Вампир высшего класса - Набокова Юлия. Страница 55

— Не надо. — Вацлав предупреждающе тронул меня за плечо.

— Смотри, — прошептала я, остановив взгляд на эффектной блондинке с высокой прической, заколотой шпильками, в сиреневом платье с глубоким вырезом на спине, которая с улыбкой приняла бокал из рук своего мужественного кавалера. Какое там основное отличие слияния от гипноза — отсутствие зрительного контакта? Девушка стояла спиной к нам. — Сейчас она распустит волосы.

Мгновение — и это уже я держу бокал, отпивая из него глоток, и возвращаю его своему спутнику. Какая дурацкая идея сделать вечернюю укладку! Пальцы нащупывают шпильки и начинают проворно вынимать их из прически, выпуская на свободу тяжелые густые пряди. Не больше минуты — и вот уже локоны красивым каскадом рассыпались по плечам, а ненужные шпильки летят в сумочку «Луи Виттон»…

— Прекрати. — Вацлав тряхнул меня за плечо, и я вернулась. — Я тебе верю. Что дальше?

— Арестуй меня. — Я с вызовом вскинула глаза.

— Дурочка. — Он до боли стиснул меня за плечи. — Я же защитить тебя хочу. Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит? Ты же ходячее психотропное оружие. Ты осознаешь, какая власть в твоих руках?

— Да что в этом такого-то? — зашипела я. — Можно подумать, вы и так не заставляете людей плясать под свою дудку? Вы ведь умеете гипнотизировать?

— Гипноз — не то же самое, что слияние. Как же тебе объяснить. — Вацлав запнулся, — это как кирпич и снайперская винтовка. И то и другое — оружие. Но чтобы оглушить кирпичом, надо оказаться рядом с объектом, и тогда поблизости будет уйма свидетелей. А винтовкой можно «снять» человека на расстоянии и уйти незамеченным. Про эффект я уже не говорю. Кирпич — орудие непредсказуемое. А винтовка бьет точно в цель. Понимаешь?

— Немного, — растерянно кивнула я.

— Гипноз — тот же кирпич, — нетерпеливо пояснил Вацлав. — Слияние — та же винтовка. Чтобы ударить по человеку гипнозом, нужен зрительный контакт. Для слияния достаточно просто видеть объект, даже на большом расстоянии. Эффект гипноза нельзя предугадать. Человек может оказаться невосприимчивым к воздействию. Слияние действует на всех. Гипнотизируя, приказываешь. А сливаясь с объектом, сам становишься им и выполняешь задуманное. Загипнотизированный впоследствии всегда сознает, что подвергся воздействию. Тот, к кому применили слияние, объясняет свои поступки временным помутнением рассудка, как будто на него что-то нашло. Но ему и в голову не приходит, что над ним кто-то поработал. Кроме того, загипнотизировать можно только человека. Слияние можно применить и к вампиру.

Кажется, я начинала сознавать. Применив слияние, можно повлиять на решения старейшин, смягчить приговор Гончих, совершить убийство чужими руками, вмешаться в политические интриги… Вот только ничего этого я делать не собиралась. Но кто же мне поверит? Вот ведь влипла! Прежде меня считали потенциально опасной психопаткой только потому, что во мне течет кровь Жана. И я даже не успела предъявить миру своих двенадцать кровных сестричек, безупречная репутация которых переломила бы общественное мнение обо мне, как на меня свалилась еще большая напасть.

Блондинка в сиреневом повернулась к нам лицом. Ее кожа оказалась совсем бледной, а глаза — светлыми. Губы, покрытые розовым блеском, внезапно тронула загадочная улыбка. Она отсалютовала нам бокалом, и у меня на лбу выступила испарина.

— Она все поняла? — выдавила я.

— Она вампир! И приветствует своих. — Вацлав ответил ей, приподняв свой бокал, а затем резко повернулся ко мне и приглушенно прорычал: — Жанна, ну что ты за ходячая неприятность?! Только ты из всех людей в зале для демонстрации своих способностей могла выбрать вампира!

— Ты хочешь сказать, это оно? — слабо уточнила я. — Слияние?

Он отрывисто кивнул, и пол под моими ногами пошатнулся.

— Да уж, ты меня убедила на все сто процентов.

— Что же теперь делать? — Я в смятении подняла взгляд на Вацлава.

— Пока ничего. — Он стиснул мою руку. — Ты ничего не делала, я ничего не видел. Вернемся в Москву — расскажешь обо всем Аристарху, будем думать вместе. А пока, пожалуйста, держи себя в руках и больше не повторяй подобных экспериментов. Не забывай, что, кроме меня, есть другие Гончие. Не говоря уж об обычных вампирах. Распознать слияние крайне сложно, оно относится к области мифов. Но кто-то может что-нибудь заподозрить. Не подставляй свою голову. Обещай мне.

Вацлав взглянул на меня с таким отчаянием, как будто от моего ответа зависела его собственная жизнь.

— Обещаю, — выдохнула я.

— Вот и умница. — Он притянул меня к себе и поцеловал в висок. — А пока нам стоит сосредоточиться на Пандоре.

— Вацлав, — настороженно произнесла я, быстро оглядев присутствующих. — Я ее не вижу.

Рыжая бестия исчезла. Вацлав покрутил головой, проверяя мои слова, нахмурился, но не подал тревоги.

— Не волнуйся. Она никуда не денется. Если, как говоришь, она кого-то шантажирует, вряд ли она будет беседовать с ним здесь. Скорее всего найдет способ остаться наедине.

Мы прождали еще минут двадцать, но Пандора так и не появилась. Зато у Вацлава зазвонил телефон.

— Вацлав, что происходит? — услышала я резкий голос Криса. — Где вы?

— Мы на вечеринке, — коротко доложил Гончий. — Пандора куда-то отлучилась, ждем ее возвращения.

— Спускайтесь вниз, — велел Крис и отключился.

— Идем. — Схватив меня за руку, Вацлав сорвался с места и наскочил на фотографа, который замер с фотоаппаратом в проходе. Толстячок с досадой вскрикнул, но Вацлав даже не обернулся.

Скоростной лифт, который домчал нас наверх, как ракета, сейчас двигался непозволительно медленно.

— Как думаешь, что случилось? — несмело спросила я.

Вацлав только качнул головой — к прогнозам он был не расположен. Он привык работать с фактами. Наконец лифт остановился.

Мы выскочили в подозрительно опустевший холл. На улице раздавались взволнованные крики, молниями сверкали фотовспышки, откуда-то издалека донеслась полицейская сирена.

Я еще не хотела верить в то, что было очевидным. Но Вацлав уже выскочил на улицу и сразу же обернулся, загораживая мне обзор:

— Не смотри.

— Это Мэри Саливан, — услышала я переговоры зевак. — Разбилась насмерть. Бедняжка, такая молодая. Как думаете, она сама прыгнула?

— Так ей и надо, стерве, — зло произнес кто-то в толпе. Я резко обернулась на голос, но не заметила говорящего.

Сигнал сирены становился все ближе. Полицейская машина вывернула из-за угла перекрестка и затормозила на другой стороне улицы. Полицейские высыпали из фургона, бросились перекрывать дорогу и огораживать место происшествия, оттесняя в сторону многочисленных зевак и налетевших репортеров.

— Надеюсь, вы тут ни при чем, — мрачно сказал Крис, возникая рядом. — Поговорить-то хоть успели?

Вацлав нервно дернул подбородком:

— Она мертва?

— Мертвее не бывает, — констатировал Крис. — Падение с такой высоты смертельно и для вампира. Не заметили ничего подозрительного?

Вацлав виновато покачал головой.

— Надо проверить ее вещи, — торопливо посоветовала я. — Ищите фотографии, диск или флэшку. Хотя вряд ли что-то сохранилось при падении. У нее с собой должна была быть какая-то информация, которой она…

У меня перехватило дыхание от силы, с которой Вацлав стиснул мой локоть. Теперь синяка не избежать!

А Вацлав уже перебил меня, спеша поведать Крису:

— Возможно, Пандора кого-то шантажировала. На вечеринке у нее была назначена какая-то важная встреча. Из-за нее она попросила отложить наш разговор на час.

— Почему ты думаешь, что дело в шантаже, а не в тайном свидании? — деловито уточнил Крис. — Ты слышал что-то конкретное?

Я поймала отчаянный взгляд Вацлава, направленный на меня. Он предупреждал меня, что приятель не должен узнать о слиянии, которое я проделала с Пандорой.

— Это лишь мои домыслы, — пожал плечами Вацлав. — Вряд ли возлюбленный стал бы выбрасывать ее из окна небоскреба. Во всяком случае, это точно не самоубийство. Когда мы разговаривали с ней около часа назад, Пандора выглядела весьма довольной жизнью и не помышляла о смерти.