Мятеж на окраине Галактики - Злотников Роман Валерьевич. Страница 56

Этого они уже перенести не могли. Все шестеро взревели и бросились вперед. Главаря Ольга вырубила мгновенно, встречным ударом в гортань подъемом ступни. Тот только хрюкнул и плашмя рухнул на пол. Следующий поймал стиснутыми челюстями ее левый локоть и, подавившись осколками зубов, рухнул на стену. Третьим был тот, кто успел вцепиться ей в плечо. Ольга с хрустом вывернула ему большой палец и коротким ударом в переносицу отправила в нокаут. Но остальными пришлось заняться серьезно.

Когда все закончилось, она вытерла кровь, сочащуюся из ссадины на левой скуле, досадливо сморщившись, поправила лоскут комбинезона, оторванный от правого рукава, и устало опустилась на корточки. Двое из шестерых были еще живы, хотя вели себя по-разному: один плаксиво стонал, держась за изуродованный нос, а другой лежал не шевелясь, изо всех сил изображая потерю сознания. «Вот, черт, — досадливо подумала она, — сходила в душик. Ладно, пора кончать с этим приключением». Ольга сплюнула кровь из рассеченной губы, встала и двинулась к девушкам. «Если эти уроды просто заварили пластик — придется повозиться». Слава богу, все оказалось намного проще. Уроды приспособили к ножному браслету простенький контрольный замок, отпираемый примитивной магнитной полоской, что и нашлась в кармане у главаря. Так что через минуту обе девушки оказались на свободе.

Ольга довела их до лифтового холла. Слава богу, там никого не было. Когда они, укутанные в снятые с их мучителей комбинезоны, которые им были явно не по размеру, робко оглядываясь на свою спасительницу, уже заскочили в лифтовую камеру, одна набралась смелости и спросила:

— Кто ты такая?

Ольга усмехнулась:

— Да так, помыться хотела, — и надавила на клавишу закрытия двери.

В казарму она добралась только через час. После того как все-таки приняла душ в шестом блоке и слегка подлатала форму. Там ей сообщили, что Уимон прождал ее целых два часа, а потом надулся и ушел. Это известие Ольга приняла с облегчением. Не хватало еще попасться парню на глаза с побитой мордой.

Следующие несколько дней она, как могла, избегала Уимона, специально отправляясь после работы бродить по дальним коридорам или в тренажерные залы соседних секторов и возвращаясь в казарму, только когда дежурное освещение переключалось на ночной режим. Но Уимон оказался настырным и все-таки однажды подстерег ее в лифтовом холле. Когда она, выйдя из лифтовой кабины, разглядела в полумраке у стены его унылую фигуру, у нее екнуло сердце и она едва не отпрыгнула. Но Уимон уже оторвался от стены. Похоже, он прождал ее не менее шести часов и теперь не намерен был отступить, не получив объяснения. И она осталась на месте, только отвернула голову, стараясь повернуться к нему щекой.

— Почему ты меня избегаешь?

Ольга поплотнее стиснула губы, чтобы не так было заметно разбитую губу, пожала плечами.

Они помолчали. Потом Уимон тяжело вздохнул и шагнул к ней:

— Не знаю, если я чем-нибудь тебя обидел, то поверь… — Тут он осекся, насторожился и, всмотревшись в ее лицо, испуганно спросил: — Что это у тебя?

Ольга зло хмыкнула и потрепала его за вихор.

— Да так, повздорила тут с одними…

Уимон побагровел и стал очень похож на Олега.

— Кто они? — Он долго ждал ответа, но не дождался: — Скажи мне, пожалуйста!

Ольга хотела отшутиться, но, взглянув на его разъяренное лицо, оставила эту мысль и, притянув его к себе, крепко обняла.

— Брось, эта проблема уже решена.

— Кем?!

Уимон не хотел успокоиться, пока лично не разберется с ее обидчиками. Ольга вздохнула и ответила:

— Мной. И окончательно.

— Значит, ты тоже берсерк? — Он произнес последнее слово таким напряженным голосом, будто от ответа на этот вопрос зависела его жизнь или смерть.

Ольга зло хмыкнула. Если бы это было так…

— Нет, если бы я была берсерком, эти уроды умерли бы прежде, чем успели меня коснуться… да и это, — она махнула рукой перед своим подпорченным лицом, — затянулось бы за пару часов. — Она горько вздохнула. — Разве ты не понял, что Олег только здесь узнал, что я тоже среди людей капониров?

Уимон осторожно кивнул, не особо понимая, как одно связано с другим. Ольга поморщилась. Она же совсем забыла, что Уимон почти ничего не знает о людях капониров.

— Просто все берсерки готовились в одном месте, совершенно изолированно от остальных. Я сама все это время не могла понять, почему все эти годы никто не хочет ни передать от меня весточку брату, ни хотя бы объяснить, где Олег, пока не встретилась с ним здесь и не узнала о берсерках… — Она осеклась и настороженно посмотрела на Уимона: — А ты откуда знаешь о берсерках?

Уимон недоуменно посмотрел на нее.

— От Олега, конечно… — начал он, но затем оборвал себя и, потемнев лицом, отвернулся. — Ты мне не веришь.

Ольга раскаянно притянула его к себе:

— Прости…

Но он вырвался и, как-то по-мальчишески задиристо вскинув голову, горько заговорил:

— Конечно, я для вас — чужой. Вы — люди капониров, вы умеете драться и убивать, вы знаете, как обманывать Высших, что вам до какого-то Низшего, который всегда смотрел им в рот. По-вашему, я могу предать вас в любую секунду…

Но Ольга не дала ему закончить. Она понимала, что с ним происходит. По-видимому, на парня слишком много всего навалилось за последнее время. Она знала, что Олег сейчас сильно занят подготовкой эвакуации своей команды, к тому же эта эвакуация должна была совпасть с грандиозной диверсионной операцией, в подготовке которой были задействованы практически все группы, которые люди капониров сумели переправить в производственный комплекс. Уимон последнее время чувствовал себя заброшенным, да еще она… Вот и результат. Что ж, в таком случае слова не помогут, но у женщины всегда есть средство, как успокоить своего парня. Ольга притянула его к себе и, прервав горькие излияния, потянула за собой.

— Пошли… — Девушка лихорадочно прикидывала, где бы найти укромное местечко, чтобы было не очень далеко…

Похоже, он почувствовал, что она собирается ему предложить, и как-то необычно, совсем по-мужски, обнял ее за плечи.

Ничего не придумав, Ольга остановилась за первым же поворотом и прильнула к нему, с удивлением поймав себя на том, что от простого желания успокоить Уимона не осталось и следа. Наоборот, ее, считавшую, что после стольких лет прямой и грубоватой казарменной любви в этом древнем ритуале для нее уже не осталось никаких тайн, буквально трясло от возбуждения. Но черт возьми, она даже не могла предположить, ЧТО ее ожидало. Он был застенчив и неуклюж, как любой девственник, но, елки-палки, она готова была поклясться, что несмотря на это он решил разбиться в лепешку, но сделать так, чтобы лучше всего было именно ей. И ему это удалось! Ольга попыталась начать с обычной игры, но он отреагировал с такой бешеной страстностью, что она даже не успела понять, когда и как они лишились остатков одежды. Лишь где-то на периферии сознания застрял звук затрещавшего комбинезона. Но это была отнюдь не бурная похоть сгоравшего от нетерпения мужика, к которой она тоже была готова, это было нечто иное. То, чего она никогда еще не испытывала. Ольга, собиравшаяся сама вести эту партию, спустя несколько минут после начала неожиданно бурных обоюдных ласк внезапно осознала, что потеряла нить и Уимон, повинуясь каким-то своим подспудным, но потрясающе верным инстинктам, ведет свою партию так, что у нее начинает кружиться голова, а руки и ноги будто покалывает тысячами маленьких иголочек. Она кое-где еще помогала ему, но все было как-то на автомате, а основные ее усилия были направлены на то, чтобы удержать за зубами отчаянно-сладострастный стон. Но это ей не удалось. В момент, когда Уимон выгнулся всем телом, а она ощутила внутри себя знакомый толчок мужского семени, ее скрутила странная судорога, и стон, воспользовавшись тем, что она уже не могла контролировать мышцы своего рта, радостно рванулся наружу.

Потом они лежали, нагие, покрытые испариной, на своей скомканной одежде, между которой проглядывали приятно холодившие кожу участки металлического пола, и молча смотрели в нависающий потолок. Уимон, по-видимому, и сам был поражен своим поведением. Поэтому он, не поворачивая головы, время от времени опасливо косился в ее сторону, и это вновь заставило ее почувствовать себя старше и опытней. Хотя они были ровесниками. Ольга повернулась на бок, коснувшись его своей обнаженной грудью и закинув ногу на его живот, ласково погладила его по взмокшей щеке и тихо произнесла: