Страхи мудреца. Книга 1 - Ротфусс Патрик "alex971". Страница 88

— Обычно да, — сказал Вилем.

— Как именно? — уточнил Симмон.

— Как будто вы с ним играете в тирани, он обдумал игру на три хода вперед и уже решил, как именно он тебя обставит.

Кукла еще раз окинул взглядом мое лицо и срезал с дерева еще одну тонкую стружку.

— Это изрядно бесит, по правде говоря.

Вилем хохотнул.

— Кукла, это его думательное лицо. Он так выглядит очень часто, но не всегда.

— А что такое тирани? — спросил Симмон.

— Думатель… — задумчиво произнес Кукла. — И о чем же ты сейчас думаешь, а?

— Я думаю о том, что ты, Кукла, должно быть, очень тщательно наблюдаешь за людьми, — вежливо ответил я.

Кукла фыркнул, не поднимая глаз.

— При чем тут тщательность? И какой смысл наблюдать за людьми? Люди только и делают, что наблюдают. Не наблюдать, видеть надо, видеть! Лично я вижу то, на что смотрю. Я не наблюдатель, я — видящий!

Он еще раз взглянул на деревяшку у себя в руке, потом на мое лицо. И, явно удовлетворенный, сложил руки поверх своего изделия. Но я все же успел мельком увидеть свой собственный профиль, искусно вырезанный из дерева.

— Знаешь ли, чем ты был, чем ты не являешься и чем ты еще будешь? — спросил Кукла.

Это звучало как загадка.

— Нет.

— Видящим, — уверенно сказал он. — Ведь э'лир как раз и значит «видящий».

— Сейчас Квоут уже ре'лар, — почтительно сказал Симмон.

Кукла пренебрежительно фыркнул.

— Да нет, — сказал он, внимательно вглядываясь в меня. — Со временем ты, может, еще и станешь видящим, но не сейчас. А пока ты только смотрящий. Со временем ты станешь настоящим э'лиром. Если научишься расслабляться.

Он показал мне резную деревянную головку.

— Вот что ты тут видишь?

Это уже не был бесформенный кусок дерева. В слоях древесины проступили мои черты, исполненные напряженного размышления. Я наклонился поближе, чтобы рассмотреть получше…

Кукла расхохотался и вскинул руки.

— Все, поздно! — воскликнул он, на миг вновь сделавшись похож на мальчишку. — Ты смотрел слишком пристально и увидел слишком мало. Видишь ли, когда слишком долго смотришь, это может помешать увидеть!

Кукла поставил деревянную головку на стол, так что она как будто уставилась на одну из разбросанных марионетов.

— Видишь этого маленького деревянного Квоута? Видишь, как смотрит? Такой внимательный! Такой сосредоточенный! Он может смотреть хоть сто лет, но увидит ли он то, что прямо у него перед носом, а?

И Кукла вновь уселся. Его взгляд удовлетворенно блуждал по комнате.

— Так э'лир значит «видящий»? — спросил Симмон. — А прочие ранги тоже что-то означают?

— Поскольку ты — студент, имеющий полный доступ к архивам, думаю, ты и сам способен это выяснить, — ответил Кукла. Его внимание сосредоточилось на марионетке, лежавшей перед ним на столе. Он бережно опустил ее на пол, чтобы веревочки не запутались. Это было великолепное миниатюрное изображение тейлинского священника в серой рясе.

— Может, подскажешь, с чего начать поиски? — спросил я по наитию.

— «Речение» Ренфалька.

Повинуясь движениям пальцев Куклы, священник-марионетка поднялся с пола и раскинул свои конечности, как будто потягивался после долгого сна.

— Эта книга мне незнакома.

— На втором этаже, в юго-восточном углу, — рассеянно ответил Кукла. — Второй ряд, вторая стойка, третья полка, в правом конце, красный кожаный переплет.

Миниатюрный тейлинский священник медленно бродил у ног Куклы. В одной руке он крепко сжимал миниатюрный экземпляр «Книги о Пути», скопированный тщательно, до мельчайших подробностей, вплоть до крохотного колеса со спицами, нарисованного на обложке.

Мы втроем наблюдали, как Кукла управляет маленьким священником, заставляя его расхаживать взад-вперед. Наконец он усадил его на свою ногу в носке.

Вилем почтительно кашлянул.

— Кукла!

— Да? — отозвался Кукла, не отрывая взгляда от своих ног. — У тебя есть вопрос. Точнее, вопрос есть у Квоута, а ты собираешься задать его вместо него. Он сидит, слегка подавшись вперед. Складка между бровями и стиснутые губы говорят о том же. Пусть спросит сам. Это, возможно, пойдет ему на пользу.

Я застыл, поймав себя на том, что и впрямь выгляжу именно так, как он сказал. Кукла по-прежнему управлял маленьким священником. Тейлинец старательно, с опаской оглядел все вокруг его ног, размахивая перед собой книгой, потом обошел ножки стола и заглянул в сброшенные туфли Куклы. Движения его выглядели жутковато, и это отвлекло меня до такой степени, что я забыл о своей неловкости и поневоле расслабился.

— На самом деле я хотел узнать про амир.

Я не отрывал глаз от сцены, разворачивающейся у ног Куклы. На сцене появилась вторая марионетка, девушка в крестьянском платье. Она подошла к тейлинцу и протянула руку, словно хотела дать ему что-то. Или нет, она о чем-то его спросила. Тейлинец повернулся к ней спиной. Она робко коснулась его локтя. Он надменно шагнул прочь.

— Я хотел знать, кто же все-таки их распустил. Император Нальто или церковь.

— А ты все смотришь, — укорил он меня, но уже мягче, чем прежде. — Тебе бы стоило погоняться за ветром, а то ты слишком серьезен. Это не доведет до добра.

Тейлинец внезапно обернулся к девушке и, дрожа от ярости, погрозил ей книгой. Девушка испуганно отступила назад и рухнула на колени.

— Церковь, конечно. Они бы подчинились только указу самого понтифика.

Тейлинец ударил девушку книгой. Раз, два, повалил ее на землю, и она осталась лежать пугающе неподвижно.

— Нальто не мог бы приказать им даже перейти через улицу.

Тут внимание Куклы привлекло чуть заметное движение.

— О господи! — воскликнул он, кивая в сторону Вилема. — Увидьте, что я вижу! Голова слегка склонена. Зубы стиснуты, но взгляд блуждает, раздражение направлено на себя. Будь я из тех, кто судит по внешнему виду, я бы сказал, что Вилем только что проиграл пари! Разве ты не знаешь, что церковь косо смотрит на азартные игры?

Священник, стоявший у ног Куклы, взмахнул книгой и погрозил ею Вилему.

Тейлинец сложил руки и отвернулся от поверженной женщины. Он величественно сделал пару шагов в сторону и склонил голову как бы в молитве.

Я наконец заставил себя оторвать взгляд от этой сцены и посмотрел на хозяина комнаты.

— Кукла, — спросил я, — а ты читал «Свет истории» Фелтеми Рейса?

Я заметил, что Симмон встревоженно покосился на Вилема, но Кукла не нашел в этом вопросе ничего странного. Тейлинец у его ног выпрямился и принялся подпрыгивать и приплясывать.

— Читал.

— А почему у Рейса сказано, что «Альпура пролиция амир» — шестьдесят третий указ императора Нальто?

— Не мог Рейс такого сказать, — ответил Кукла, не отрывая взгляда от марионетки у своих ног. — Это полная ерунда.

— Но мы нашли экземпляр «Света», в котором сказано именно это!

Кукла пожал плечами, глядя на тейлинца, пляшущего у него под ногами.

— Возможно, это ошибка переписчика, — предположил Вилем. — А потом, смотря какое это было издание — возможно, это изменение внесла сама церковь. Император Нальто — излюбленный мальчик для битья у всех историков. Быть может, церковь пыталась дистанцироваться от амир. Под конец своего существования они творили ужасные дела.

— Неглупо, неглупо, — сказал Кукла. Тейлинец у его ног отвесил Вилему торжественный поклон.

Меня внезапно осенило.

— Кукла, — спросил я, — а ты знаешь, что находится за запертой дверью этажом выше? Такой большой каменной дверью?

Тейлинец прекратил приплясывать, Кукла поднял глаза. Он устремил на меня долгий суровый взгляд. Глаза у него были ясные и серьезные.

— Думаю, что дверь с четырьмя пластинками студентов не касается. А ты как думаешь?

Я почувствовал, что краснею.

— Да, сударь…

И я потупился.

Напряженный момент нарушил далекий звон часового колокола. Симмон выругался сквозь зубы.

— Ой, я опаздываю! — сказал он. — Извини, Кукла, мне пора!