Шанс дается лишь раз (СИ) - Чернышова Алиса. Страница 30

Вместо этого я поднялась, быстро собрала все наши вещи в сумку и выжидательно посмотрела на принца. Он усмехнулся уголком губ и негромко заметил:

— Танни-ти в помощь!

С этими словами Эйтан стремительно повернулся и прикоснулся перстнем к каменной стене, кажущейся монолитной. Мгновение — и преграда, мерцая, начала медленно растворяться, открывая проход.

Произошедшее вызвало у меня недоумение: Кольцо Равновесия было Императорской Регалией и могло отворять любые замки, как обыкновенные, так и магические. Но ни один артефакт не был способен так легко уничтожить громадный каменный завал!

Мельком глянув на моё ошеломлённое лицо, Эйтан весело уточнил:

— Ты что, действительно верила, что катакомбы засыпали? Мои предки не были настолько глупы.

— Не сомневаюсь, — пробормотала я зло. Вот и первое отличие книжных данных от реальности: многие данные немилосердно искажали, зная, что к книгам имеют доступ простолюдины. Следовало бы мне догадаться, что стратегически важный объект, незаменимый в случае военных действий, никто бы не уничтожил из простой прихоти. Катакомбы просто-напросто прикрыли простейшей иллюзией, ограждая от праздных зевак! И, исследуя их, я буквально ходила по краю, ведь в любой момент могла наткнуться на представителей правящей элиты или силовых ведомств Ишшарры. Ведь, чтобы проходить сквозь запирающие иллюзии, достаточно специальных артефактов…

Я миновала ещё несколько шагов, прежде чем дыхание моё сперло от одной мысли…

— Ваше Высочество! — в два шага догнала я Эйтана, — скажите, а у Сэнэса… — спазм перехватил мне горло, мешая говорить, но принц все понял и так. Странно глянув на меня, Змей тихо сказал:

— Не думаю, что у этого ублюдка мог быть такой амулет.

— Но Вы не знаете наверняка…

— Не знаю, — признал Эйтан.

Моей души коснулся липкий страх. Если Сэнэс выбрался, то голову сложит, только бы уничтожить меня… и, вздрагивая от подозрительных шорохов, мне придётся с этим жить.

Глава 11. Игра, ящерицы и капля крови

— Должен сказать, у купцов неплохой вкус. Когда решу умирать, закажу себе такой же, — небрежно сообщил Эйтан, разглядывая статуи обнаженных женщин. Я тоже придирчиво оглядела каменных красавиц, украшавших вход в один из склепов, и вынесла вердикт:

— Глупая трата денег. Лучше при жизни приобретите побольше наложниц.

Эйтан хмыкнул, но ничего не сказал. Знаком приказав следовать за собой, Змей принялся петлять меж могил, не забывая складывать пальцы в символе Божественного Сна каждый раз, когда мы проходили мимо очередного вычурного надгробия. Я следовала за ним, исподволь стряхивая налипшую на платье паутину.

Кто-то может задаться вопросом: что, собственно, привело нас в столь странное место? Тут стоит кое-что пояснить: подземный ход, по которому путешествовали мы с принцем, имел выход не где-нибудь, а в Городе Скорби, одном из самых старых и дорогих кладбищ Тальи. Не хочется даже вспоминать, скольких усилий мне стоило не закричать, когда, выйдя из подземелий, я рассмотрела, какой «гравий» устилает мне дорогу. Треклятый ход привёл нас не куда-нибудь, а на Жертвенник Костра Памяти, один из тех громадных плоских камней, на которых некогда заживо сгорали жёны и слуги богачей, дабы сопровождать господ за Гранью. Нам с принцем посчастливилось родиться в век, когда эта орошенная кровью традиция практически забылась, оставив после себя лишь такие вот жертвенники, усыпанные обугленными костями. Однако, ходили упорные слухи, что многие семьи пэров не отказались от этого милого ритуала. И в фамильных склепах, скрытых от посторонних глаз, до сих пор изредка полыхают костры…

— Идём отсюда, — хмуро приказал Змей, оттолкнув носком сапога чей-то череп, — Нужно спешить. Нам повезло ещё, что помещение проветривается…

Вдохнув затхлый, тяжелый воздух полной грудью, я мысленно согласилась с принцем. Не будь железная дверь в склеп кем-то заботливо приоткрыта, мы, выйдя из подземного хода, наверняка отравились бы мертвецким духом.

Город Скорби был пустынен; медленно огибая надгробия и вычурные здания семейных усыпальниц, мы направлялись к высоким воротам, видневшимся вдалеке. По давно сложившейся традиции, кладбища ограждались высоченными каменными стенами со вплетёнными в них заклятьями, и попасть на их территорию можно было, лишь миновав Ворота Духов — монументальное сооружение десяти шагов в высоту, через которые, если верить преданиям, в ночь усопших мертвые возвращаются, дабы приветствовать живых.

Когда мы достигли выхода, взору нашему открылась любопытная картина: у самых Ворот собралась немалая толпа, привлечённая чьим-то громким спором. Разумеется, мне было чрезвычайно интересно узнать, что же не поделили скрытые перешёптывающейся толпой люди. Однако, ситуация не располагала к праздному любопытству, потому я благоразумно постаралась тихой тенью прошмыгнуть мимо, натянув капюшон плаща. К сожалению, Змей моего мнения не разделял.

— Я догоню, — бросил он, ввинчиваясь в толпу. Остановить этого безрассудного человека я не имела возможности. Отвернувшись, чтобы не быть замеченной, ваша покорная слуга медленно двинулась вдоль улицы, костеря принца. Как можно быть таким любопытным? Впрочем, напомнила я себе, ему всего-то двадцать два. Он ещё, несмотря ни на что, очень молод… как, впрочем, и я.

Его высочество нагнал меня спустя несколько минут, и вид он при этом имел крайне задумчивый. Ровно тридцать шагов я молчала, ожидая, когда он мне расскажет, что произошло; потом, не в силах совладать с собственным любопытством, отважилась небрежно спросить:

— Ну, и что там?

Искоса глянув на меня, Эйтан после недолгого молчания соизволил ответить:

— Жрец Элира запретил купцу хоронить в Городе Усопших одну из хистис. Когда последний попытался забрать тело женщины обратно, дабы попытать счастья на другом кладбище, Жрец обратил тело хистис в пепел, который развеял по ветру, — Эйтан говорил медленно, и в его тоне мне чудилась какая-то странная напряженность, — Он сказал, что этой погани и после смерти не место среди благочестивых женщин. Разумеется, купец кинулся на этого служителя божьего с кулаками.

— Купца арестовали? — спросила я, заранее предполагая ответ.

— Да, — подтвердил его высочество мои ожидания.

— Предсказуемо, — пожала я плечами, — Впрочем, он сам виноват в этом.

Принц замолчал, а после неожиданно уточнил:

— Ты обвиняешь этого человека в том, что он хотел по всем правилам похоронить любимую женщину, подарившую ему двоих детей?

Я только фыркнула:

— Позвольте уточнить, сколько при этом у него было законных жён, соответствующих его статусу? Вот их пусть и хоронит по всем обрядам, когда они отойдут за Грань. Это негласное правило: нельзя падших женщин чтить после смерти так же, как и верных жён. Неужели Вы сами о таком не слышали?

Эйтан не стал ничего отвечать, только смотрел на меня с какой-то непонятной злобой. Этот взгляд подействовал странным образом, заставив пояснить свою мысль:

— Не стоит так на это реагировать. Эта хистис наверняка знала, что делала, когда становилась на путь рихэм. Девушка, которая работает наравне с мужчинами и получает образование, называется рихэм, Вы должны это знать. При этом, как бы она ни зарабатывала — умом или телом — всё равно она не имеет права становиться чьей-то законной женой. Точно так же она не должна иметь загробной жизни, потому пепел её развеивают за воротами кладбища. Меня, например, после смерти ждёт такая же участь, и это меня не страшит.

— Ну, почему же. Насколько я помню, ты ещё не принадлежишь ни к одному Рабочему Дому, потому имеешь полное право выйти замуж и быть счастливой, — выговаривая эти слова, принц отчего-то совсем не смотрел на меня, опустив голову. Я только фыркнула и честно ответила: