Государь - Браун Саймон. Страница 5

Он ждал, что бог ответит ему, надеясь, что прощен за убийство своего предшественника – Гироса Нортема; без имени божьего Поул был примасом только по названию. Но бог, как всегда, безмолвствовал.

Дрожа от потраченных на молитву усилий, Поул неуверенно встал на ноги, обернулся и увидел ожидающего его в дверях часовни отца Роуна. Поул сглотнул, гадая, не слышал ли его заместитель какую-то часть недавней молитвы. Лицо священника этого никак не показывало, и Поул позволил себе расслабиться.

– Отец? Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Я беспокоюсь за ее величество, – произнес Роун.

– Так же как и все мы, сын мой.

– Мне думалось, ей, быть может, захочется увидеться со мной, ведь я же ее исповедник, но… – Священник пожал плечами. – Но она никого не принимает, даже канцлера. – Он умоляюще посмотрел на Поула. – Ваша милость, вы много лет были ее исповедником до меня. Возможно, вы знаете королеву лучше, чем любой другой человек. Может быть, вам удастся разговорить ее?

Поул опустил глаза. Он, примас церкви королевства, даже не мог поговорить с богом. Какие же у него шансы завладеть вниманием Аривы? Он глубоко вздохнул, а затем кивнул.

– Я попытаюсь.

– Что именно вы и принц Олио делали с больными? – спросил Оркид.

– Исцеляли их, – ответил маг-прелат Эдейтор Фэнхоу. Двое мужчин сидели по обе стороны большого простого стола Оркида.

– Через Ключ Сердца?

– Да. Сначала его высочеству требовался маг для содействия в «канализировании» силы Ключа, но чем больше он его применял, тем сильнее Ключ настраивался на присутствие самого Олио. В конечном счете принц смог применять его самостоятельно.

– А что произошло в день пожара?

– Его препровождали обратно во дворец из доков: там он помогал бежавшим от пожара в старом квартале города. По дороге принц наткнулся на развалины таверны, где оказывали помощь наиболее пострадавшим при пожаре. Он приказал гвардейцам оставаться снаружи. Что именно произошло после этого, мы точно не знаем. Нет никаких сомнений, что он исцелил там множество людей, но неизвестно, сколько времени потребовалось Ключу, чтобы полностью завладеть им. К моменту, когда мне удалось добраться туда, он был уже в том состоянии, в каком находится сейчас.

– Ключ повредил его мозг?

Эдейтор пожал плечами.

– Никто не знает. Теургии известно о Ключах меньше, чем самим Розетемам. Не думаю, что какой-либо из Ключей когда-нибудь применялся столь усиленно, как это делал в последний год Олио.

– И теургия не знает никакого способа дотянуться до сознания принца, – сказал Оркид, не спрашивая, а констатируя факт.

– Совершенно верно.

– А вы?

Эдейтор резко поднял взгляд.

– Что вы имеете в виду?

– В последнее время вы были к принцу ближе всех. Как вы полагаете, существует ли что-нибудь, способное вернуть его?

Прелат покачал головой.

– Нет.

– Вы уверены?

– А чем, по-вашему, я занимался последние три дня? – огрызнулся Эдейтор. Оркид в удивлении отпрянул, а Эдейтор охнул, поняв, что наделал. – Прошу прощения, канцлер…

Оркид махнул рукой, заставляя его замолчать.

– Нет, это я прошу прощения. Вы сразу ответили на мой вопрос. – «В этом человеке есть нечто большее, чем известно Хариану; возможно, больше, чем известно любому из нас». А потом он понял, что из всего двора только сам Олио видел в прелате то, чем он был на самом деле. Это весьма многое объясняло в отношениях между ними. – Мне нужна ваша помощь.

– МОЯ помощь?

– Точнее, ваша помощь нужна королеве и королевству.

– Все, что в моих силах.

– Оставайтесь с Олио. Попытайтесь найти способ исцелить его. Используйте любые средства, какие вам только понадобятся.

– Я? Но наверняка ведь гораздо лучше подошел бы доктор Трион… или один из более могущественных магов. Я могу порекомендовать множество…

– Нет. Не думаю, что кто-нибудь из теургии сможет помочь. Или дело в том, что они боятся связываться с Ключами… Вы только что сами мне сказали, что их сила находится за пределами познаний магов. И эта трудная задача определенно за пределами опыта доктора Триона. Вы были к Олио ближе всех. И знаете его лучше, чем кто-либо другой, за исключением, возможно, самой королевы.

– Тогда, наверное, королеве и следует взяться за эту задачу.

– У королевы есть другие обязанности. Она нужна королевству. Ее ответственность перед народом перевешивает ответственность перед братом.

– Она так много потеряла за последние три дня, – резонно указал Эдейтор. – Мужа и ребенка, а также принца Олио. Думается, королевство должно дать ей время заняться собой.

– Она может потерять еще и королевство, – мрачно отозвался Оркид.

Эдейтор в изумлении уставился на канцлера.

– О нет!

– Наша армия все еще на севере, она одержала победу – если верить тому, что написала нам королева Чариона, – но понесла большие потери. Принц-изгнанник Линан перебрался из Океанов Травы на восток с армией четтов. Его следующим шагом, без всякого сомнения, будет формирование оппозиции против Аривы. – Он поджал губы. – И, конечно, против Олио, ведь он ее брат.

Эдейтор потерял дар речи. Он знал, что положение на севере тревожное, но при Ашарне королевство так долго находилось в безопасности!.. С трудом верилось, будто что-то могло действительно серьезно угрожать ему, хотя бы и ее сын-изменник Линан, который при жизни Ашарны никогда не являлся сколько-нибудь значительной фигурой при дворе. Эдейтору многое представлялось крайне загадочным, но больше всего его беспокоил вопрос, зачем Ашарна на смертном одре передала Линану один из Ключей Силы.

– Поэтому сами понимаете, – продолжал Оркид, – для всех жизненно важно, чтобы внимание Аривы полностью поглощалось заботами о благополучии королевства в целом.

– Да. Да, я понимаю.

– Тогда идем?

– Идем?

Оркид поднялся.

– В покои Аривы. Она ухаживает там за Олио.

Эдейтор понял, что уже сдал свои позиции, и продолжать спор не имеет смысла. Несколько ошеломленный, он последовал за канцлером, ощущая смесь страха и предвкушения. «Может быть, всего лишь может быть, – говорила часть его разума, – я смогу что-нибудь сделать». Ему бы хотелось быть более уверенным в этом.

Они достигли королевских покоев одновременно с отцом Поулом; Эдейтору показалось, что священник находился на грани нервного истощения, и он гадал, не выглядит ли так и сам. Из них троих только иркид производил впечатление человека, у которого хоть что-то все еще под контролем, пусть даже только собственная его судьба.

– Я могу прийти позже, – начал было отец Поул, будто обрадовавшись, что у него появился повод удалиться.

Оркид быстро протянул руку, задержав его.

– Пожалуйста, отец, останьтесь. Возможно, нам троим удастся отвлечь королеву от ее горя.

Поул, казалось, сильно сомневался в этом, но кивнул. Оркид сделал знак стражу у двери Аривы оставить их одних, и когда тот ушел, позвал:

– Ваше величество, здесь кое-кто хочет видеть принца Олио.

– Кто может хотеть видеть моего бедного слабоумного брата?

Оркид взглянул на Эдейтора. Прелат набрал побольше воздуху в грудь и проговорил:

– Ваше величество, это прелат Фэнхоу. Мы с вашим братом были очень близки…

Его прервал глухой вопль:

– Ты! Это ты виноват в том, что я потеряла брата!

Эдейтор заметно поник, его кожа побледнела до мелового цвета. Он открыл было рот, но не смог ничего сказать. Как он мог ответить на такое обвинение? В глубине души он понимал, что в ее словах есть доля правды. Если бы он не поддержал инициативы Олио по исцелению больных и умирающих детей города Кендры, принц не стал бы жертвой магии Ключа Сердца. Когда они начинали этот эксперимент, то надеялись столь на многое! А теперь все эти надежды пошли прахом.

– Он был самым близким другом вашего брата! – поспешил вмешаться Оркид. – Если кто и может ему помочь, так это прелат.

– Я сама могу помочь ему, – парировала королева. – Никто не знает его лучше, чем я.