Под знаком мантикоры - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 97
Магия, живущая в непролазных дебрях джунглей Страны Дождей. Непостижимое и непонятное Церкви волшебство сердца Черного континента. Какими силами и неведомыми тайнами обладают живущие за тысячи лиг от Эскарины люди, если самый обычный телохранитель какой-то ведьмы обладает властью над душами мертвых и способен оживить то, что уже мертво?!
Люди, живущие в своем, непонятном для цивилизованного человека мире. Люди, никогда не слышавшие о порохе, науке, Церкви, Святых походах, отцах-дознавателях, пылающих кострах, еретиках. Да, их магия была другой, даже «бордовые» тут не слишком усердствовали в борьбе с ересью. Именно это древнее знание позволило чернокожим колдунам добиться того, что никогда не выйдет у святых отцов, – оживить труп, вернуть душу в мертвое тело и тем самым встать вместе со Спасителем и Искусителем на одну ступень если не власти, то силы.
Маркиз не верил в то, что, если он согласится на проведение богомерзкого ритуала, его тут же поразит упавшая с ясных Небес молния Спасителя. Тому нет дела до людских грехов, иначе молнии падали бы с небес безостановочно. И вместе с тем… То, что предлагал Фернану Абоми, было… неправильно. Это попирало все догматы. Как общечеловеческие, так и церковные. А клирики очень не любили, когда на заветах Святой книги танцуют ральеду. Если «бордовые» прознают о случившемся, то Фернану, даже при всех его связях и влиятельности, не выкрутиться. Оживление покойников – это прямая и очень быстрая дорога на костер, которому без разницы кого пожирать: смердов или благородных.
Нужно ли ему это? Готов ли он рискнуть собственной жизнью ради тайны? Решение далось тяжело. Оно оказалось глупым. Нет! Оно было безумным! И даже понимая это, Фернан все же нашел в себе силы сказать:
– Хорошо. Сделай… это. – Собственный голос показался «василиску» чужим.
– Да, талела.
– Мы должны быть очень осторожны. Если отцы-дознаватели почуют магию…
Продолжение не требовалось.
– Они ничего не узнают. – Слуга говорил уверенно. – Клянусь умбо Дождя.
– Тогда приступай.
В коридоре послышались шаги. Фернан обернулся и увидел де Армунга. Пройдя путь от спальни до обеденного зала, располагавшегося на первом этаже особняка, шут потратил слишком много сил и еле стоял на ногах. Левой рукой он опирался на стену, в правой сжимал пистолет. Откуда у маркиза взялась игрушка с льедским колесным замком, сеньор де Суоза не стал даже думать.
Сезар Сильва перевел взгляд с хозяина дома на тело Мигеля. Выругался. Грубо.
– Сеньор, позволено ли мне сказать, что ты загнал себя в полное дерьмо?!
– И без тебя знаю. Что ты здесь делаешь?
– Услышал шум грандиозной драки, но, пока доковылял, все уже кончилось. Куда подевались слуги?
– Я их отправил в другое крыло. На время.
– Проклятье, Фернан! Ты хоть понимаешь, что теперь де Турсеко с тебя живого кожу снимут?! Не хотел бы я таких кровников!
Фернан промолчал. Де Армунг был его другом, во всяком случае, маркиз надеялся на это, но как поступит шут, оставалось только догадываться. Если он решит сделать вид, что ничего не случилось, то станет соучастником и рано или поздно ему тоже придется платить кровью перед родом виконта.
– Из-за чего все это? – Королевский дурак уселся на пол.
– Старый спор…
– Тупицы! Не могли решить его в другом месте? Зачем тебе понадобилось убивать виконта в собственном доме? Смерть гостя…
– Это вышло случайно.
– Я посмотрю, как ты будешь рассказывать сказку кровникам. Следует унести тело и придумать, что делать дальше.
«Василиск» редко ошибался в людях. И тем сильнее было его удивление. Королевский дурак не собирался бежать с тонущего корабля.
– Как вижу, ты желаешь насладиться концовкой драмы?
– Да. Хотя следовало бы уносить ноги, – проворчал де Армунг. – Твои дальние родственники умеют быть мстительными. Особенно Графиня Сталь.
Упоминание женщины, спасшей Фернана в далеком детстве, еще сильнее пронзило и так кровоточащую рану вины. Он многим был обязан графине де Турсеко, она заменила ему мать – и как он ей отплатил? Убил младшего сына.
– Тогда еще не поздно…
– Поздно. К тому же не в обычаях знати трогать королевского дурака. Я это давно понял. О своей участи подумай. Так что ты решил? Мигеля следует убрать, и как можно быстрее. Если все обтяпать грамотно, то ты избежишь ямы, в которую сам себя загнал.
– Пусть все остается как есть.
– Ты и вправду безумен!
– Я не буду избавляться от тела. Он мой родич.
– Ну давай… – безнадежно фыркнул собеседник. – Ты еще письмо графине напиши с личными извинениями и объяснением причин вашей идиотской потасовки. Ну точно святой! – всплеснул руками де Армунг, встал, дошел до стола и взялся за вино. – Во всяком случае, ты всегда сможешь уйти в служение Спасителю. Святые отцы тебя с распростертыми объятиями примут в какой-нибудь Орден.
– Я не буду прятаться. Тем более в Церкви.
– Твой выбор. И что тогда ты собираешься делать?
– Абоми?
– Мне нужны человеческие останки. Прах колдуньи, – невозмутимо ответил тот.
Шут подавился, и вино выплеснулось ему на рубашку и усы.
– Вы что?! Совсем с ума посходили?!
– Ты все еще желаешь мне помочь?
– Ну… да. Вот только что этот парень говорил об останках. Ты коллекцию мертвецов решил собирать?
– Не важно. Сделай доброе дело. Никого сюда не пускай, пока мы не вернемся.
– М-м-м… я, конечно, справлюсь… но вот с сеньорой де Суоза разбирайся сам. Я на ее дороге не стану.
– И не надо. Скажи, что я скоро буду.
– И где тебя искать? – ядовито поинтересовался Сезар Сильва.
– На кладбище, – бросил Фернан. – Где же еще можно найти кости?
Солнце поработало на славу, и верхний слой земли оказался сухим, но, как только лопата погрузилась чуть глубже, стало видно, что жирная почва все еще была влажной.
Отправляясь в дорогу, сеньор де Суоза все хорошенько продумал и решил, что вид дворянина, ни с того ни с сего взявшегося за лопату, может вызвать нежелательные вопросы. Поэтому Фернан. переоделся в неброскую одежду простого горожанина, и теперь, если, конечно, не обращать внимания на лицо и руки, его можно было принять за могильщика. Хуже дело обстояло с Абоми – великана заметят сразу, невзирая ни на какую одежду. Но тут уж ничего не поделаешь. Приходится смириться с неизбежным и постараться быть осторожным.
Если необходимый инструмент они добыли сравнительно легко, всего лишь заглянув в пустую сторожку смотрителя кладбища, то с поиском подходящего для их нужд захоронения пришлось повозиться. Во-первых, по словам Абоми, возраст могилы не должен превышать года. Во-вторых, покойником должна быть женщина. В-третьих, копаться в земле, да еще и средь бела дня, смерти подобно – кто-нибудь обязательно заметит. В-четвертых, обнаружить среди сотен могил ту, где похоронена ведьма, и вовсе невероятно. Впрочем, Фернан знал, где следует искать останки ведьм или хотя бы тех, кого таковыми считают отцы-дознаватели. Иначе он никогда бы не приехал на кладбище Прощенных.
Погост находился в пятнадцати минутах неспешной езды на запад от Окраинных ворот Эскарины. Местность здесь была холмистой, перемежающейся множеством ручейков и перелесков. Земля принадлежала Церкви, так что никто не покушался выращивать на ней виноград, рубить лес или строить дома.
Маленький заповедный уголок. Тихий и мирный. Вот только кладбище, раскинувшееся с правой стороны от старой дороги, портило очарование пейзажа. Среди горожан место пользовалось дурной славой, и в этом не было ничего удивительного. Земля, где Церковь хоронила казненных еретиков или же их прах после сожжения, не располагала к увеселительным прогулкам.
Недалеко, за небольшим лесочком, в который упирался дальний край кладбища, находился монастырь, являющийся одним из оплотов «бордовых». Как говорят, отцы-дознаватели именно там держали в глубоких темницах тех, кто был обвинен в ереси. Клириков без нужды старались не трогать, а уж грозный монастырь и подавно обходили кружной дорогой. Так что праздного гуляку возле кладбища встретить было сложно. И все же приходилось соблюдать осторожность. Лишние вопросы сеньору де Суоза были не нужны, а если кто-то из святых отцов их заметит, избежать вопросов не удастся. Именно поэтому после достаточно долгих поисков Фернан остановил свой выбор на захоронении, находящемся у самого леса и полуразрушенной каменной ограды, вдали от случайных глаз.