Под знаком мантикоры - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 32

Конюх и продавец вошли в загон. Педро спросил о возрасте, нраве, предках и бывшем хозяине кобылы. Внимательно изучил зубы, уши, глаза, копыта и гриву белоснежного создания. Затем были ощупаны ноги.

Фернана отвлек голос Абоми:

– В ней живет лоа ветра, талела. – На лице чернокожего слуги расплылась довольная улыбка. – Хорошее животное! Быстрое.

– И этот туда же, – возведя очи горе, пробурчал капитан.

– Никаких изъянов, сеньор. – Кажется, Педро уже успел влюбиться в белую кобылу. – Хорошее животное, хоть и мелкое.

– Очень быстрая! – подхватил торговец. – Из лучшего пешханского табуна! Снежная обгонит ветер! Вы не пожалеете, сеньор!

– Я уже жалею… Так говорите, она проворна?

– Без труда обгоняет андазальских рысаков! Да что там рысаков! К тому же она неутомима!

– Она объезжена? Признает нового седока?

– Да. Но сеньоры не спешат покупать…

Фернан поморщился. Вполне понятно, что никто из дворян не рвется брать низкорослую и тонконогую лошадку. Когда всю жизнь привык сидеть на андазальских рысаках или нельпьских чистокровках, эта Снежная кажется чересчур… непрезентабельной. Того и гляди, засмеют.

– Значит, говорите, обгонит ветер? – Задумчиво сощурив голубые глаза, Фернан посмотрел на мирно стоящую и отнюдь не кажущуюся быстрой кобылу, и стал натягивать перчатки.

Снежная покорно слушалась всех команд и шла легко и изящно. Она действительно могла поиграть в пятнашки с бурей. Удивительно резва и прыгуча. Фернан не удержался и попробовал. Лошадь почти без разбега и без всякого видимого труда в прыжке преодолела высоченный барьер загона. После этого сеньор де Суоза решил, что столь удивительное создание вполне заслуживает того, чтобы быть купленным. За немалые деньги, между прочим. Цене Снежной позавидовала бы любая нельпьская кобыла. Оставалось лишь надеяться, что, если случится третье покушение, никто из врагов не причинит вреда белоснежной красавице.

Сейчас маркиз направлялся к вдове маршала де Туриссано. До дома графа – большого особняка, находившегося всего лишь в пяти минутах ходьбы от королевского дворца, – пришлось добираться больше часа. Искуситель дернул сеньора де Суоза поехать по центральной улице столицы. Она, покуда хватало глаз, была запружена народом. Не протолкнуться. Взмокшие стражники едва справлялись с людским потоком, пытаясь оттеснить многочисленных зевак к стенам домов и хоть как-то освободить центральную часть улицы.

Фернан выругался, натянул поводья. Проще было переждать эту толчею, чем продираться через зевак. Наконец стража разобралась с запрудившими улицу горожанами и очистила проезжую часть. Но гомон толпы не стихал, да и Фернан не спешил отправляться в путь.

– Что случилось, талела? – Похоже, даже невозмутимый Абоми был порядком удивлен таким столпотворением. – У вашего народа какой-то праздник?

– Не у народа. У них, – угрюмо бросил Фернан, кивком указывая на едущую по улице троицу святых отцов, облаченных в бордовые одежды.

Когда церковники из Ордена крови Бриана проезжали мимо, люди замолкали, но, стоило клирикам миновать их, вновь начинался гомон, пускай не такой громкий, как ранее. «Бордовые» внимательно вглядывались в лица зевак, явно кого-то разыскивая. Холодный, цепкий взгляд одного из них скользнул по невозмутимому каменному лицу Фернана и впился в Абоми. Сеньор де Суоза, готовый к любым неприятностям, напрягся. Но святой отец еще раз посмотрел на чернокожего слугу «василиска», явно запоминая на будущее, и двинулся дальше по улице.

– Я не понимаю, хозяин…

– Сегодня очередного последователя Искусителя ждет пламя на площади Десяти Святых. Еретика провезут по этой улице, поэтому столько людей. Сейчас все сам увидишь.

Толпа возбужденно зароптала, подалась вперед. В конце улицы появилась процессия. Впереди дюжина всадников из церковной стражи самого кардинала. За ними два десятка пеших алебардистов и столько же мушкетеров вперемешку. Далее целый сонм разномастных клириков всех орденов Таргеры (впрочем, основная масса – братья Ордена крови Бриана), распевающих святые гимны во славу Спасителя и в устрашение Искусителя. Какой-то молодой монах нес Святой Крест Спасителя, с которым Церковь в прошлые века ходила еще в Святые походы против восточных язычников. Каждый из тех, кто видел святую реликвию, спешил осенить себя крестным знамением. Фернан, дабы не выделяться, тоже перекрестился.

Клирик, нараспев читающий Святую книгу, опять разномастные священники, два десятка угрюмых лысых детин в грубых шерстяных рясах – отцы-дознаватели, выбивающие признания, и, наконец, четверка лошадей, везущая телегу, окруженную двойным кольцом. Внешним – опытными вояками из гвардии кардинала и внутренним – «озаренными» «бордовыми», готовыми в любую минуту пустить в ход Дар, если найдется безумец, который решится прорваться к телеге. На повозке возвышался столб, к которому веревками был крепко привязан молодой человек. Грубое рубище с намалеванным крестом Спасителя, шапка еретика, на лице живого места нет от побоев. Видимо, отцы-дознаватели хорошо поработали, выбивая из парня нужное признание. На шее у осужденного была завязана ленточка, блокирующая проявление магии, – точно такую же Фернан сорвал с Абоми. Со связанного пленника не спускали глаз двое «гарпий», едущих на той же телеге. Какой-то клирик перечислял преступления, совершенные приговоренным против Спасителя, Святой матери Церкви и народа Таргеры. Хранение запрещенных книг, богохульство, служение Искусителю, смущение праведных прихожан ложным учением и конечно же попытки использовать проклятый Дар Искусителя. Все как всегда. Шествие замыкали всадники со штандартами Таргеры и Святой матери Церкви.

Завидев обреченного, толпа взвыла, заревела, заулюлюкала, засвистела, разом превратившись из людей в животных. В связанного полетели тухлые яйца, гнилые овощи, грязь, навоз, а то и самые обычные плевки. Кто-то потрясал кулаками, кто-то слал предавшемуся Искусителю сонмище проклятий.

Лицо Фернана окаменело. Он ненавидел это. Ненавидел, когда с виду обычные люди в одно мгновение превращались в стадо свирепых зверей. Ненавидел подобные фарсы и казни, устраиваемые клириками во устрашение собственной паствы, чтобы другие, не дай Спаситель, никогда не пошли по ложному пути. Воистину после таких вот ужасных спектаклей и публичного сожжения казнь военных преступников, когда петля на шею – и все дела, казалась «василиску» истинным милосердием. Да, Абоми был прав. Сегодня у этих «людей» был праздник.

Это произошло, когда телега с еретиком уже проехала мимо Фернана и отдалилась ярдов на тридцать. Из окон дома, мимо которого в данный момент проползала телега, громыхнули выстрелы. Несколько солдат и по крайней мере двое клириков упали. Паникующие зеваки, давя друг друга, бросились во все стороны, разом забыв о бесплатном развлечении. На счастье Фернана, впереди стояло несколько стражников, и только благодаря им и их алебардам испуганная толпа не добралась до сеньора де Суоза и Абоми. Впрочем, Фернану сейчас было не до толпы. Он, привстав в седле, наблюдал за тем, что творилось у телеги с еретиком. Из-за суетящихся людей было сложно разобраться в ситуации. Вроде бы после того как прозвучали выстрелы, из толпы зевак выскочило чуть меньше десятка вооруженных людей, которые постарались пробиться через заслоны и освободить связанного. Завязалась потасовка.

Редкий, небывалый случай! Давно уже обреченных Церковью на сожжение не пытались отбить. На памяти Фернана в последний раз нечто подобное происходило лет пятнадцать назад, и все закончилось полным провалом. Тогда было поймано и публично сожжено целое «гнездо» сторонников Искусителя. Человек десять. Впрочем, и сейчас попытка освобождения еретика вряд ли окажется успешной. Слишком мало отступников и слишком много солдат и клириков. Либо нападавшие были безумно храбры, либо глупы, но, скорее всего, это жест отчаяния. Попытка освободить своего товарища из цепких и отнюдь не ласковых лап «бордовых» с треском провалилась.