их молодой жизни! Письма рассыпались по мраморным плитам вестибюля, по паркету в холле, где Юм-Юм пыталась затолкать их под восточный ковер. Она была мастерица припрятывать вещи. Одно письмо застряло в когтях у Коко, и он, преисполненный важности, совершил круг почёта. Письмо было в розовом конверте.
– Отдай-ка мне его! – приказал Квиллер.
Коко побежал в столовую, Квиллер – за ним. Там кот стал носиться, то объявляясь, то исчезая с глаз в лабиринте из шестидесяти четырех кресельных ножек. Громко бранясь, Квиллер гонялся за ним, пока вдруг Коко, утомясь или наскучив игрой, не оставил конверт у ног хозяина. Письмо оказалось от почтмейстерши, с которой Квиллер познакомился во время отпуска. Прекрасно отпечатанное, оно устыдило бывшего журналиста, ибо не шло ни в какое сравнение с тем, что он выстукивал двумя пальцами. Двадцать пять лет упражнений так и не помогли ему овладеть техникой машинописи. Письмо гласило:
Дорогой Квилл!
Наши поздравления по поводу перемены в судьбе! Вы и Ваши сиамцы прекрасно впишетесь в Мускаунти. Мы надеемся, что Вам здесь понравится.
У нас с Ником есть интересные новости. Наконец-то я забеременела! Ник хочет, чтобы я оставила работу: весь день на ногах (доктор советует мне беречь себя). По-моему, это хорошая идея. Вам не нужен секретарь для работы по сокращенному графику? Было бы замечательно стать секретарем настоящего писателя.
Привет от меня Коко и Юм-Юм
Всегда ваша
По всей вероятности, Коко выбрал розовое письмо, потому что от него исходил знакомый запах. Лори завязала добрые отношения с кошками, когда они обретались в Мусвилле: их заворожили её длинные золотые косы, в которые Лори вплетала голубые ленты.
Через минуту или две Коко опять появился с конвертом и сразу же отбежал, как только Квиллер потянулся за письмом. И вновь началась охота.
– Ты думаешь, я играю, – кричал Квиллер, – но мне надоело, чёрт возьми! Я стану брать письма прямо на почте!
На этот раз послание исходило от женщины из Центра, у которой одним памятным зимним днем Квиллер снял квартиру над антикварной лавкой. Когда в старом здании топили плиту, там пахло печёным картофелем. Коко узнал запах бывшего жилища.
Письмо было написано от руки.
Дорогой мистер Квиллер!
Роли Райкер сообщила мне о Вашем наследстве, и я счастлива за вас, хотя нам и не хватает Вашей колонки в «Дневном прибое».
А теперь держитесь – я продала антикварную лавку! После смерти мужа моя душа не лежала к бизнесу. Так что теперь я с легким сердцем уступила лавку миссис Райкер. Она замечательная собирательница старины и всегда мечтала иметь свой магазин.
Сынxoчeт, чтобы я перебралась к нему в Сент-Луис, но он женился. Как бы то ни было, вчера мне в голову пришла сумасшедшая мысль, из-за которой я не спала всю ночь. Дело вот в чём.
Миссис Райкер говорит, что Вы унаследовали большой дом, где пропасть антикварных вещей, и что Вам нужна домоправительница. Я умею вкусно готовить и знаю, как обращаться с антиквариатом. Кроме того, у меня есть лицензия на оценку, и я могла бы оценить Ваше имущество… для страховой компании. Пишу вполне серьезно! Мне безумно нравится заниматься оценкой. Дайте мне знать, что Вы думаете по этому поводу.
Искренне ваша Айрис Кобб
P.S. Как коты?
Рот Квиллера наполнился слюной, когда он вспомнил сочное тушеное мясо и макароны с сыром. Припомнилось и другое: доброжелательность, сдобна фигура, сказочный кокосовый торт.
Она верила в привидения, читала судьбу по ладоням, оставляла в картофельном пюре целые кусочки картофеля, чтобы по вкусу оно напоминало настоящий продукт.
Квиллер не откладывая набрал номер телефона в городских джунглях Центра:
– Миссис Кобб, ваша идея грандиозна! Но Пикакс – очень маленький городок. Вы найдёте его слишком спокойным после Цвингер-стрит.
Голос её звучал, как всегда, благожелательно:
– В моём возрасте немного покоя не повредит, мистер Квиллер.
– Всё равно вы должны побывать здесь, прежде чем решать. Я куплю вам билет и встречу в аэропорту. Какая там у вас погода?
– Духотища!
Коко, подняв торчком уши, что означало неодобрение, прислушивался к разговору. Неизменный защитник холостяцкого статуса Квиллера, он возмутился дружескими интонациями бывшей квартирной хозяйки.
– Не волнуйся, старик! – успокоил его Квиллер. – Это ради дела. Для разнообразия полакомишься настоящей домашней едой. А сейчас мы просмотрим остальную корреспонденцию.
Конверты, разбросанные на полу в вестибюле, содержали приветствия по случаю приезда от пяти церквей, трех профессиональных клубов и мэра Пикакса. Были тут и приглашения вступить в Кантри-клуб, в пикакское Историческое общество и в Лигу по игре в шары.
Главный администратор пикакской больницы просил потрудиться на ниве попечительства. Смотритель школ предлагал преподавать журналистику в классе для взрослых.
Ещё два письма отыскались под ковром в холле. Добровольная пожарная дружина пожелала сделать Квиллера почётным членом, а Пикакское хоровое общество нуждалось в мужских голосах.
– Вот это как раз для тебя, – сообщил он коту. С возрастом Коко научился переходить из одной тональности в другую: от громкого воя к гортанному урчанию, от урчания к фальцетному взвизгиванию.
В тот же день Квиллер познакомился с ещё одной представительницей клана Гудвинтер. Строча статейки о «красивой жизни» для «Дневного прибоя», он обзавёлся обширными знакомствами в среде дизайнеров по интерьеру. Были среди них таланты, просто очаровательные люди, космополиты, умные головы, модные оформители, но Аманда Гудвинтер оказалась чем-то особенным.