Под знаком мантикоры - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 33

Храбрость не спасает даже отчаянных. На ней против толпы вооруженных воинов, да к тому же с фанатизмом сражающихся за свое правое дело, далеко не уедешь. Церковная стража стала теснить немногочисленных нападавших. Кто-то из последователей Искусителя вскинул руки, призывая запретную магию. Двое воинов-церковников тут же с криками отпрянули, бросая оружие и закрывая глаза руками. С неба сорвалось ослепительное копье истинного света, и неудавшийся колдун превратился в мокрое место. Так и не слезший с телеги «серый» (именно он применил Дар) как ни в чем не бывало продолжал следить за связанным пленником.

Одному из нападавших удалось вырваться из окружения. Сжимая в руках шпагу, он бросился в сторону Фернана. Но не добежал. Стражники оказались быстрее. Один ловко подцепил крюком алебарды бегущего за ногу. Тот споткнулся, с размаху рухнул на мостовую, выронил шпагу. Широкополая шляпа слетела с головы незнакомца, и по его плечам рассыпалась грива черных волос.

Девушка.

Она попыталась встать, дотянуться до шпаги, но кто-то из солдат что есть силы ударил ее ногой в живот. Еще раз. И еще.

Возле телеги все уже было кончено. Большая часть слуг Искусителя погибла. Четверых связывали. Отцам-дознавателям придется посуетиться и разжиться дровишками. Кажется, вместо одного сегодня будет полыхать множество костров. «Бордовые» пребывали в суетливом возбуждении. Солдаты шныряли по близлежащим домам, отлавливая последних стрелков. По улице носились всадники.

– Вы совершаете ошибку, слепцы! – Вопль поваленной на мостовую девушки отвлек внимание Фернана от происходящего возле телеги. – Искуситель хотел дать вам свободу! Свободу от оков, в которые загнала вас Цер…

Она не договорила. Тот самый «бордовый», что ранее внимательно изучал Абоми, бросил короткое приказание, и какой-то из стражников без малейших колебаний ударил девушку алебардой в живот и навалился на древко. Вкручивая. Последовательница Искусителя тоненько вскрикнула и умерла.

К этому времени улица уже была очищена от зевак и оцеплена городской стражей. Фернану наскучило смотреть на избиение тех, кто пытался спасти приговоренного. Собственно говоря, сеньору де Суоза даже не было их жаль. Он никогда не жалел глупцов. Чего они добились? И товарища не спасли и сами попались. А тех, кто еще был жив, не далее как через час ждало очистительное пламя. Печальный итог. Участь дураков.

Странно, что всего лишь один воззвал к силе Искусителя, все остальные пользовались вполне земным оружием. Фернан вновь фыркнул. Эти люди действительно были глупцами. Один владеющий Даром Искусителя (да и то как-то невыразительно) против… скольких? Маркиз затруднялся сказать, какое количество клириков, обладавших Даром Спасителя, тут собралось.

– За мной, – коротко бросил Фернан Абоми, одновременно нашаривая в поясном кошеле знак «василисков».

У него возникла вполне здравая мысль: если вдруг в столице объявилось столь многочисленное «гнездо» поклонявшихся Искусителю, то не найдется ли среди тех, кого обезвредили «бордовые», старого знакомого Фернана – неприметного, сутулого человека, без труда разнесшего целый дом и убившего Вето? Надежда конечно же была слабой, маг подобной силы сотворил бы гораздо больше вреда, чем тот, кто нанес легкие ранения троим воинам Церкви. Но чем Искуситель не шутит?

До телеги и тел убитых еретиков Фернан не добрался. Двое крайне недовольных и раздраженных клириков не самого низкого ранга преградили дорогу сеньору де Суоза. Позади них появилось несколько настороженных арбалетчиков.

– Стой, чадо! Дальше тебе нельзя!

– Мне можно, святые отцы. – Фернан, стараясь не делать резких движений, показал клирикам знак «василиска».

Те расслабились, а арбалетчики и вовсе отошли в сторону, от греха подальше. Пусть церковники сами разбираются с контрразведкой.

– То, что здесь происходит, не касается «василисков», сын мой. Это дело Церкви.

Говорил пожилой священник. «Озаренный».

– Конечно, святой отец. – Фернан не собирался делать глупости и вступать в спор с «бордовым». Он не настолько силен в риторике, да и времени на то, чтобы переспорить святого отца, потребуется много. Века два. – Но я действую с одобрения Его Преосвященства епископа де Лерро.

Брови отца-дознавателя удивленно дрогнули.

– Неужели?

– Совершенно верно. – Это была маленькая ложь. Точнее, почти правда. – Мое ведомство ведет расследование того, что случилось на улице Шеро. Быть может, я смогу опознать кого-то из еретиков и помочь Церкви.

– Я не думаю…

– Вы можете проехать, сеньор. Если кто-то желает помочь Церкви во славу Спасителя, то не стоит ему отказывать, брат Артуро, – произнес голос за спиной Фернана.

– Да, Ваше Святейшество, – покорно склонил голову собеседник маркиза.

Фернан резко обернулся и встретился взглядом с восседающим на лошади клириком. Тем самым, что приказал убить девушку.

– Благодарю… – отрывисто бросил сеньор де Суоза.

– Брат Агирре. Старший отец-дознаватель.

У брата Агирре было и другое имя – Бордовый Палач. Тот еще тип. Выглядит добряк добрячком, а как еретиков каленым железом пытать – он первый…

– Фернан Руис де Суоза маркиз де Нарриа.

– Наслышан. – В карих глазах – задумчивость.

– Так я могу проехать?

– Конечно же, сын мой.

– Жди здесь, – приказал Абоми Фернан и направил Снежную мимо расступившихся святых отцов и стражников.

Тела убитых еретиков уложили в ряд, пленных, словно баранов, погрузили на повозку, поближе к «гарпиям». «Василиск» внимательно осмотрел и живых и мертвых и недовольно поджал губы. Тот, кого искал сеньор де Суоза, был пожилым, а эти… совсем еще дети. Девчонки и мальчишки. Вряд ли кому-нибудь из них исполнилось хотя бы восемнадцать. Самым старшим был человек, которого клирики везли на сожжение. Этому Фернан дал бы лет двадцать.

– Вы кого-нибудь узнали, сеньор? – Бордовый Палач подошел тихо. – Еретик с улицы Шеро среди них?

– Нет. Этого человека здесь нет.

Жаль. Фернан с радостью задал бы ему несколько вопросов.

– Не все победы сразу, как учил нас Спаситель. Я буду молиться, чтобы еретик рано или поздно попал на костер.

– Я тоже буду за это молиться, – ничуть не покривив душой, ответил Фернан и подумал, что иногда у него и Церкви совершенно одинаковые желания.

Встретиться с вдовой маршала де Туриссано оказалось намного проще, чем рассчитывал Фернан.

Он вполне допускал, что после смерти мужа у вдовы не будет ни сил, ни желания разговаривать с человеком из контрразведки. Так что к родовому особняку де Туриссано сеньор де Суоза подъезжал с затаенным ожиданием того, что ему откажут в аудиенции.

Тем приятнее было удивление, когда дворецкий выслушал его и, попросив подождать в холле первого этажа, ушел осведомиться, сможет ли графиня принять сеньора. Вернувшись, слуга сообщил, что сеньора готова переговорить с господином и не соблаговолит ли сеньор пройти за ним в приемную для гостей.

– Мой человек?

– Он может подождать вас здесь.

– Хорошо.

Комната, где принимали гостей, была погружена в полумрак. Тяжелые, черные портьеры, висящие на окнах, едва-едва пропускали солнечный свет. Впрочем, не только окна были занавешены черным. Большое зеркало, находящееся у одной из стен, также оказалось закрыто темной тканью. Обстановка была богатой – одна мебель черного дерева чего стоила. Ничто не указывало на тот факт, что Мигель де Туриссано был на грани разорения. С древними родами всегда так – даже не имея в кармане самой мелкой монетки, они держат осанку и ведут себя так, словно в любой момент могут купить половину Таргеры.

Кроме той двери, через которую вошел Фернан, было еще две: одна на противоположном конце комнаты и другая, сейчас приоткрытая, – аккурат возле зеркала. Благодаря тому что дверь была распахнута, в приемную для гостей проникал едва ощутимый аромат. Аромат церковных свечей. Сеньор де Суоза хмыкнул, осторожно прошелся по комнате, изучая висящие на стенах картины, на которых были изображены какие-то сцены из охоты. Вполне… мило, но не более того.