Государь - Браун Саймон. Страница 3

И Ключ привезли вместе с еще большим подарком, напомнил себе Эйнон: головами наемников Прадо и Рендла, двух злейших врагов его народа.

Он убрал Ключ и поднял голову. Его всадники проезжали через лес, и тени от веток скрещивались над ними, словно пальцы гигантских рук. Несмотря на свою красоту, эта часть мира заставляла Эйнона чувствовать себя в ловушке. Ландшафт, казалось, угрожающе стеснял его со всех сторон. Там, в Океанах Травы, пространство было открытым и плоским, но здесь даже небо низко нависало над ним.

Он изучал лицо всадника, едущего рядом с ним, и не замечал в нем ни страха, ни беспокойства. Скорее уж оно отражало присущее этому молодцу рвение.

– Тебе у нас понравилось, Макон? – поинтересовался Эйнон. Высокий четт внимательно посмотрел на вождя.

– Я скажу Линану, что ты самый щедрый хозяин, у которого мне доводилось гостить.

Эйнон удивился – но потом сообразил, что Макон неправильно понял вопрос. Ну конечно же, Линан стоял для этого человека на первом месте. Именно это вождь и его люди невольно подмечали в Маконе, а также во всех Красноруких, доставивших подарок Линана: все они были без ума от Белого Волка. Восточный принц был уже больше мифом, чем человеком, и это как ничто другое убедило Эйнона: у него нет иного выбора – придется поддержать Линана в его борьбе. В конце концов, кто может устоять против мифа?

Из переднего фургона донесся крик, и через мгновение к ним уже галопом скакала всадница. Она пронеслась мимо Эйнона, развернулась и поехала рядом с ним.

– Четты. Много. Краснорукие.

– Насколько далеко? – спросил Эйнон.

– Примерно в часе езды отсюда.

– А Линан?

– Он во главе. – Она хотела добавить что-то еще, но нервно взглянула на Макона и, очевидно, решила ничего не говорить.

– Передай авангарду: продолжать двигаться вперед, – приказал Эйнон. – Мы скоро присоединимся к вам.

Всадница устремилась назад.

– Я хотел бы поехать вперед и приветствовать Линана, – сказал Макон.

Первым желанием Эйнона было попросить Макона остаться с ним – он хотел произвести на Линана впечатление, не расцвеченное докладом его посланца – но отпустить Макона означало продемонстрировать собственную уверенность и власть.

– Передай принцу Линану привет от меня.

Макон благодарно улыбнулся, пришпорил лошадь, пустив ее в галоп, и вскоре скрылся из вида.

Два войска встретились там, где дорога вышла из леса и петляла, пересекая заросшее травой поле. Оба командующих приказали своим войскам остановиться, а сами поехали к середине поля, навстречу друг другу. Когда Эйнон подъехал достаточно близко, чтобы как следует разглядеть лицо Линана, то невольно охнул от удивления при виде перемен. Если прежде из-за белизны своей кожи принц чувствовал себя неуютно, словно теленок в волчьей шкуре, то теперь явно привык к ней. Линан был невысоким, жилистым и белым как снег, и его взгляд, холодный как лед, ни на миг не отрывался от лица Эйнона. Они остановились в нескольких шагах друг от друга и даже не пытались пожать друг другу руки; меж собой им не требовалось притворяться. Оба знали, что именно здесь происходит.

– Рад, что ты приехал, – сказал Линан.

– Я доверяю тебе, – без всякой иронии ответил Эйнон. Тут он заметил на шее у принца Ключ Меча. И невольно прикипел к нему взглядом.

– Подарок от Аривы, – криво усмехнулся Линан.

Эйнон удивленно взглянул на него.

– Ты убил королеву? – Он не мог скрыть потрясения.

– Нет. Она отдала его своему любовнику. Одному аманиту по имени Сендарус.

– Значит, ты разбил армию королевства?

Линан покачал головой.

– Нет, мы потерпели поражение.

Эйнон моргнул. Не придумав ничего лучше, спросил:

– Вы отступаете?

– Нет. Обе стороны сильно потрепаны. Армия королевства, по-моему, пострадала сильнее, но поле осталось за ней. Технически это означает, что они одержали победу.

– Ни один четт не счел бы это победой, – прозаически заметил Эйнон. – Залитое кровью поле не стоит жизни даже одного воина. Если они потеряли больше воинов, значит, победили вы.

– Я потерял Камаля, – напрямик сказал Линан. – Я не победил.

– Боже, малыш, я не ожидал, что ты встретишь меня празднованием, но не ждал и такого пиршества дурных вестей.

То, как Эйнон произнес «малыш», заставило Линана подумать о Камале. Странно, но в каких-то мелочах – своей речью и манерой держаться – этот вождь напоминал ему погибшего наставника. Он оттолкнул от себя эту мысль.

– Тебе лучше точно знать, в каком я положении, прежде чем ты окончательно и бесповоротно решишь поддержать меня.

– Ты так уверен, что я приехал именно поэтому?

– Ты же привез Ключ Единения, – уверенно произнес Линан.

– Ну и в каком ты положении? – Эйнон невольно усмехнулся.

– Моя армия в основном цела. Армия королевства нас не преследует; у нее мало заслуживающей упоминания кавалерии, и большая часть ее состояла из рыцарей Двадцати Домов, а они совершенно непригодны для преследования. К северу от нас есть еще и третья армия: отступающие силы вторжения Салокана.

– Вы столкнулись с тяжелой кавалерией Кендры?

– И почти всю ее разгромили. – Линан на мгновение прикрыл глаза. – Это была заслуга Камаля.

– В своей оценке положения ты забыл упомянуть еще об одном. Линан на миг задумался.

– Мне кажется, я ничего не…

– Ты разгромил наемников Прадо и Рендла.

– А…

– Поэтому, на мой взгляд, у тебя на счету по крайней мере одна победа, а возможно, и вторая. – Эйнон достал из висящей на поясе сумки Ключ Единения. – По-моему, это твое, – произнес он и протянул Ключ Линану.

– Спасибо, – просто ответил принц, беря его и вешая на шею. Тот звякнул, ударившись о Ключ Меча, и Линан на кратчайший миг почувствовал огромный прилив сил, заструившихся по его жилам. Он так удивился, что едва слышал крики одобрения Красноруких, раздавшиеся у него за спиной.

Гудон сидел позади окружавшего Линана круга вождей. Это собрание и забавляло, и малость угнетало его, но ничего иного от начала заседания нельзя было ожидать. Ближе всех к Линану сидели Коригана и Эйнон: старые противники, борющиеся сейчас за общее дело, но все равно остающиеся старыми противниками. Поддерживаемые союзными вождями кланов, оба спорили о наилучшей стратегии для армии четтов, которую представляли себе по-разному.

Спор был жарким, желчным и зашел в тупик. Гудон гадал, насколько отличалось бы это обсуждение, присутствуй на нем Камаль – и пришел к выводу, что его присутствие еще больше повысило бы накал. За то время, пока Гудон знал Камаля, он хорошо усвоил, что допустить того до участия в дискуссиях все равно что бросить факел на сухую солому. Он скривился как от боли. БЫЛО все равно, поправил он себя.

Гудон переводил взгляд с Эйнона на Коригану, слушая доводы, неоднократно приводимые каждым из них в пользу своего плана, а иной раз посматривал на Дженрозу, сидящую с другими четтскими магами. Было видно, что она пытается сосредоточиться на том, что говорилось – или выкрикивалось, – но мысли ее бродили где-то далеко.

А в центре всего этого сидел Линан – бесстрастный, не делающий никаких попыток смягчить разногласия своих расколовшихся на два лагеря сторонников. Он дождался, пока у Кориганы и Эйнона не иссякнут доводы, а затем встал. Все разговоры затихли. Он посмотрел на Коригану.

– Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я двинулся против армии королевства и закончил то, что нам не удалось сделать в битве три дня назад.

Коригана кивнула, и он взглянул на Эйнона.

– А ты хочешь, чтобы я двинулся прямо на столицу провинции, Даавис, взяв ее, пока единственная армия королевства все еще оправляется от удара в провинции Хьюм.

Эйнон кивнул. Линан набрал побольше воздуху в грудь, а потом посмотрел прямо на Эйджера, тихо сидящего рядом с Гудоном.

– А ты, старый горбун, что посоветуешь?

Эйджер удивленно моргнул. Все взгляды обратились в его сторону. Каждый сознавал, что Эйджер, как один из первоначальных товарищей Линана, обладал большим влиянием, чем просто вождь.