Двери во Тьме - Круз Андрей "El Rojo". Страница 92

— Эстэствэнно, — изобразил аристократическое презрение Федька.

— Так сколько надо?

— Двух. Только получше, ага? Нормальных таких, хороших.

— Часа через два, не раньше, — сказал хозяин.

— Да мы раньше и не приедем.

— Тогда топить сейчас начну. И стол соображу.

— Отлично!

Всю дорогу до Углегорска Федька был оживлен и, явно забыв о важной цели нашей миссии и просто готовясь к банальной попойке с девками, отчаянно хвалил достоинства Мишаниной бани.

— Прикинь, к нему туда все ездят — Леонов, Мокроусов, Беленко, понял? Но по выходным, ясный хрен, ездят, в выходные ты туда не попадешь. А в будни можно, в будни нормуль, понял? «Сандуны» углегорские рядом даже не стояли, тут банька — мля, тут супербаня. А сейчас вообще прорубь, сугроб, пивко ледяное — то, что надо.

— А ты себе что-нибудь радостное на винт не намотаешь? — уточнил я на всякий случай. — Насколько я понимаю, тут что с самим лечением, что со средствами предохранения… как бы не очень, верно?

— Средства есть, качество и вправду того… толстые они, — вздохнул Федька. — Ты это… если на ту сторону уйдешь, оттуда нормальных подкинуть не сможешь?

— Думаешь, что за мной проход останется? — засмеялся я над такой Федькиной практичностью.

— Ну, кто знает… — ответил он рассудительно. — А вдруг?

— Федька, обещаю: если проход останется, буду в него каждый месяц по ящику презервативов закидывать. И чем там триппер лечат?

— Блин, я бы тебе тогда тут памятник поставил, — сказал Федька мечтательно. — Половину ящика сам бы пользовал — со второй половины озолотился бы.

— Так в месяц же, — напомнил я. — Не многовато будет? Сотрешься начисто.

— Не, нормально, я тогда с такими резинками тут первый парень на деревне буду.

— Ну-ну.

Додж лихо катил по недавно прочищенной дороге, негромко рыча мотором и погромыхивая задним бортом кузова. Надо будет там резинки какие-то проложить, что ли… про презервативы заговорили, и вспомнилось.

Мы приехали рановато, но и Кирилл появился чуть раньше, чем договорились, — весь из себя возбужденный и радостный.

— Ну что, Кирюха, готов к увлекательному забегу в ширину? — приобнял его за плечо Федька.

— К такому я всегда готов, как юный пионер, — решительно ответил тот.

— Ну и прекрасно, грузимся.

Кабина в додже трехместная, так что втиснулись легко. По пути на заправку завернули: стрелка уровня топлива болталась у красной черты. Додж по сравнению с «кюбелем» жрет куда интенсивней — нет в мире абсолютного совершенства. Но все равно больше нравится. Потом уже направились к КПП.

— Федь, самим покупать туда ничего не надо? — уточнил я на всякий случай, когда ехали мимо магазинов на Советской.

— Не, у Мишани все есть. Хошь те пиво, хошь те водка, хошь те винцо и настойки всякие. У него же клиентура — для них запасается. К тому же платят ему так, что за такие бабки и побегать можно. И грузовичок «шевроле» выделили.

— А куда едем-то? — заинтересовался Кирилл.

— На природу, с баней и этуалями, — объяснил ему Федька, после чего строго спросил: — Возражения будут?

— Возражения? Да ты че! — захохотал тот.

Нормально, клиент поплыл, похоже. Договоримся. Я сунул руку в нагрудный карман дубленки, достал оттуда заранее отложенную пачку чеков, протянул Кириллу:

— Держи. У нас потом еще культурная программа, так чтобы ты себя нормально чувствовал. Годится?

— Ну, — кивнул Кирилл и деньги взял легко, как рыба наживку.

Насчет исключительного качества «бани у Мишани» Федька не обманул. Парилка была просторной и просто великолепной, с мостков можно было на выбор сигануть как в сугроб, так и в прорубь, а предбанник был с хорошую гостиную — с длинным столом, с широкими лавками, на стенах шкуры — весь требуемый антураж. Легко представляется, как здесь отцы города резвятся.

Стол тоже был хоть куда — полный набор со специализацией «под водочку». Тут и грибки соленые с маринованными, и огурчики с помидорчиками, и всякие копчености. От горячего мы отказались: тут одними закусками брюхо набьешь под пробку, так что смысла нет.

Федька с Кириллом пили водку, причем, на мой взгляд, излишне налегая, а я же официально придерживался «клюковки», при этом беззастенчиво подменяя ее время от времени клюквенным морсом. Мне и машину потом вести, и вообще соображать надо, я здесь все же по делу. Если о развлечениях говорить, то я бы лучше с Настей в «Сандуны» поехал, мне так как-то веселее.

Кирилл мои надежды оправдывал на все сто. После того как расселись в предбаннике и приняли «по чуть-чуть», ему резко захорошело. Он стал говорлив, навязчив, развязен, шумен. Через час примерно после того как мы засели за стол, не забывая париться, привезли «этуалей». Одну я узнал сразу — это оказалась Пилипчук Галина Антоновна, та самая «Галя с Москвы», что вместе со мной была на инструктаже у Милославского, когда провалилась в Отстойник. Второй была круглолицая и малость дебелая, хотя и симпатичная девка, представившаяся как Оля. При их появлении Кирилл что-то совсем начал поводья рвать, много гикал и кричал, так что его даже разок пришлось успокоить кратким устным внушением, чтобы меру знал.

«Галя с Москвы» меня, к удивлению моему, узнала и все время норовила пообщаться за жизнь — видать, чувство общности в проблемах располагало ее к доверительности в беседе. Я узнал о том, что она успела «поработать» в Сальцеве, но не сошлась в характерах с хозяевами борделя «Грезы», после чего откочевала обратно в Углегорск и как-то сразу пристроилась трудиться при вот этой вот… как это назвать? Базе отдыха, наверное, ублажая все тех же отцов города и нечастых случайных посетителей вроде нас. На жизнь не жаловалась — считала, что повезло. Попутно похвасталась, что не раз была «близко знакома» с Милославским, который тот еще живчик, оказывается, и здесь бывает чуть ли не каждые выходные. И если его компаньоны еще и охоте время уделить любят, то профессор на такие мелочи не отвлекается и охотится только на женский пол.

Ну ты скажи, а я бы про него и не подумал.

Кирилл же разошелся совсем не на шутку — гонялся за девами в непотребном виде, танцевал, все время искал их близости и все время ее находил, удаляясь в покои, под конец я уже всерьез начал опасаться того, что порядок придется наводить посредством оплеух и вся моя тонкая комбинация по склонению носителя секретной информации на нашу сторону может закончиться провалом. Исключительно по причине моих натянутых нервов. К тому же он пьян был как свинья.

В общем, под конец веселья я выпроводил дев, а Кирилла вновь погнал в парилку, затем в сугроб и опять в парилку, чтобы привести его в более или менее потребный вид. Мне еще с ним надо не только разговаривать и договариваться, но и делать это так, чтобы он потом не забыл.

Посидели, попили чайку. Кирилл попробовал впасть в мрачно-скандальное настроение из-за того, что у него забрали девиц, но мы его уверили, что банкет еще не закончен, — просто мы в другое место собираемся. Это его вдохновило.

— Поехали, Кирюха! — сказал я ему, когда он, на мой взгляд, пришел в достаточно протрезвелое состояние. — Нас ждут великие дела.

— Поехали, — пьяно кивнул он. — Дела я люблю.

— Мы все их любим, — добавил Федька, тоже трезвостью не блиставший.

Пока выбирались на улицу, мои спутники запели. И нет чтобы что-то путевое, вроде «Стеньки Разина», что под водку прилично, а «Миллион алых роз» — не знаю даже, как это и вспомнили. Мишаня, провожая нас, вздохнул тяжко, принял от меня причитающуюся денежную сумму, подобающую долю которой я стряс с Федьки, потому как «этуали» были его идеей, а я с Кирюхой хотел еще в бане побеседовать, да вот не сложилось. Ну а потом мы поехали.

В дороге они тоже пели, идиотически ржали, Кирилл все время рвался побибикать, а один раз даже попытался перехватить руль, в результате чего получил от меня очень чувствительно под ребра и, кажется, даже не понял, что это с ним случилось.