Под знаком мантикоры - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 91

– Мы обязательно позаботимся о девочке. – Это были единственные слова, которые сейчас следовало произнести.

– Что ты намерен делать с бумагами?

– Докопаться до истины.

– И это после того, что из-за них случилось?

– Именно поэтому я и хочу все узнать.

– Мне это не нравится. – Он не видел ее лица, ламия вновь набросила капюшон, но маркиз почувствовал, как она нахмурилась.

– Знаю. – Он совсем по-мальчишески усмехнулся.

– И я боюсь.

Фернан промолчал. Жена редко признавалась в том, что чего-то боится. Это не в обычаях ламий.

– Надеюсь, у вас хватит мозгов не сообщать о находке кардиналу, сеньор? – пробурчала Рийна, поняв, что муж не отступит. – Если только клирики прознают…

Продолжения не требовалось.

– После разгадки я уничтожу документы.

– Даже несмотря на то что это святая реликвия?

– Сколь она свята? Все экземпляры, кроме этого, вкупе с оригиналами дневников были уничтожены по приказу Папы много веков назад. Этот уцелел лишь потому, что его надежно спрятали. Понимаю, что глупо лезть в церковные тайны, но это следует сделать. Иначе я перестану себя уважать.

– Вот за это я тебя и люблю, – неожиданно сказала она.

– За что? – не понял Фернан.

– За то, что, в отличие от многих, ты еще способен на безумные и совершенно дурацкие поступки.

– Ты не путаешь меня с де Армунгом?

Рийна звонко рассмеялась:

– И после этого ты еще пытаешься отрицать, что не загонишь меня в гроб?! Да мне на роду написано умереть из-за любимого мужчины!

– Не говори так, – неожиданно серьезно бросил Фернан.

– Не буду, – легко согласилась она. – И все же… что ты намерен делать с бумагами?

– Перевести их. Отец Рито мог бы это сделать, он хороший человек, но в этом деле я не рискну связываться даже со Святым Джеронимо [67]. У меня есть знакомый. Бывший профессор Университета города Боллоде. Буду надеяться на него.

– А если он начнет молоть языком?

– Нет. Он знает, что я его из-под земли достану. Живым или мертвым.

– Хорошая вещь – дурная слава, – хохотнула Рийна.

– Если ею разумно пользоваться, – подхватил Фернан и тут же осекся, одновременно натягивая поводья Снежной и выхватывая шпагу.

На дороге стояли люди. Человек тридцать. Черные плащи, шляпы, полумаски. Все вооружены. В небольшой арке, что располагалась по соседству с улицей, маркиз увидел мерцающие огоньки фитилей. Там до поры до времени прятались мушкетеры.

«Вляпались! – молнией пронеслось в голове Фернана. – Неужели кто-то был столь ловок, что успел узнать о бумагах?!»

Гвардейцы де Вольга не зря получали деньги. Они не растерялись и каким-то совершенно непостижимым образом оказались между неизвестными и теми, кого обязаны защищать. Сейчас телохранители маркиза походили на рассерженных котов. Вот только вместо когтей взведенные арбалеты и тяжелые шпаги.

Прошло десять секунд. Двадцать. Никто не двигался, не стрелял и не размахивал клинками.

– Кажется, нас изучают, – прошептала Рийна, пряча под плащом один из тяжелых льедских пистолетов.

– Их меньше, чем мы рассчитывали, – удивленно произнесла одна из масок.

– В чем дело, господа? – Фернан старался, чтобы его голос звучал спокойно. – Не кажется ли вам, что невежливо без причины преграждать дорогу и тем паче угрожать оружием?

– Назовите себя!

Если это за ними, то реальные имена несут смерть. Если же это всего лишь сторонники короля или герцога Лосского, вышедшие на ночную охоту, – то шансы пятьдесят на пятьдесят.

«Правду!» – шепнул маркизу внутренний голос.

– Фернан Руис де Суоза маркиз де Нарриа с супругой.

– Проклятье! – выругалась первая маска.

– Если это имя, то оно несмешное! Извольте назваться! Или мы имеем дело с разбойниками?

– Тугисто, принеси факел. Господа, кажется, произошло досаднейшее недоразумение. Я Филипп Сержо де Льедес барон де Стази.

У Фернана отлегло от сердца. Семейка Льедес! Те самые ушлые хитрецы, что как-то раз нагрянули в Роперру и освободили одного из своих родственничков. Один из самых больших родов Таргеры, но, по счастью, в данный момент соблюдавший нейтралитет.

Нейтралитет… Ха! Стоило Льедесам почувствовать, что запахло выгодой или ветер переменился, они без всяких сомнений меняли сюзерена на нового. Маркизу повезло, ничего личного де Льедесы к роду де Суоза не имели, да и по всему было видно, что сегодня они ошиблись.

Прибежал солдат с шипящим от дождя факелом. Осветил группу маркиза. Рийна сбросила капюшон, давая себя рассмотреть.

– Довольно, Тугисто! Не свети благородным господам в лицо.

Люди де Льедеса, поняв это распоряжение как сигнал к отбою, расслабились и в большинстве своем скрылись во мраке.

– Сеньор… Сеньора… – Барон, так и не сняв маски, убрал клинок и поклонился. – Еще раз приношу свои искренние извинения и молю простить нас за эту досадную ошибку. Нашу грубость оправдывает только то, что ночью улицы темны. Мы ждали не вас.

– Отрадно знать, что вы вначале спрашиваете, а потом стреляете, – громко сказал Фернан.

– Вас было гораздо меньше, чем мы ожидали. Наш девиз – «Осторожность!», – хмыкнула одна из масок. – Мы прощены?

«А герб – змея», – про себя подумала Рийна, но сохранила невозмутимость. Сейчас не время предаваться эмоциям. Ламия даже капюшон не набросила, пусть эти люди видят ее спокойствие.

– Все допускают неприятные ошибки. Главное – вовремя их исправлять. Но теперь, когда ситуация разъяснилась, мы можем проехать?

– Разумеется! Освободите дорогу, остолопы! Доброй ночи, господа.

– Кстати, – как бы между прочим спросил Фернан, когда Снежная поравнялась с бароном, – я думал, что род де Льедес сохраняет нейтралитет и не является сторонником Его Величества или Его Светлости сеньора Лосского.

– Так и есть. Просто сегодня мы ищем маленькую выгоду. – Барон заговорщически усмехнулся.

Похоже, он и не собирался ничего скрывать. Как это похоже на де Льедесов! Они всегда уверены в себе.

– Тогда кого вы тут ждете? Если, конечно, я имею право задать подобный вопрос?

– О! От контрразведки таких секретов не утаишь. Вы завтра все равно узнаете. Род графов де Амоков задолжал нам кровью.

Де Льедес не только уверен в себе, он еще и круглый дурак, раз рассказывает об этом, а Фернан не терпел дураков. Впрочем, какое дело маркизу до де Амоков? Он с ними никогда не общался.

– Будьте осторожны, барон. Стража не дремлет. Счастливой охоты.

– Стражи здесь не будет еще час. Все любят звонкие этудо, знаете ли… А осторожность не требуется. Тридцать человек против восемнадцати – вполне выигрышная ситуация.

«В особенности если ты нападаешь из засады и у тебя в рукаве спрятан пяток мушкетеров».

– Может, вы желаете поучаствовать в забаве? – неожиданно предложил барон.

– Нет, благодарю вас. Доброй ночи.

– Доброй. Надеюсь, вы посетите мой загородный особняк? Приглашаю вас на обед. Скажем, на следующей неделе?

– Всенепременно. Вы очень любезны.

Фернан скорее отобедает с кардиналом, чем с подобным ничтожеством.

Они оставили засаду позади и свернули на соседнюю улочку. Теперь трое гвардейцев ехали впереди, а двое вместе с Абоми – сзади. Де Льедесы заставили вспомнить об осторожности.

Лошади шли шагом.

– Предложения принимаются? – нарушила молчание Рийна.

– Я и так знаю, что ты хочешь сказать.

– И? – Она попыталась поймать его взгляд.

– Мне нет никакого дела до де Амоков. Мне они не сделали ничего хорошего. Лично я их не знаю и пользы от того, чтобы лезть в петлю, не вижу. К тому же это может быть опасно. Так что как рассудительный, осторожный и циничный человек, я говорю – нет. С другой стороны… Мне нет никакого дела до де Льедесов. Они мне тоже ничего хорошего не сделали. К тому же я давно не люблю этих мерзавцев за их чрезмерную наглость и жадность. А теперь еще и на обед надо ехать… Если рассуждать дальше, то де Амоки мне ничего плохого не сделали. Я слышал, что старый граф хороший военный и у него в подчинении целый полк рейтар. Довольно внушительная сила в умелых руках. А еще говорят, что сеньор де Амок хороший художник. Если он будет к нам благосклонен, то, быть может, согласится нарисовать твой портрет.