Вселенная неудачников - Злотников Роман Валерьевич. Страница 46

В лучшем случае про меня просто забудут и те и другие, и мне придется торчать на этой станции до пятидесяти лет, после чего меня тихонько кремируют или отправят в качестве удобрения на местную гидропонную фабрику. Ну или что в открытом космосе принято делать с трупами.

Наверное, после двадцати с лишним лет пребывания во Вселенной неудачников такой исход воспринимается как избавление.

Как говорится, будь осторожнее в своих желаниях, ибо они могут исполниться. Только почему-то, когда желания исполняются, как правило, выясняется, что хотел ты совсем не этого. Или не так. Или не в такой мере.

Жажда событий повлекла меня в Белиз и втравила в эту научно-фантастическую историю. Событий было много, только я на них никак не влиял. Меня передавали из рук в руки, как эстафетную палочку.

Пожалуй, последнее самостоятельно принятое мною решение – это поход в джунгли на пару с Холденом. После этого я уже ничего не решал, а только плыл по течению. И то, что течение оказалось слишком сильным, чтобы плыть против него или хотя бы попытаться выгрести к берегу, служило мне не самым сильным утешением.

Торчать на космической станции социков и ждать, пока за мной кто-нибудь придет, – это продолжать плыть по течению и ни на что не влиять. Есть ли у меня другой вариант?

Бивис утверждает, что есть.

Можно пойти на призывной пункт и записаться добровольцем в космическую пехоту, почувствовать себя самым настоящим «звездным рейнджером» Хайнлайна.

Не могу сказать, что эта перспектива меня сильно прельщала. В российской армии я не служил, потому как сначала учился в институте, а потом военкомат просто не смог меня найти, и я нисколько об этом не жалел.

Но нынешняя ситуация кардинальным образом отличалась от той, что осталась в далеком прошлом.

В двадцать первом веке служба в армии была всего лишь полутора годами, тупо выброшенными из жизни. Годами, которые, скорее всего, не дали бы мне никаких полезных профессиональных навыков, и после демобилизации мне пришлось бы начинать свою гражданскую карьеру ровно с того места, на котором она остановилась. С поправкой на жизненные реалии, которые за полтора года тоже могли претерпеть некоторые изменения.

Сейчас же ни о какой «гражданской» карьере не могло быть и речи. Если называть вещи своими именами, то я находился в глубокой заднице, и служба в армии была одним из немногих вариантов, которые позволили бы мне эту задницу покинуть.

А возможно, единственным вариантом, если я не хочу закончить свою жизнь в генетических лабораториях Кленнонской Империи или Демократического Альянса. Если ты – подопытный кролик, то разницу между двумя этими заведениями ты навряд ли уловишь.

Слияние помогло мне выбраться из-под контроля СБА. Но совсем не для того, чтобы предоставить мне полную свободу действий.

Армия может помочь мне вырваться из зоны контроля самого Слияния. Несколько лет службы, а потом передо мной откроются все дороги нового мира. И вполне вероятно, что в армии будущего меня таки научат тем вещам, которые могут пригодиться и в мирной жизни.

Это, конечно, при том условии, если не случится большой войны, которую тут все так ждут. Остается утешать себя лишь тем, что война, если она все-таки начнется, смешает все карты не мне одному.

Слабое утешение, конечно. Но все же лучше, чем ничего.

ГЛАВА 4

Призывной пункт пехоты Альянса на космической станции социков по размерам не отличался от стандартного жилого помещения, но зато в нем была мебель, и даже компьютер не являлся частью стены, а стоял на небольшом офисном столике.

Помимо столика в комнате имели место кресло и стул, и эта обстановка, которую можно было бы счесть аскетичной, во Вселенной неудачников являлась верхом виденной мной роскоши.

Кресло было занято хозяином кабинета сержантом Майерсом, а стул предназначался для его немногочисленных посетителей.

В отличие от прочих обитателей станции сержант Майерс не был социком. Он носил полевую военную форму, а в кобуре, которую он ненавязчиво демонстрировал визитерам, явно находилась не фляжка с ромом.

Я-то, честно говоря, ожидал увидеть какого-нибудь матерого сержанта, словно вышедшего из-под пера Хайнлайна, крутого, как Брюс Уиллис в «Крепком орешке», тертого жизнью и видавшего виды ветерана нескольких войн, этакого крепкого, постоянно орущего и брызгающего слюной засранца и деспота, который не даст своим подчиненным расслабиться ни на минуту, но мои ожидания в очередной раз не оправдались.

Просто пожилой человек, который вполне мог бы сойти и за преподавателя ОБЖ в средней школе, и за образцово-показательного пенсионера. Но стоило ему только заговорить, как в придуманный мной образ пришлось вносить поправки. Ибо поприветствовал он меня именно так, как я этого и ожидал.

Очень недружелюбно.

Как, в моем понимании, бывалый военный и должен обращаться к жалкому штафирке, еще и пораженному в правах.

– Здравствуй, мясо. – Сержант хищно улыбнулся, продемонстрировав крупные белые зубы.

– Привет, – сказал я.

Я решил, что, поскольку я являюсь штатским, выказывать сержанту должное уважение пока необязательно.

– Решил записаться добровольцем?

– Пока еще нет. Я в раздумьях. Размышляю над возможными вариантами, так сказать.

– Ну-ну, – сказал Майерс. – А с чего ты взял, что мне это интересно?

– Решил сообщить на всякий случай, – сказал я. – Вы ж для этого тут сидите?

– Да я уже и не помню, для чего я здесь сижу, – сказал Майерс. – Впрочем, поскольку мне осталось сидеть тут еще два с половиной месяца, а особых развлечений не предвидится, я могу уделить тебе пару минут своего драгоценного времени.

– Судя по вашему тону, добровольцы пехоте Альянса на фиг не нужны, – заметил я.

– Нужны, – сказал Майерс. – Но, насколько я разбираюсь в ситуации, на данный момент социки куда больше заинтересованы в пехоте, чем пехота в социках.

– А как же грядущая война и всякое такое?

– Думаешь, от тебя будет много толку на поле боя?

– Не знаю, – сказал я. – А от вас?

– Сломать бы тебе руку за такую наглость. – Майерс коснулся одной из нашивок на рукаве полевой формы. – Штатским, конечно, неизвестны такие подробности, но вот эта штучка говорит о том, что я принимал участие в боевых действиях. А вот эта, – Майерс коснулся еще одной нашивки, – свидетельствует о ранении. Так что перед тобой сидит боевой сержант Майерс, сынок, и я был бы тебе очень благодарен, если бы ты, штатская крыса, проявлял ко мне хоть немного уважения.

– Ладно, извиняюсь, – сказал я. – Был неправ.

– Это верно, – сказал сержант. – Так ты чего-то хотел, сынок, или просто развлекать меня пришел?

– Э-э-э… А я могу получить какую-нибудь дополнительную информацию о службе в десанте? – спросил я. – Может, вы дадите прочитать мне рекламные буклеты или что-то в этом роде…

– Служба в пехоте в дополнительной рекламе не нуждается, – сказал сержант. – Но если у тебя есть какие-то вопросы, то я могу на них ответить. Собственно говоря, для этого я здесь и сижу.

– А мы можем поговорить начистоту? – спросил я. – Без всяких военно-патриотических лозунгов и прочей чепухи?

– Давай попробуем.

– Как скоро начнется война?

– Мне об этом никто не докладывает, знаешь ли.

– Ну а по вашему личному мнению?

– Кто знает. – Майерс пожал плечами. – Может быть, через год. Может быть, через пять лет. Может быть, через десять. А может быть, и завтра. Я думаю, как только она начнется, мы сразу же об этом узнаем. Если что, я тебе лично об этом сообщу.

– А что даст мне служба в армии?

– Помимо глубокого морального удовлетворения от того, что ты выполнил свой долг по защите демократических ценностей Альянса?

– Я же попросил обойтись без лозунгов.

– После того как ты отслужишь пять лет, ты снова станешь полноправным гражданином Альянса, а на твоем счете окажется довольно кругленькая сумма, – сказал Майерс. – После этого ты можешь либо продлить контракт, либо вернуться к штатской жизни. Кроме того, если ты вдруг захочешь получить образование, тебе будут предоставлены льготы для поступления в институт. Если тебя серьезно ранят или изувечат, тебе будет полагаться пожизненная пенсия. Если тебя убьют, то расходы по твоим похоронам Альянс возьмет на себя, а твоим родственникам, если таковые есть, выплатят компенсацию. Разумеется, все это произойдет в том случае, если в течение ближайших пяти лет не случится войны. А уж если случится… Тогда никто тебе никаких гарантий не даст. Ну как, убедил я тебя?