Ночная дорога - Ханна Кристин. Страница 38

— Все в порядке, Зак, — сказал Майлс, когда врач ушел.

— Это моя вина, па, — сказал Зак. — Как же мне теперь жить?

— Миа не стала бы тебя винить, — сказал Майлс, и, хотя он говорил вполне разумные вещи, голос выдал глубину его боли. Джуд поняла, как нелегко приходится мужу: он горевал по поводу одного ребенка, пытаясь утешить второго. Она сама переживала ту же борьбу.

— Жаль, что я не ослеп, — сказал Зак твердо, как взрослый мужчина. — Не хочу возвращаться домой и видеть комнату Мии. Или ее фотографии.

В этот момент в палату вошел офицер Эйвери. В руке он держал измятый бумажный мешок, теребя грубыми пальцами скрученную верхушку.

— Доктор Фарадей, Джуд, — сказал он, откашливаясь. — Простите, что беспокою вас в такое трудное время. — Он снова прокашлялся. — Но мне нужно задать Заку несколько вопросов.

— Разумеется, — сказал Майлс, подходя к кровати. — Зак, сможешь ответить на вопросы?

— Пожалуй, — сказал Зак.

Офицер прочистил горло и неловко шагнул к Джуд, протягивая ей бумажный мешок.

— Вот, держите, — сказал он. — Мне очень жаль.

Ей показалось, будто она находится под водой и тянется к тому, что кажется близким, но на самом деле далеко. Она даже слегка удивилась, ощутив под пальцами шершавую коричневую бумагу. Открыв мешок, она увидела что-то розовое — сумочку Мии — и тут же закрыла его, вцепившись дрожащими руками.

Полицейский отошел назад на почтительное расстояние и раскрыл небольшой блокнот.

— Тебя зовут Закари Фарадей?

— Сами знаете. Вы к нам приходили на полицейский час в четвертом классе.

Офицер Эйвери коротко кивнул.

— Прошлой ночью на Найт-роуд разбился твой белый «мустанг»?

— Да, это была моя машина.

— И ты был на вечеринке в доме у Кастнеров в ночь с субботы на воскресенье вместе с сестрой и Алексой Бейл?

— И примерно с сотней других ребят.

— И ты пил алкоголь, — продолжал офицер, сверившись с какой-то бумажкой. — У меня здесь заключение экспертов, в котором говорится, что уровень алкоголя в твоей крови составлял двадцать восемь сотых. Это почти в четыре раза выше допустимого уровня.

— Да, — спокойно ответил Зак.

«Я не сяду за руль, выпив, Madre, ты ведь знаешь, что мне можно доверять?» Сколько раз Джуд слышала от него это обещание?

Она закрыла глаза, словно темнота спасала от всего этого.

Офицер перевернул страницу.

— Ты помнишь, как уходил с вечеринки?

— Да. Было около двух. Миа уже сердилась, что мы опаздываем.

— Поэтому вы все решили сесть в машину и уехать, — сказал офицер. Каждое слово прозвучало как молот. Джуд на себе ощущала каждый удар.

— Лекси хотела позвонить домой, — тихо продолжил Зак. — Я сказал, чтобы не глупила. Однажды мы так и сделали, и ма очень разозлилась. Мне не хотелось, чтобы ма не пустила нас на следующую вечеринку.

— О Зак, — сказал Майлс, качая головой.

Джуд показалось, что ее снова вывернет.

Она совсем забыла о том другом разе, когда они поверили ее словам и обратились к ней за помощью. А она что сделала? Заставила их заплатить за это, заперев в доме на все выходные.

О Боже!

— Все было хорошо, пока вы не доехали до Найтроуд, — продолжал офицер Эйвери.

— По дороге нам никто не встретился. Миа… Миа сидела сзади и подпевала Келли Кларксон по радио. Я велел ей заткнуться, и она ударила меня по затылку, а потом… — Зак глубоко вздохнул. — Мы не так уж быстро ехали, но было темно, и тут неожиданно показался поворот, понимаете? Тот самый крутой поворот за почтовым ящиком Смитсонов. Выскочил неизвестно откуда. Я услышал крик Мии и заорал на Лекси, чтобы она тормозила, попытался схватить руль… и тогда…

Джуд вскинула голову:

— Ты велел Лекси тормозить?

— Она вела машину, — ответил Зак. — Она не хотела. За руль должен был сесть я. Это меня назначили водителем. Значит, и вина моя.

— Уровень алкоголя в крови мисс Бейл составил девять сотых. При допустимом значении в восемь сотых. К тому же она несовершеннолетняя, поэтому вообще не имела права пить, — сказал офицер.

Машину вела Лекси, не Зак.

Зак не убивал свою сестру.

Это Лекси ее убила.

— Мне нужно увидеть Зака.

— Ох, Лекси, — сказала тетя печально. — Сейчас…

— Мне нужно его увидеть, тетя Ева.

Тетя хотела запретить, но Лекси не стала слушать. Не понимая, что делает, она расплакалась, оттолкнула тетю и захромала по коридору.

Она увидела его через открытую дверь палаты.

Он был один.

— Зак, — сказала она с порога, шагнув к нему.

— Ее больше нет, — сказал он, едва шевеля губами.

Лекси вновь ощутила удар от этих слов.

— Я знаю… — пробормотала она.

— Раньше я ее чувствовал, знаешь ли. Она вечно напевала что-то у меня в голове. Сейчас же… сейчас… — Он поднял голову, посмотрел на нее, и глаза его наполнились слезами. — Все тихо.

Лекси, хромая, подошла к кровати и обняла его, насколько это возможно при сломанной руке и ребрах. Каждый вдох причинял боль, но она ее заслужила.

— Мне очень жаль, Зак.

Он отвернулся, словно не мог видеть ее лица.

— Уходи, Лекси.

— Мне очень жаль, Зак, — повторила она, почувствовав всю ничтожность этих слов. Толку от них, словно от сорванного цветка, который уже не расцветет. Как наивно было предлагать ему свое сочувствие.

Джуд вошла в палату с сумочкой Мии в руке и банкой кока-колы.

— Примите мое сочувствие, — заикаясь проговорила Лекси, пытаясь остановить поток бесполезных слез. Напрасно.

Тут рядом с ней оказалась тетя, которая взяла ее за руку.

— Идем, Алекса. Сейчас неподходящее время.

— Сочувствие? — переспросила Джуд, как будто только сейчас до нее дошло. — Ты убила мою дочь. — Голос ее дрогнул. — Что твое сочувствие должно для меня означать?

Лекси почувствовала, как напряглась тетя Ева.

— И это говорит женщина, которая знала, что ее дети собираются пить, и тем не менее дала им ключи от машины. Простите, но Лекси не единственная, кто здесь виноват.

Джуд отпрянула, как от пощечины.

— Мне очень жаль, — снова сказала Лекси, позволяя тете увести себя. А когда она все-таки осмелилась оглянуться, то увидела, что Джуд стоит рядом с Заком, вцепившись в сумочку дочери.

Держа Лекси за руку, тетя повела ее прочь по коридору.

— О нет, — вдруг сказала Ева, внезапно останавливаясь.

Лекси так бурно рыдала, что вообще не воспринимала происходящее. Рука Евы больно сжала ее запястье.

— Что случилось? — прошептала Лекси.

Она оглянулась. Дверь в палату Зака теперь была закрыта.

— Взгляни туда, — сказала Ева.

Лекси вытерла глаза и посмотрела в конец коридора.

Перед дверью в ее палату стоял полицейский офицер.

Ева не выпускала руку Лекси, пока они шли по коридору. При их приближении офицер расправил плечи и достал из нагрудного кармашка маленький блокнот.

— Ты Алекса Бейл?

— Да, — ответила Лекси.

— У меня к тебе несколько вопросов. Насчет аварии, — сказал он, снимая с ручки колпачок.

Ева посмотрела на него снизу вверх.

— Пусть я работаю в «Уолмарте», сэр, но я каждую неделю смотрю «Закон и порядок». Алекса получит адвоката. Он расскажет ей, на какие вопросы отвечать, а на какие нет.

Джуд так трясло, что она с трудом смогла закрыть дверь.

— Ма!

Услышав встревоженный голос сына, она машинально подошла к кровати.

Именно здесь ее место, здесь она должна находиться. Поэтому она и стояла там, держа в руке сумочку Мии и делая вид, что не распадается по частям. Но каждый раз, когда она смотрела на розовую кожаную сумочку в руке, она думала о мягкой игрушке, собачке Дейзи, которую Миа когда-то любила, о пижамках, которые носила в детстве, и какого цвета были вчера у доченьки щеки…

— Это моя вина, не Лекси, — с несчастным видом сказал Зак.

— Ну уж нет… — Голос Джуд надломился, как старая ветка, хрустнувшая в тишине. Она отстраненно подумала, сумеет ли когда-нибудь посмотреть на Зака и при этом не расплакаться. Все так переплелось — ее воспоминания о Мии неразрывно были связаны с Заком. Ее малыши. Ее двойняшки. Но теперь из них остался только один, и когда она на него смотрела, то видела только пустое место рядом, где полагалось находиться Мии.