Темный карнавал - Брэдбери Рэй Дуглас. Страница 63
Вы ведь не собираетесь встать со стула, а, мистер? Лучше не пытайтесь. Один глаз у меня открыт, я за вами слежу. Да, слежу. Угу… Хмм…
Такая легкость. Лень. Погружение. Почти как под водой. О, как уютно.
Кто там шныряет в темноте, пока у меня закрыты глаза? Кто целует меня в щеку? Ты, Эмили? Нет. Нет. Показалось, наверно. Я просто сплю. Господи, да, меня уносит сон. Уносит, уносит, уносит…
А? ЧТО? О!
— Минуту, я только надену очки. Ну вот!
Часы снова пробили три. Да что это они? Нужно отдать их в ремонт.
Молодой человек в черном костюме стоял в дверях. Тетушка Тильди кивнула.
— Уходите, молодой человек? Так скоро? Тем лучше! А то вернется Эмили и вам не поздоровится. Сдаетесь, так ведь? Не смогли меня убедить? Верно, у меня ослиное упрямство. Я из этого дома ни ногой, как бы не так. И не трудитесь возвращаться, молодой человек, все равно ничего не получится.
Молодой человек с неспешным достоинством поклонился.
Он не собирался возвращаться. Никогда.
— Отлично, — заявила тетушка Тильди. — Я всегда говорила папе: победа будет за мной. Буду сидеть у окошка и вязать еще тысячу лет. Легче эти стены унести, чем меня из них вынести.
Молодой человек в черном моргнул.
— Ни дать ни взять кот, сцапавший птичку! — крикнула тетушка Тильди. — Убирайтесь. И свою дурацкую корзину не забудьте!
Четверо мужчин тяжелыми шагами вышли за порог. Тильди обратила внимание на то, как они несли корзину. Она была не тяжелая, однако они покачивались на ходу.
— Эй-эй! — вознегодовала она. — Вы что, украли что-то из моего антиквариата? Книги? — Она встревоженно огляделась. — Нет. Часы? Нет. Что же тогда у вас в корзине?
Молодой человек в черном, повернувшись к ней спиной и беспечно насвистывая, двинулся вслед за четверкой носильщиков. У дверей он обернулся к тетушке Тильди, жестом предлагая ей открыть крышку и заглянуть внутрь.
— Любопытно? Мне? Да боже упаси! Прочь отсюда! Убирайтесь!
Молодой человек в черном нахлобучил на голову шляпу, обозначая этим движением решительное «прощайте».
— Прощайте! — заключила Тильди. — Прочь!
Дверь хлопнула. Хорошо. Ушли. Чертово дурачье с их бредовыми идеями. Бог с ней, с корзиной. Если что-то и украли, ладно, главное — убрались прочь.
— Смотри-ка, — обрадовалась тетушка Тильди. — Да это Эмили, приехала из университета. Ну наконец. Хорошенькая — загляденье. А походка какая. Но, господи, что-то она сегодня бледненькая и какая-то странная. Еле ноги передвигает. Почему бы? Выглядит расстроенной. Бедняжка. Устала, наверно. Надо собрать ей побыстрее кофе и пирожные.
Эмили поднялась на переднюю веранду. Хлопоча на кухне, тетушка Тильди слышала ее медленные шаги. Что такое с девочкой? Не идет, а прямо-таки ползет. Передняя дверь распахнулась. Эмили стояла в холле, держась за медную дверную ручку. Почему она не входит? Странная девица.
— Эмили? — окликнула ее тетушка Тильди.
С опущенной головой, шаркая ногами, Эмили вошла в гостиную.
— Эмили! Я тебя жду не дождусь! У меня тут побывало чертово дурачье с корзиной. Пытались сбыть мне какой-то ненужный товар. Как я рада, что ты дома. Сразу почувствовала себя уютно…
Тетушка Тильди заметила, что Эмили уже добрую минуту не сводит с нее глаз.
— Эмили, что стряслось? Хватит глазеть. Погоди, я принесу тебе чашку кофе. Вот она… Эмили, да что ж ты пятишься?.. Эмили, детка, не кричи! Не кричи, Эмили! Остановись! Будешь так кричать — сойдешь с ума. Эмили, встань с пола, не жмись к стенке. Эмили! Да что ты свернулась в клубок? Я тебе ничего не сделаю… Господи, не одно, так другое… Эмили, детка, что стряслось?..
Эмили стонала, пряча лицо в ладонях.
— Детка, детка, — молила Тильди. — Попей водички. Попей. Ага, ну вот.
Эмили широко раскрыла глаза, что-то увидела, закрыла; она корчилась и дрожала.
— Тетя Тильди, тетя Тильди, тетя Тильди, тетя…
— Хватит! — Тильди хлопнула ее по плечу. — Что с тобой?
Эмили принудила себя открыть глаза.
Она выкинула вперед пальцы. Они исчезли внутри тетушки Тильди.
— Что за глупые выходки! — вскричала Тильди. — Убери руку! Убери, говорю!
Эмили осела в сторону и задергала головой, ее золотые волосы тряслись и посверкивали.
— Тебя здесь нет, тетя Тильди. Тебя нет. Ты мне снишься.
— Ты не спишь.
— Ты умерла!
— Замолчи, детка!
— Это не ты, такого не может быть.
— Господь Гесема, Эмили…
Она взяла руку Эмили. Рука прошла сквозь ее руку. Внезапно вскипев, тетушка Тильди топнула ногой.
— Этот… жулик! Враль проклятый! Ворюга! — Ее худые руки сжались в бледные жилистые кулаки. — Мерзавец в черном. Он его украл, украл! Уволок, ей-богу уволок! Но как же…
Она не находила слов. Гнев перехлестывал через край. Бледно-голубые глаза метали искры. Она брызгала слюной, но длила негодующее молчание. Потом обратилась к Эмили:
— Детка, вставай! Ты мне нужна. Вставай, живо!
Эмили лежала и тряслась.
— Часть от меня здесь! — объявила тетушка Тильди. — Но с остальной, клянусь дьяволом, придется разбираться. И срочно. Принеси мою шляпу!
— Я… боюсь, — призналась Эмили. Тильди уперла кулаки в бока:
— Меня?
— Да.
— С какой стати? Что я — бука? Ты меня знаешь почти с рождения! Нашла время сопли распускать. Живо на ноги, а то по носу схлопочешь!
Эмили встала, размазывая слезы; глаза ее бегали в поисках пути спасения.
— Где твой автомобиль, Эмили?
— У гаража… мэм.
— Хорошо. — Тетушка Тильди подтолкнула ее к двери. — А теперь… — Она пристально оглядела один конец улицы, другой. — В какой стороне морг?
На неверных ногах, цепляясь за перила, Эмили спускалась с веранды.
— Что ты задумала, тетя Тильди?
— Что? — Тильди ковыляла за ней; бледные, обтянутые кожей челюсти тряслись от ярости. — Как что — конечно, забрать назад мое тело! Забрать назад! Езжай!
Автомобиль взревел, Эмили, глядя на мокрую извилистую дорогу, вцепилась в руль. Тетушка Тильди потрясала зонтиком.
— Торопись, детка, торопись. Быстрей, пока они не вспороли мое тело и не накачали всякой дрянью, как у них, в похоронных бюро, принято. Куда оно будет годиться, распотрошенное!
— Ой тетя, тетя, ну не заставляй меня, отпусти! Ничего хорошего из этого не выйдет, — вздыхала девушка.
Старуха только хмыкала.
— Приехали, тетя.
Эмили отстегнула ремень и бессильно привалилась к рулю, но тетушка Тильди уже выскочила из машины и семенящей походкой поспешила вдоль подъездной аллеи туда, где четверо носильщиков выгружали из блестящего черного катафалка плетеную корзину.
— Эй вы! — напала она на одного из них. — Поставьте корзину на землю!
Носильщики едва ее заметили.
— Посторонитесь, леди, — сказал один из них. — Мы делаем свою работу. Не мешайте, пожалуйста.
— Там в корзине мое тело! — Тетушка Тильди размахивала зонтиком.
— Знать об этом не знаю, — отозвался второй. — Пожалуйста, мадам, не стойте на дороге. Груз тяжелый.
— Сэр, — обиделась тетушка Тильди, — да будет вам известно, я вешу всего-навсего сто десять фунтов!
Носильщик скользнул по ней взглядом:
— Меня ваш объем бедер не интересует, леди. Мне бы домой, ужинать. Жена меня убьет, если я опоздаю.
Четверка носильщиков двинулась вперед, тетушка Тильди последовала за ними в вестибюль и в препараторскую.
Корзину ждал человек в белом халате, с довольной улыбкой на длинном лице и нетерпением во взгляде. Его жадное ожидание, да и весь он в целом не понравились тетушке Тильди. Поставив корзину, четверо носильщиков ушли.
Человек в белом халате, очевидно санитар морга, поглядел на тетушку Тильди и произнес:
— Прошу прощения, но здесь неподходящее место для дамы.
— Да-да, — обрадовалась тетушка. — Хорошо, что вы так думаете. Я с вами целиком согласна, но этих господ не убедишь. В точности это я и старалась внушить молодому человеку в черном!