Вселенная неудачников - Злотников Роман Валерьевич. Страница 48

– Это сейчас к чему?

– К тому, что все познается в сравнении, – сказал Бивис. – Здешние условия покажутся тебе раем после недели в учебном лагере, и ты сто раз пожалеешь, что покинул сии безопасные стены, променяв их непонятно на что.

– На перспективы, – сказал я.

Бивис презрительно хмыкнул, потом вдруг сел на своем лежбище и одарил меня внимательным взглядом.

– Ты уже подписал контракт, да?

– Да. А чего время терять?

– И когда отбываешь?

– Через неделю.

– Понятно, – сказал Бивис. – Но сейчас ты уже не уверен, что поступил правильно, поэтому пытаешься проговорить ситуацию вслух. Ты ведь не меня сейчас пытаешься убедить, не так ли? Ты все это говоришь только себе.

– Может быть, – признал я.

– Тогда уволь меня от этого разговора. – Бивис снова лег и повернулся лицом к стене, явно давая понять, что аудиенция закончена.

И в этот момент я понял, что был прав.

Из этого «райского» местечка надо валить, и валить как можно раньше. Потому что если я задержусь здесь на пару лет, то стану таким же, как Бивис.

Циничным, скучающим и очень разговорчивым растением, разбирающимся в политической ситуации лучше профессиональных аналитиков, способным рассуждать на любые темы и читать лекции новичкам, но не желающим ничего делать. Ибо жизнь без ответственности – это такая штука, к которой очень легко привыкнуть.

Жизнь, в которой ты не отвечаешь даже за самого себя… Растение и есть. Посадили в горшок, пусть не очень комфортный, но к этому можно привыкнуть, поливают, подкармливают почву… А тебе и делать-то ничего не надо. Да и нечего тут делать.

Можно вволю философствовать, рассуждать об отсутствии в жизни смысла и предназначения, оправдывая тем самым свое сегодняшнее положение. Наверное, к пятидесяти годам социку становится окончательно наплевать на все, и смерть он воспринимает как освобождение.

И ведь миллионы людей так живут. Может ли существовать оправдание лучше этого?

Чем дольше я думал об этом, тем больше убеждался в правильности принятого решения.

Оставалось только надеяться на то, что фальшивый чип личности, подсунутый мне полковником Визерсом, выдержит очередную проверку, которая, по словам сержанта Майерса, должна состояться перед посадкой на корабль, и я попаду в ряды вооруженных сил Альянса, а не в лапы сотрудникам СБА.

Впрочем, Вселенную неудачников я покину при любом раскладе.

Часть четвертая

НОВАЯ КОЛУМБИЯ

НАСТОЯЩЕЕ СУМБУРНОЕ

ГЛАВА 1

Новая Колумбия, куда я получил первое назначение, после того как прошел «курс молодого бойца» в учебном лагере пехоты, была одним из не присоединившихся к Демократическому Альянсу миров.

О чем ее население уже десять раз пожалело.

Планета находилась на границе сфер влияния человечества и Гегемонии Скаари, и в связи с ухудшающейся в галактике политической обстановкой сей факт ей мог выйти боком. Потому что без вступления в Альянс планета не могла рассчитывать на защиту его военно-космических сил, и в случае нападения колумбийцам придется разбираться со скаари в одиночку.

А на это у них не было никаких шансов.

С точки зрения обывательской логики, решение этой проблемы было предельно простым – Новой Колумбии всего-навсего следовало вступить в Альянс и спрятаться от скаари за могучей спиной ВКС. Но тут обывательская логика заканчивалась, и начиналась большая политика.

Несмотря на то что подавляющая часть населения высказывалась за скорейшую интеграцию с Альянсом, правительство планеты затянуло переговорный процесс на десятки лет, чему бюрократия самого Альянса не больно-то и препятствовала. Президент Новой Колумбии пытался выбить для планеты особый статус, Альянс выкатывал какие-то встречные требования, в суть которых мне, простому пехотинцу, совершенно не хотелось вникать, и Новая Колумбия по-прежнему оставалась независимым миром.

Независимый – это тот, от которого ничего не зависит, мрачно шутили жители планеты и копили деньги для перелета в какое-нибудь более безопасное место.

В общем, когда я в составе роты новобранцев прибыл на планету для усиления охраны посольства Альянса, обстановка на Новой Колумбии сложилась крайне неспокойная. И тот факт, что поблизости от звездной системы периодически объявлялись корабли Гегемонии, только подливал масла в огонь.

Не могу сказать, что полгода в учебном лагере на планете Тайрон пролетели для меня как один миг, но за это время не произошло ничего особенного, ничего такого, о чем хотелось бы вспомнить отдельно.

Сам Тайрон был похож на планету Татуин из «Звездных войн», ту самую пустыню, где прошли детство и юность Люка Скайуокера. Песок, палящее солнце, барханы, песчаные бури, и где-то посреди всего этого великолепия находился наш тренировочный лагерь.

Там-то я и выяснил, что армия пятого тысячелетия – это практически предел мечтаний для любителя компьютерных игр из тысячелетия третьего. Не всех компьютерных игр, конечно. А только «first person shooter». [5]

Потому что большую часть обучения занимала именно стрелковая подготовка.

Физическая подготовка находилась на втором плане и ограничивалась кроссами по пересеченной местности и занятиями в зале силовых тренажеров.

В принципе это было логично, если учесть, к какой войне нас готовили.

Оба потенциальных противника – и кленнонцы, и скаари – настолько превосходили людей по своим физическим параметрам, что все известные методики рукопашного боя оказывались бесполезными. Чужие были быстрее и сильнее человека и обладали куда более прочным строением организма, так что нанести им летальную рану голыми руками, без использования какого-либо оружия, было невозможно.

Нам как-то показывали ролик, записанный во время одной из локальных стычек со скаари, в котором один штурмовик Чужих легко и непринужденно расправлялся с целым взводом пехоты.

Если скаари подобрался к тебе ближе чем на три метра, а у тебя в руках нет готового к стрельбе оружия, ты уже труп, говорил сержант Беккет, наш инструктор по огневой подготовке. Если же скаари находится от тебя метрах в пятнадцати, то, возможно, ты еще успеешь выхватить плазмомет. Но то, что ты успеешь из этого плазмомета выстрелить, это уже не факт.

– Скаари быстрее, сильнее и живучее вас, – говорил Беккет. – Тяжелая броня немного уравнивает шансы, но использовать ее можно не всегда и не везде. Я бы на вашем месте на это не полагался. Когда вы столкнетесь со скаари, единственное, что будет отделять вас от смерти, это ваше оружие. Чтобы выжить, нужно убить первым. А чтобы убить первым, надо выстрелить первым. Поэтому надо быть готовым открыть огонь в любой момент, в любую минуту.

Пехота Альянса оснащалась так называемым интеллектуальным оружием, причем считалось, что у наших противников такого оружия нет.

Конечно, спусковые крючки не нажимались одной лишь силой мысли, а стволы не гнулись в различных направлениях, обеспечивая успешную стрельбу из-за угла, но имеющаяся действительность отличалась от вышеизложенного не слишком принципиально. И поражала не только мое вышедшее из дремучего прошлого воображение.

В комплект оборудования каждого пехотинца входили визоры – контактные линзы постоянного ношения, соединенные с образцами оружия чем-то вроде blue tooth пятого тысячелетия. К визорам быстро привыкаешь и перестаешь замечать их в обычной жизни, замены они требуют не чаще чем раз в месяц.

Но когда ты берешь в руки оружие и переводишь его в боевой режим, на визоры начинает подаваться самая разнообразная информация, зависящая от модификации каждой конкретной пушки. А перед глазами возникает визуальный прицел, как две капли воды похожий на тот, что в третьем тысячелетии использовался в компьютерных играх и до боли знаком каждому уважающему себя геймеру. В том числе и тем, что форму прицельного маркера ты также мог выбирать по своему вкусу.