Королевский маскарад - Демченко Оксана Б.. Страница 82

Когда стражей набралось два десятка, а титулы султана наконец иссякли, из дверей шагнули два пожилых и явно невоенных человека, в коих Лэйли опознала магов. Потом еще пара – наверняка советников. Все усердно склонились, и наконец-то появился сам султан. Глашатай сообщил напоследок имя эфрита и смолк.

Самшар Аль-Дафти оказался вполне приятным человеком – так решила для себя Лэйли, привыкшая доверять первому взгляду, как любая ведьма. Невысокий, средних лет, плотный, быстрый в движениях, с колючим недоверчивым взглядом, сосредоточенный. А еще явно утомленный: видно, как давно копилась усталость в уголках век, как она исказила вертикальной морщинкой лоб, осела горечью на дне черных глаз.

Султан чуть кивнул гостям и указал рукой на помост, богато застеленный коврами, пестро и щедро засыпанный подушками. Рахта сел, дернул замешкавшуюся Лэйли, устраивая рядом. Фэриз встал за его правым плечом, как подобает магу и глашатаю. Гэхир отошел чуть в сторону, к охране. Кэльвиль встал левее, рядом с Лэйли. Султан уселся и с интересом проследил за перемещением гостей. Слуги расторопно принесли напитки и фрукты. Эфрит отметил: кормят наверняка лучшим, и, судя по выбору, с едой у них тут совсем плохо… Самшар Аль-Дафти, не скрывая любопытства, в свою очередь рассмотрел Рахту и Лэйли.

– Третьего дня у меня были послы эфрита, – сообщил он, избегая длинных предисловий. – Вели себя странно. Обычно они угрожают и требуют, а тут приехали смотреть и спрашивать. Полагаю, теперь мне известна причина их сомнений в своих силах. Трудно говорить от имени того, кто уже вне дворца… Итак, что привело вас?

– Я бы хотел, чтобы в Дэйгэ снова правил султан, единолично, – вздохнул эфрит. – А маги пусть займутся тем, ради чего их столько лет терпели со всеми их нелепыми прихотями: погодой.

– Значит, эфриту известно, что сейчас я не правлю Дэйгэ? – усмехнулся Самшар. – Два десятка моих магов ничто против полутора сотен столичных отступников. Войско на юге, и сиятельный фази-кошим не отвечает на мои послания. Что вы можете предложить?

– Все в столице делается от моего имени, – улыбнулся Рахта. – Как только мы достигнем согласия, об этом несложно объявить. Возвращайтесь во дворец немедленно, и маги не успеют ничего этому противопоставить. А мы проследим, чтобы они и позже не смогли скопить силы.

– Заклятие не выпускает из крепости никого, – грустно возразил султан. – И мне пока неясно, что означает – «достигнем согласия»?

Кэльвиль протянул эфриту свиток, написанный ночью при общем участии. Там содержались все исполнимые требования и пожелания, адресованные султану. Неисполнимые не внесли, хотя Лэйли шипела и ругалась изобретательно и громко. Она требовала отменить обмен женщин на овец, запретить рабство полностью, объявить всех девиц равными в правах с кошими, зарыть упрямых магов по горло в песок, снизить цены на поставляемый на запад шелк… Рахта ехидно посоветовал рассмотреть требование круглогодичного цветения персиков, после чего ему удалось второй раз подраться с Лэйли. А Фэриз, Кэльвиль и Гэхир втроем дописали свиток без помехи, если не считать таковой любопытство – шипели, звенели сталью и ругались совсем рядом. Лэйли признала еще прошлый раз, что эфрит неизмеримо сильнее и опытнее, и теперь требовала учить ее, а не забавляться. Требовала она разнообразно и изобретательно – настолько, что два свитка испортили кляксами, безуспешно пытаясь побороть смех. В третьем свитке, заполненном безупречным почерком Кэльвиля, значилось только самое необходимое. Магов предписывалось собрать во дворце, принять у них присягу стране Дэйгэ, исключающую право наносить вред людям, использовать силу и жизнь рабов. Несогласных предлагалось лишить памяти, а всех молодых учеников магов впредь отсылать на обучение исключительно в Круг мудрых.

Султан прочел и пожал плечами:

– Странные условия. Маги не могут волшебствовать без заемной жизни. Мне самому неприятно, что при этом гибнут люди, но такова основа силы.

– Это ложь, – покачал головой Рахта. – Триста сорок лет назад она отравила нашу жизнь, и теперь в нее верят все. Доказать легко. Я не пью чужие жизни.

– Эфрит имеет иную природу, – прошелестел маг за плечом повелителя. – Он – не человек.

– Мой глашатай – человек, – улыбнулся Рахта. – И он излечен от удела паука, вечно жаждущего чужих соков. Фэриз, расскажи, как все было.

Маг заговорил обстоятельно и образно, как подобает перед лицом повелителя. Временами он виновато вздыхал и прекращал тратить время на длинные выражения типа «скудный колодец моих догадок» или «подобно веренице верблюдов в караване, я изложу известное мне последовательно, от самого первого шага, ведущего к оазису вашей мудрости». Лэйли слушала, с трудом унимая зевоту. Маги султана и его советники внимали куда более благосклонно, им явно казалась вполне нормальной и оправданной длинная витиеватая речь. Она звучала привычнее и достовернее коротких скупых фактов.

Девушка снова виновато вспомнила наставления отца: в чужом доме надо уважать обычаи хозяев. Проглотила еще один зевок и потянулась к блюду с мелкими суховатыми персиками, готовясь заесть следующий приступ скуки. Рахта чуть заметно фыркнул, догадываясь, как неаппетитно выглядит выбор средств от сонливости. Ободряюще погладил тонкое запястье. «Можно?» – едва слышно шепнула Лэйли, уловила кивок эфрита и принялась торопливо перекладывать фрукты, освобождая самый большой поднос. Опустевшее серебряное дно тотчас заполнилось яблоками, напоминающими о доме, огромными персиками, черным сладким виноградом без косточек. Султан отвлекся от рассказа и с любопытством потянулся за гроздью.

– Это сложное волшебство? – уточнил он.

– Баловство, – покаянно признался эфрит.

– В таком случае, мне бы хотелось побаловать моих родных, – цепко взглянул на эфрита султан. – А лучше весь двор, люди устали от сушеного мяса и лепешек. Я прикажу принести подносы.

– Проще засыпать фруктами соседнюю комнату, – пожал плечами Рахта. – Много ли уместишь в поднос?

– Ра-а, – зашипела Лэйли, подпрыгивая от азарта и забыв о правилах обращения. – Закати сюда хоть ма-аленькую дыню из долины, а? Интересно ведь, чего я начудила. Пожалуйста!

– Имей совесть, ребенок, – негромко возмутился Рахта. – Это огромные дыни, а я всего лишь маленький эфрит! Ты могла бы не выращивать их столь гигантскими. Пока они спелые – все хорошо, но позже дыни начнут гнить. Во что превратится долина?

– Если мне будет дозволено предложить скудный плод моих… – начал Фэриз.

– Дозволено! – укоротил вступление султан.

– Это простейшее заклинание, – обычным языком закончил маг. – Я выучил его в числе первых. Переработка гниющего для повышения плодородия почвы.

Лэйли гордо выпрямилась и глянула на эфрита с презрительным прищуром: ничего-то он не знает! Ее дыни, оказывается, полезные! Султан улыбнулся – впервые за время встречи. Он наконец рассмотрел, насколько молода девушка, представленная ему как кошими, и изжил свою первую обиду. Войдя на балкон, Самшар счел весьма неприятным присутствие в свите эфрита этой наглой женщины. Но если кошими – ребенок, за которого все гости переживают, как могли ее оставить без присмотра? Тем более никто не догадался предложить ей развлечение, соответствующее возрасту и интересам.

– Ваша сестра скучает с нами, – предположил султан. – Возможно, ей покажется более занятным изучение сада фонтанов.

– Лэйли очень любит шелк, – рассмеялся эфрит. – И старые узоры – ее большая страсть. Особенно привезенные из-за горной цепи Фиттах.

Девушка оживилась и заинтересованно глянула на султана, сочтя его просто замечательным человеком: не стал упираться и гнать в свой глупый сад, хотя наверняка гордится им. Вызвал слугу и предложил проводить эфрити в женскую часть дворца, обеспечить ей доступ ко всем шелкам, да еще и принести книги известного путешественника прошлого века, где говорится подробно о старых узорах. Это было так заманчиво и неожиданно, что принцесса эльфов почти забыла: у нее есть важный вопрос к султану. И вспомнила, уже вскочив и поблагодарив за заботу.