Страхи мудреца. Книга 1 - Ротфусс Патрик "alex971". Страница 142

Девушка что-то пробормотала.

— Отличное ремесло, — ответила Денна. — А чего же ты тогда тут делаешь?

Снова неразборчивый шепот.

— Принялся руки распускать, да? — невозмутимо переспросила Денна. — Ну что ж, такое со старшими сыновьями сплошь и рядом.

Девушка снова заговорила, на этот раз с жаром, хотя я по-прежнему не мог разобрать ни слова.

Я протер свой бокал краем плаща и наклонил его чуть вбок. Вино было густо-красное, такое темное, почти черное. Благодаря этому стенка бокала могла служить зеркалом. Не идеальным, конечно, но я видел крошечные фигурки за перегородкой.

Я услышал, как Денна вздохнула, перебив девушку, которая что-то невнятно бормотала вполголоса.

— Дай я угадаю, — сказала Денна, явно раздраженная. — Ты украла серебряные ложки или что-нибудь этакое и сбежала из города.

Крохотное отражение девушки было неподвижно.

— Но все оказалось не так, как ты себе представляла, да? — спросила Денна, уже помягче.

Я увидел, как плечи девушки затряслись, и услышал негромкие, душераздирающие рыдания. Я отвел взгляд и поставил бокал на стол.

— На-ка, — послышался звон бокала, поставленного на стол. — Выпей, — сказала Денна. — Это чуть-чуть поможет. Не сильно, но поможет.

Рыдания затихли. Я услышал, как девушка изумленно закашлялась и поперхнулась.

— Бедненькая дурочка, — тихо произнесла Денна. — Что за ужас повстречаться с тобой, хуже, чем в зеркало посмотреться!

Девушка впервые за все время заговорила достаточно громко, чтобы я смог ее расслышать:

— Я же думала: если он все равно меня возьмет задаром, лучше уж отправиться куда-нибудь, где я смогу выбирать и получать за это деньги…

Ее голос звучал все тише, пока наконец я не перестал разбирать слова, только тон.

— «Десятигрошовый король»?! — изумленно перебила Денна. Я никогда прежде не слышал, чтобы она говорила таким ядовитым тоном. — Кист и крайле, до чего ж я ненавижу эту гнусную пьеску! Модеганская сказочная чушь! Мир устроен совсем иначе.

— Но… — начала было девушка.

Денна перебила ее:

— Нет никаких принцев, переодетых в лохмотья, которые только и ждут, чтобы тебя спасти! А даже если бы и были, кем бы стала ты сама? Ты была бы все равно что собачонка, которую он подобрал в канаве. Его собственность. И после того, как он увез бы тебя в свой замок, кто бы спас тебя от него самого?

Воцарилось молчание. Девушка кашлянула и тут же умолкла.

— Ну и что же нам с тобой делать? — спросила Денна.

Девушка шмыгнула носом и что-то сказала.

— Если бы ты могла сама о себе позаботиться, мы бы с тобой тут сейчас не сидели, — возразила Денна.

Бормотание.

— Тоже выход, — сказала Денна. — Правда, они берут себе половину того, что ты делаешь, но все равно это лучше, чем ничего и перерезанная глотка в придачу. Я так думаю, ты это и сама поняла сегодня.

Раздался шорох ткани по ткани. Я наклонил бокал, чтобы посмотреть, но увидел только, как Денна что-то делает руками.

— Давай-ка поглядим, что у нас есть, — сказала она. Послышался знакомый звон монет по столу.

Девушка изумленно ахнула и что-то сказала.

— Отнюдь, — ответила Денна. — Это не так уж много, если это все деньги, что у тебя есть. Ты ведь теперь, наверно, и сама понимаешь, как дорого жить одной в городе.

Снова бормотание, с вопросительной интонацией.

Я услышал, как Денна втянула в себя воздух и медленно выдохнула.

— Да потому, что мне тоже помогли в свое время, когда я в этом нуждалась, — ответила она. — И потому, что, если тебе не помочь, не пройдет и оборота, как тебя не будет в живых. Уж поверь женщине, которая в свое время тоже наделала немало глупостей.

Послышался шорох монет, передвигаемых по столу.

— Так, — сказала Денна. — Значит, вариант первый. Устроить тебя в ученье. Ты, конечно, старовата и это будет стоить денег, но можно попробовать. Что-нибудь простенькое. В ткачихи. В портнихи. Работать придется за троих, но у тебя будет еда и крыша над головой, и ремеслу выучишься.

Вопросительное бормотание.

— С твоим-то говором? — насмешливо переспросила Денна. — А умеешь ли ты завивать даме волосы? Накладывать макияж? Чинить наряды? Штопать кружева?

Пауза.

— Нет, милочка, в горничные ты не годишься, и я не знаю никого, кого можно было бы подкупить.

Звон монет, сгребаемых в кучку.

— Вариант второй, — сказала Денна. — Снять тебе комнату, пока не заживет этот синяк.

Шорох монет.

— Потом купить тебе место в почтовой карете и отправить домой.

Опять шорох монет.

— Ты отсутствовала в течение месяца. Им как раз хватило времени, чтобы начать всерьез беспокоиться. И когда ты вернешься домой, они будут просто счастливы, что ты жива-здорова.

Бормотание.

— Да что захочешь, то и скажешь, — ответила Денна. — Но, если у тебя в голове есть хоть капля мозгов, постарайся, чтобы это звучало убедительно. Никто не поверит, что ты встретила принца, который отправил тебя домой.

Еле слышное бормотание.

— Конечно, будет тяжело, а ты как думала, дуреха! — резко ответила Денна. — Они тебе это по гроб жизни вспоминать будут. Соседи будут шептаться у тебя за спиной каждый раз, как ты выйдешь на улицу. Мужа найти тебе будет непросто. Всех подруг ты растеряешь. Но это та цена, которую тебе придется уплатить, если ты хочешь хоть отчасти вернуться к прежней жизни.

Снова звон сгребаемых в кучку монет.

— Вариант третий. Если ты уверена, что хочешь попробовать себя в ремесле шлюхи, можно устроить так, чтобы ты не кончила свою жизнь мертвой в канаве. Личико у тебя милое, но потребуется соответствующая одежда.

Шорох монет.

— И чтобы кто-то научил тебя, как себя вести.

Опять шорох монет.

— И кто-то еще, кто избавил бы тебя от этого деревенского говора.

Опять шорох.

Бормотание.

— Да потому, что это единственный разумный способ этим заниматься! — напрямик ответила Денна.

Снова бормотание.

Денна раздраженно вздохнула.

— Ну ладно. Твой отец — конюший, верно? Так вот, подумай о разных лошадях, которыми владеет барон: битюги, рысаки, охотничьи…

Взбудораженное бормотанье.

— Вот именно, — сказала Денна. — Так вот, если бы тебе пришлось выбирать, какой лошадью быть, что бы ты выбрала? Битюг трудится до упаду, но что ему с того? Ему ли достается лучшее стойло, лучшая еда?

Бормотание.

— Верно. Все достается красивым породистым лошадкам. Их и гладят, и холят, и лелеют, и работать им приходится лишь по праздникам или когда кто-нибудь отправится на охоту.

Денна продолжала:

— Так вот, если собираешься быть шлюхой, за это надо браться с умом. Ты же не хочешь быть портовой девкой, ты же хочешь быть герцогиней! Надо, чтобы мужчины за тобой ухаживали. Присылали тебе подарки.

Бормотание.

— Да-да, именно подарки! Если они платят, они сразу начинают считать, будто ты — их собственность. Видишь, как сегодня все обернулось. То есть ты, конечно, можешь сохранить этот свой говорок и корсаж с низким вырезом, чтобы матросня лапала тебя за полпенни. А можно научиться держать себя как следует, сделать прическу и начать ублажать джентльменов. Если ты интересная, хорошенькая и умеешь слушать, мужчины начнут искать твоего общества. Им захочется не просто завалить тебя в кровать — им захочется потанцевать с тобой. И тут уже ты можешь сама распоряжаться собой. Герцогиню никто не заставит платить за комнату вперед. Герцогиню никто не зажмет в проулке на бочонке и не вышибет ей зубы после того, как натешился вдоволь.

Бормотание.

— Нет, — угрюмо ответила Денна. Послышался звон монет, ссыпаемых в кошелек. — Не надо себе врать. Даже самая породистая лошадь — все равно лошадь. А это значит, что рано или поздно тебя оседлают.

Вопросительное бормотание.

— Тогда уходи, — ответила Денна. — Если они требуют больше, чем ты готова дать, это единственный выход. Уходи прямо среди ночи, тихо и быстро. Но если ты ушла, значит, ты сожгла за собой мосты. Это цена, которую ты платишь.