Двери во Тьме - Круз Андрей "El Rojo". Страница 38

Сам сервис располагался в бывшем гараже пожарной части, насколько я понял. Двое больших ворот, рядом с ними дверь в глухой стене. Окон, выходящих на улицу, вообще нет. Над воротами и дверями по фонарю, освещающему стену и тротуар перед ней. Звонок. Над воротами вывеска «Автосервис». Все.

— Оглядимся, — шепнул я.

Прошли туда-сюда, обнаружили, что за углом гаража еще и ворота, за которыми стояли, засыпаемые снегом, несколько машин, скудно освещенных фонарем, свисающим с провода. Похоже, что машины или в очереди на ремонт стоят, или уже из ремонта выпущены, хозяев дожидаются. Сервис как сервис, в общем. Дальний конец двора упирался в стену с дверью и еще одними гаражными воротами.

Звонок оказался на удивление громким, не ожидал такого. Открылось окно в металлической двери, откуда нам в глаза посветили. Лязгнул засов, дверь распахнулась, пропуская внутрь, в тепло. Гараж, в который мы попали, был просторным — на три смотровых ямы. На самой дальней стоял точно такой же «блиц», как у Федьки, а над второй на подпорках висел серый «Опель Олимпия», под которым о чем-то негромко спорили двое слесарей.

— Добрый вечер, чем помочь могу? — спросил впустивший нас среднего роста худощавый мужик в чистом рабочем комбинезоне из ткани хаки, явно предназначавшейся для шитья военной формы. На поясе у него висел наган в кобуре. Не слесарь — или менеджер, или просто охранник.

— Утеплением занимаетесь? — спросил я, сбивая с куртки снег на бетонный пол.

— Обязательно, — сразу ответил тот. — А что утеплять хотите?

— «Кюбеля».

— Можно. Войлоком и брезентом прикроем, чтобы не вытирался. И тент утепляем. И воздуховоды от мотора проводим. Можем даже печку маленькую поставить. Когда сделать хотите?

— А по времени сколько займет?

Федька, пользуясь тем, что на него никто не обращал внимания, неторопливо гулял по гаражу, оглядываясь по сторонам.

— Да за день управимся, край — за два, сколько людей свободных будет, — сказал мужик в чистом комбинезоне. — Если сейчас договоримся, то панелек заранее нарежем, останется только прикрепить. Быстро: машина ведь как корыто с колесами, везде добраться удобно. И заказывают часто такое.

— А стоить сколько будет?

— Только панели или с воздуховодами? И с печкой?

На улице забибикала машина. Мой собеседник извинился, выглянул в окошко, затем обернулся ко мне:

— Подождите минутку, наша машина пришла. Надо ворота открыть.

— Без проблем.

Мужик накинул на плечи тулуп и пошел к другой двери, в противоположной стене, которая, по моим прикидкам, как раз во двор с машинами и должна была выходить.

— Прикрыть? — спросил я мужика, показав свой карабин.

— Если в дверях постоите — буду благодарен, — кивнул он.

— Опять без проблем.

Оно и понятно — вроде все тихо, но ведь темно уже на улице, а значит, некий риск в каждом таком выходе присутствует. Мужик отодвинул засов в двери, в цех ворвалась волна холодного воздуха. Я встал прямо на крыльце, оглядываясь и держа американский карабин наготове.

Как и предполагал, дверь вела во двор. В тот самый, в который мы с улицы через ворота заглядывали. Ничего нового не заметил, разглядел лишь хорошо натоптанную тропу, которая вела из-под моих ног к дверям в дальней стене. Офис у них там, что ли?

Мой спутник между тем распахнул ворота, и во двор вкатился серый как мышь «жук», только непривычно высоко сидящий на зубастых колесах. Машина подъехала к воротам в дальней стене, из нее выбрался водитель — некто в теплой куртке «бомбере» уже нового изготовления, распахнул ворота.

— Спасибо, заходим, — сказал менеджер, который между тем успел закрыть на замок ворота во двор и вернулся к двери.

— Без проблем, — в очередной раз повторил я, задумавшись. А задумался потому, что увидел в глубине того, второго гаража «газончик» с кунгом. Номера не разглядел, темно, но машина была именно такой, на которой некто Василий Играшин, вовсе не водитель, а охранник Матвея Червонцева, приезжал тогда в порт. И он же вез тогда покусанного тварью Пашу в госпиталь.

— Это что за машина такая интересная? — спросил я между тем у менеджера.

— Тоже «кюбель», «тип восемьдесят два Е». Кузов гражданский на шасси военной машины, для командного состава делали. Супермашина — вот она как раз и теплая, и удобная, и проходимость как у обычного «кюбеля». Так что решил?

— Давай по цене прикинем, потом уже решу, лады?

— Пошли, — кивнул он в сторону своей конторки, над которой на стене висел немецкий автомат.

— Вов, да чо ты заморачиваешься с этим Ромой? — сказал Федька после того, как я вновь поделился сомнениями. При этом он грыз спичку, потому что покурить, перед тем как сесть в машину, он не успел, а в машине уже я не позволил. — Свидетели есть, нормальные, просто люди. Тварь убили, ее опять же все видели. Твари не дрессируются, адаптантов в городе не может быть, так что тут все ясно. Совпадение.

— Ты понимаешь… я вообще не верю в совпадения, если честно. Ни в какие. Знаю только, что Рома поимел дела с нами, даже машину мою купил — и сразу помер. А мы, похоже, копаемся в таком дерьме, что за него нам башку снести — как два пальца, сам понимаешь.

— Это да, но…

Мы ехали в сторону порта, поговорить с Иваном. Перед этим заскочили в продуктовый, я по списку Насти домой едой закупился, а вот теперь в порт. И думал, думал, думал. Кусочки головоломки постепенно складывались в какое-то подобие картинки, и Иван, как я надеялся, мог к ней добавить еще несколько, причем ключевых. То, что в городе подспудно шла борьба за обладание секретом «ухода с уровня», было ясно уже сейчас. Но вот кто с кем и как боролся — тут никакой покуда ясности. И еще менее ясно, удалось ли действительно пробить «проход», или ничего из этого пока не получилось. То, что мы оказываемся в центре этой интриги, можно считать невезением, но это при условии, что я хочу остаться здесь, в Отстойнике. И в таком случае знак «минус» меняется на «плюс», и риск становится лишь сопутствующим — от него просто никуда не денешься.

Так… моя машина. Рома же уехал на моей машине, покатил на работу, сделал выписки для меня же, потом вышел на улицу… где было темно и паскудно, где разглядеть человека можно чуть ли не в упор, сел в мою машину, по которой меня уже половина города опознавала, и поехал домой. А вот если, например, за ним кто-то следил? Не так — не за ним, а за моей машиной, логично ожидая увидеть в ней меня. Просто потому что я сам не знал о том, что продам Роме «тазик». И никто не знал. Этот самый «кто-то» мог просто ехать следом, подождать у складов Горимущества, например, затем на Крупе, все выжидая удобного момента… Удобного для чего? В Рому не стреляли, даже приняв его за меня, его безусловно разорвала тварь, тут все по-честному, действительно свидетелей множество.

— Федь, а как тварь удержать в… камере, например?

— Ну как… как на Ферме держат, — повернулся Федька ко мне. — Темное место, лишь бы закрывалось плотно. По-настоящему плотно. Ну и замок, в свете новых веяний, чуть посерьезней быть должен — они, вишь, умеют простенькие засовы отодвигать. Научились. А к чему ты это?

— А как сделать так, чтобы в темном месте гарантированно тварь завелась?

— Хрен его знает. — Он заметно озадачился. — У Ваньки спросить надо, он в курсе, наверное. Как-то ведь заводят в научных целях — не ждут же у моря погоды, заведется или нет.

— Вот именно. На Ферме заводят. Серых ушел с Фермы, то есть знал, как их заводить. У Червонцева крышей был партнер Серых, так? «Упрод», а они же и охраной Фермы занимаются. И Милославского лично. То есть все, что Ферма знает, было известно и им, так?

Из переулка неожиданно выкатился грузовик, подрезав нашу машину и заставив меня выматериться. «Кюбель» чуть занесло на скользкой дороге, но я его легко выправил. Ладно, разъехались.

— Ты к чему это все? — переспросил Федька.

— Да вот думаю… если можно вырастить тварь в темной комнате, почему нельзя ее вырастить в темном кунге?