Под знаком мантикоры - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 92

– Опр-р-ределенно это причина, чтобы избавить его от смерти в лапах де Льедесов, – хмыкнула ламия. – Больше всего на свете я мечтаю о том, чтобы глупая картина с моим изображением висела в спальне! Ну что? Разворачиваем лошадей?

– Мало того, – словно не слыша жену, продолжил Фернан, – если к этому делу подойти с умом и творчески, то можно убить двух зайцев – приобрести верного друга и умерить аппетиты обнаглевших де Льедесов. Так что как расчетливый, циничный и рискующий человек, я говорю – да. У нас может получиться.

– Так поворачиваем? – нетерпеливо спросила Рийна.

– Ни к чему, мы приехали. – Маркиз остановил Снежную у какого-то грязного и узкого проулка. – По этой кишке как раз зайдем де Льедесам в спину. Алмано…

– Я все понял, сеньор. – Командир гвардейцев был сообразительным парнем. – Но следует кого-то оставить с лошадьми.

– С ними ничего не случится. Слушай, что ты должен сделать. Скачи до площади Плясок Лока. Там свернешь на ту улочку, по которой мы совсем недавно ехали. Если судьба будет к нам благосклонна, перехвати людей де Амока прежде, чем они угодят в капкан. Скажи, что мы им поможем.

– Все сделаю, сеньор.

– Не мешкай.

Стена дождя скрыла Алмано и его лошадь.

– А если граф окажется очень осторожным и не полезет в лисью нору? Или же просто не поверит?

– Поверит. Как я слышал, он игрок и сквитаться с де Льедесами посчитает хорошим ходом.

Рийна, удерживая пистолет в левой руке, вытащила из седельной сумки еще один и передала его мужу. Фернан тут же спрятал оружие под плащ. Эта пара пистолетов стоила ему целого состояния. Новое изобретение льедских мастеров – колесный замок, заменивший фитиль. Такое оружие появилось меньше полугода назад, производилось поштучно и стоило баснословных денег. Кстати, весь полк рейтар де Амока, по слухам, перешел именно на это вооружение. Откуда у графа взялось столько денег, Фернан даже не пытался гадать.

В переулке воняло нечистотами и было темно хоть глаз выколи. Жаль, что нельзя зажечь не то что факел, но даже фонарь. Огонь могут увидеть. Передвигались осторожно, стараясь не шуметь. Дождь с новой силой загремел по крышам. Впереди шла Рийна. Она, в отличие от остальных, прекрасно видела в темноте. За ламией следовал Абоми. Его массивная фигура полностью закрывала просвет переулка. Иногда слуге приходилось в буквальном смысле протискиваться между стенами. Наконец дома разошлись в стороны, проулок стал гораздо шире, и Рийна подала знак остановиться.

– Двое…

Фернан усиленно решал, как снять караульных, чтобы об этом не узнали остальные враги. Несмотря на всю бесшумность арбалета и дождь, поглощающий большинство звуков, щелчок тетивы могут услышать. Да и в темноте сложно выстрелить точно. При неудаче раненый враг поднимет тревогу.

– Талела, я справлюсь.

– Хорошо.

Абоми растворился в ночной мгле. Минуту ничего не происходило, затем раздалась едва слышная возня, впрочем тут же стихшая.

– Путь свободен, – объявил слуга.

Двое караульных лежали на мокрой мостовой со свернутыми шеями. Абоми убил их голыми руками. Один из гвардейцев тихо выругался и посмотрел на немногословного чернокожего с уважением.

До улицы, где находилась засада де Льедеса, было рукой подать. Отряд пошел еще осторожнее, и спустя минуту впереди показались спины врагов. Напротив находилась арка, где прятались мушкетеры.

Время текло медленно. Кто-то из сидящих в засаде тихонько выругался, проклиная дождь. Фернан нехорошо усмехнулся. Охотники даже не предполагают, что стали добычей. Маркиз коснулся руки ламии, привлекая ее внимание. Она кивнула и ответила легким рукопожатием.

В отдалении послышался стук лошадиных копыт. Фернан очень надеялся, что Алмано успел предупредить графа. Иначе их всех ждут очень большие неприятности. Абоми, находясь за гвардейцами, зажег фонарь с маслом. Спины солдат скрывали от сидевших в засаде врагов огонек. Впрочем, ни один из людей де Льедеса и не думал оборачиваться. Все их внимание было приковано к приближающемуся отряду.

Абоми тихо шептал молитву на своем языке. Что же. Самое время начать молиться.

Ближе. Еще ближе. Еще… Еще…

Еще…

– Давай! – рявкнул Фернан, и Абоми зашвырнул масляный фонарь в арку, где прятались мушкетеры.

Расчет маркиза основывался на том, что вытекшее из разбитого фонаря и вспыхнувшее масло осветит стрелков – и это даст команде «василиска» куда больший шанс истребить мушкетеров. Действительность превзошла все ожидания Фернана.

Огонь из разбитого фонаря неожиданно взметнулся к потолку арки, на мгновение приняв облик сотканного из пламени рогатого существа. То ли козла, то ли барана, «василиск» так и не понял. Вот только вместо обычной головы у твари был пылающий человеческий череп. Раздались вопли ужаса. Непонятно откуда взявшееся огненное чудовище просуществовало не больше двух секунд. Затем оно лопнуло. Раздался упругий удар, и во все стороны плеснуло жидким огнем ярко-оранжевого цвета.

Внезапная вспышка ослепила Рийну, и та, вскрикнув, закрыла глаза руками. Пламя в одно мгновение сожрало мушкетеров и еще по крайней мере шестерых людей де Льедеса, ближе всех находившихся к злосчастной арке. Огненная бездна разверзлась всего лишь на секунду и исчезла так же неожиданно, как и появилась, оставив после себя обугленные стены и человеческие останки.

И в этот момент из-за поворота появились всадники.

Гвардейцы де Вольга были ошеломлены появлением неведомого существа, но не побежали.

А вот люди де Льедеса не были столь мужественными. Кажется, они настолько перепугались, что полностью потеряли способность соображать. С воплями «Смерть!» враги бросились на всадников.

Люди де Амока, а это были именно они, оказались готовы к подобному повороту событий, а потому убийц встретили с «распростертыми объятиями». Граф разработал собственную стратегию борьбы с теми, кому ночами не сидится дома.

Рейтары скакали в построении по три лошади в шеренге. За спиной каждого всадника сидел еще один человек.

Врагов встретил пистолетный огонь. А если учесть, что у каждого из рейтаров в седельных сумках было по четыре пистолета, то с лошади можно было безостановочно произвести ровно восемь выстрелов. Итого с трех лошадей – двадцать четыре выстрела. А с такого расстояния при всем желании не промажешь.

Сизый пороховой дым стал затягивать улочку, но Фернан смог разглядеть, что отстрелявшиеся всадники спокойно, словно находясь на учениях, повернули назад, уступая свое место следующей лошадиной тройке.

Просто. Безжалостно.

Избиение продолжилось, и враги, оставляя на мостовой тела товарищей, обратились в бегство.

Хладнокровно. Спокойно. Отрепетировано.

В спину отступавшим, словно серп по колосьям, ударил свинцовый дождь. Сквозь пороховую завесу уже ничего нельзя было разглядеть. Чуть меньше десятка выживших бежали в сторону спасительного проулка. К лошадям.

Фернан знал, что никто не должен уйти. К Искусителю всех свидетелей!

– Огонь! – бросил он.

Одновременно щелкнули арбалеты гвардейцев. Пистолеты в руках маркиза и Рийны рявкнули. Отдача от тяжелого оружия оказалась болезненной. Ствол подбросило вверх, в ноздри ударил едкий запах пороха.

Рийна попала, а вот Фернан промазал. Из пороховой пелены, точно возмездие, выскочили рейтары. Сверкнули обнаженные палаши.

– К стене! Живо! – отдала приказ капитан «Лунного крокодила».

Вполне разумная предосторожность – ночью все кошки серы и лихие ребята могут в горячке боя обознаться. Маркиз тоже считал, что неприятно получить от новых союзников клинком промеж глаз.

Ни один из уцелевших не успел добежать до Фернана. Последнего врага зарубили в пяти шагах от вжавшейся в стену Рийны. Только тут маркиз увидел, что один их всадников не кто иной, как Алмано.

– Сеньор, вы здесь? – Командир гвардейцев вгляделся в темноту.

– Да, Алмано. Скажи господам, что мы друзья. – Фернан медленно вышел на середину улицы.

Люди де Амока в ситуации разобрались быстро и занялись своими прямыми обязанностями – стали добивать раненых. Кровавая плата заставляет людей быть жестокими. Так безопаснее. Нет свидетелей – нет и желающих совершить месть. Барон де Льедес не пережил эту ночь.