Пощады не будет - Злотников Роман Валерьевич. Страница 51

– Перед началом прошедшего сражения я спросил этого человека, как он оценивает боеготовность частей, вверенных его попечению… – Грон устремил на капитана Дежеуса строгий взгляд. – Капитан, повторите нам то, что вы мне тогда ответили!

Капитан Дежеус поднялся на ноги и четким, громким голосом произнес:

– Я сказал, что не сомневаюсь в том, что в будущем сражении они сумеют утереть нос тем полкам, которые все это время пребывали в полном штатном составе.

И зал разразился громкими приветственными криками. Не все были полностью согласны со словами капитана, так, офицеры полков, все время находящихся в полном штатном составе, отнюдь не считали, что им хоть в чем-то утерли нос. Но с тем, что полки второй очереди никоим образом не уступили им, были согласны все…

Грон достал и развернул лист пергамента, и все сидевшие за столом быстро притихли.

– Сим объявляется, – торжественно начал Грон, – что капитан Дежеус производится в чин полковника… – Зал вновь взорвался приветственными криками. – А также что вследствие несомненных заслуг солдат и офицеров его полка, – продолжил Грон, когда крики утихли, – им возмещается все жалованье, удержанное за время командования полком офицером в чине капитана. – И новый взрыв радостных криков. – Самомуже полковнику Дежеусу предписывается в течение двух дней сдать свой полк своему заместителю… – это решение было встречено недоуменным молчанием, – поскольку полковник Дежеус назначается на вновь введенную приказом коннетабля королевства Агбер должность генерального инспектора армии по полевой подготовке войск!

На этот раз зал взорвался просто бурей восторга. И хотя многие командиры полков невольно поеживались, представляя, чем им грозит подобное назначение новоиспеченного полковника, но все понимали, что это еще один шаг их коннетабля, превращающий их армию в совершенно непобедимую.

Так закончился генобский мятеж.

7

Над Агбер-портом плыл торжественный колокольный звон. Толпы празднично одетых людей заполняли улицы, а особенно плотной толпа была на храмовой площади. Ну еще бы, такого Агбер-порт не видел уже очень давно. Со времени коронации благословенной королевы Мельсиль! Вот уж свезло королевству так свезло… Ни в одном из шести королевств нет такой королевы. И красавица, и умница, а уж мужа себе сыскала… Его высочество принц-консорт Грон не токмо молод и собой хорош, а и удалец каких мало! Уж как ни пытались всякие злыдни заобидеть молодую королеву, а он все их помыслы и попытки напрочь разбил. А затем и показал всяким бунтарям и мятежникам небо с овчинку. Вон генобцы как буянили-то, буянили… а ныне ишь как присмирели. Сами заявились в Агбер-порт вассальную присягу королеве приносить и слезно ее молить, чтоб не насылала она более своего соколика ясного на их земли. А то, ежели он осердится по-настоящему, плакать им всем горючими слезами…

– А скажите, ваше высочество, зачем вы все-таки остановили бойню? – задумчиво спросил граф Эгерит, глядя на то, как герцог Амели, стоя на коленях и вложив свои грубые, привычные к узде и рукояти меча лапищи старого вояки в нежные ручки королевы Мельсиль, пальчики которой смогли обхватить только лишь пару его пальцев, громко возглашал вассальную присягу. – Неужели вы думаете, что все поголовно, поклявшиеся не поднимать меча на трон Агбера, собираются соблюдать эту клятву? И что Черный барон не найдет кого и как соблазнить?

Грон еле заметно приподнял левый уголок рта, обозначая усмешку, поскольку улыбаться в открытую во время этой церемонии было уж слишком вызывающе. Нет, вероятно, ему простили бы и не такое, но зачем провоцировать?

– Даже если бы мы вырезали всех, он все равно нашел бы кого-нибудь для этого, пусть и на год-два позже. А так… Кого бы он ни нашел, прежде чем они станут моей головной болью и головной болью королевы, им придется пройти через герцога. А он, смею вас уверить, тот еще орех. Его очень не просто будет разгрызть. Тем более что он уже имеет опыт общения с нашим врагом и знает, на что тот способен. Его будет довольно сложно обмануть… – Грон сделал паузу, покосился в дальний угол, где стоял маркиз Агюен, и по долгу службы, и как представитель, так сказать, всех секретных служб королевства, поскольку ни Шуршан, ни Гаруз, с полного одобрения Грона, предпочитали не светиться на людях. И добавил: – Ну и мы поможем ему чем можем. А заодно и проследим, чтобы никому не удалось соблазнить его самого.

Граф некоторое время размышлял над его словами, а затем согласно кивнул:

– Да, пожалуй, вы правы… отличный ход. Любой мятеж поставит на их пути их собственного героя и их лучшего полководца, так что, чтобы начать действовать, им сначала необходимо будет убить герцога. А подобный шаг вряд ли прибавит мятежу популярности.

– И еще я уже как-то говорил барону Экарту, – продолжил между тем Грон, – что с некоторых пор испытываю отвращение к излишним смертям, если их можно избежать. А тут все так удачно сложилось…

Граф покосился на Грона. Нет, никакой усмешки в его глазах он не заметил. Да уж… Граф слегка повел плечами. Если это называется «испытывать отвращение к излишним смертям», что же творилось тогда, когда он этого отвращения не испытывал?.. Граф снова перевел взгляд на герцога Амели, стоящего на коленях, и некоторое время наблюдал за церемонией, а затем вновь чуть наклонил голову в сторону Грона и негромко начал:

– А как вы думаете, ваше высочество… – но тут же оборвал себя, потому что хор грянул «Славься в веках!» и говорить стало совершенно невозможно.

Герцог Амели поднялся на ноги и принял от королевы Мельсиль свой собственный меч. Несколько мгновений он держал его в руках, а затем перехватил его за рукоять и высоко воздел над головой. Грон чуть скосил глаза и увидел, как напряглись арбалетчики в нишах. Да, в дальнейшем, пожалуй, стоит как-то усовершенствовать ритуал, чтобы не создавать таких опасных ситуаций. А то у кого-нибудь в самый неподходящий момент тетива может случайно сорваться с крюка, и прощай очередной вассал. А уж если это будет кто-нибудь вроде герцога Амели, то они тут же получат на блюдечке очередной мятеж…

– Так что вы хотели спросить, граф? – обратился Грон к главе королевского совета, когда они вслед за остальной процессией двинулись к выходу из храма.

– Да так, чепуха, – отмахнулся граф. – Мне просто вдруг пришло в голову, что теперь для нас самое сложное… впереди. Вот я хотел спросить: как вы думаете, удастся ли нам столь же просто, ну или, вернее, так же без особенных потерь справиться с Насией?

– Нет, – спокойно, но твердо ответил Грон и, повернувшись к барону Экарту, заглянул ему в глаза и повторил: – Нет.

– Ну вот, дорогой, все и кончилось, – устало произнесла Мельсиль, сидя вечером в удобном кресле в их спальне и кормя сына грудью.

Грон сидел напротив нее и любовался этой умиротворяющей картиной. Вообще, есть ли на свете картина более олицетворяющая покой и счастье, чем мать, кормящая свое дитя?

– Если честно, то, несмотря на всю демонстрируемую тобой уверенность, мне было довольно тревожно. – Мельсиль осторожно поправила уже сонно сосущего Югора. – Я даже старалась специально отвлечься, боясь, что у меня может пропасть молоко. Но, слава Владетелю, все кончилось…

Грон молчал. Все кончается только в конце старой сказки. Доброй или страшной. А в жизни… Но пусть. Пусть Мельсиль некоторое время потешит себя несбыточной мечтой. Женщинам это нужно – поймать миг счастья или хотя бы долгожданного покоя и представить, помечтать, что этот миг продлится долго. Тем более – почему несбыточной? Эта мечта стала его целью. А значит, она непременно сбудется. Только немного позже…

Югор причмокнул еще разок и мерно засопел, чуть приоткрыв ротик. Мельсиль осторожно отодвинула сына и заправила грудь в лиф своего домашнего платья. Грон встал и, подойдя к жене, осторожно принял у нее ребенка. Югор чуть поерзал, поудобнее разворачиваясь на его руках и приникая щекой к отцовской груди, а затем снова засопел. Грон бережно отнес его в колыбель, а затем подошел к Мельсиль и, взяв ее на руки, перенес на кровать. Она уже почти совершенно перестала при нем стесняться свой культи, довольно ловко передвигаясь на сделанной мастером-краснодеревщиком изящной деревяшке, но Грон, когда ему выпадали редкие минуты побыть с женой, все равно старался как можно больше времени носить ее на руках. Тем более что это не составляло ему никакого труда. Несмотря на беременность и роды, Мельсиль оставалась все той же хрупкой девчонкой, какой он увидел ее в первый раз, а вот сам Грон за прошедшие несколько лет изрядно заматерел, раздался в плечах и даже немного прибавил в росте. Тело Грона стало заметно более похожим на его прежнее тело, оставшееся в прежнем мире. Хотя, конечно, до тех статей ему было все еще куда как далеко.