Пощады не будет (ЛП) - Кеньон Шеррилин. Страница 12

Но Дев продолжал доставлять ей удовольствие и выжал еще один из ее содрогающегося тела. Она запустила руку в его мягкие волосы, дергая за них, а он все еще дразнил ее.

Дев зарычал от того, как хороша она на вкус. Слишком много времени прошло с тех пор, как у него в последний раз была женщина. Черт, он проявлял к ним так мало интереса в последнее время, что начал опасаться, что с ним что-то не то. Но с нею не было никаких колебаний или сдержанности, даже если их должно быть предостаточно.

Он спал с Темным Охотником. Кто бы мог подумать?

Не в силах больше терпеть, он отстранился. Приподняв ее бедра, он уложил Сэм на стол из черного мрамора, стоявший в фойе, и вогнал себя глубоко в ее тело. Она выкрикнула его имя.

Улыбаясь, он вонзался в нее, ища облегчения в ее мягкости.

Сэм зажала волосы Дева в кулаке, уткнувшись лицом в его шею, чтобы вдохнуть теплый, мужской аромат его кожи. В нем было столько силы, он так умело наполнял ее и прикасался к ней. Словно он знал, как извлечь максимальное удовольствие из каждого толчка. А возможность быть с ним, не сдаваясь на милость его эмоциям… это было невероятно.

Впервые за многие века она чувствовала себя человеком.

— Сильнее, малыш, — промурлыкала она ему на ухо, желая, чтобы он любил ее изо всех сил. Это был самый потрясающий момент в ее жизни, и когда он, наконец, кончил, она присоединилась к нему.

Полностью истощенная и удовлетворенная, Сэм откинулась на стол, а он все еще был в ней. Дыхание ее было прерывистым, ноги обернуты вокруг его талии, пока Дев, играя с ее пупком, пристально смотрел ей в глаза.

— Это было поразительно.

Он сверкнул дьявольской ухмылкой:

— Был рад услужить. — Обведя рукой ее грудь, он проследил контур метки в виде лука со стрелой, затем слегка нажал, потирая большим пальцем затвердевший сосок.

Она поднесла к губам его руку, чтобы прикусить кончики его пальцев.

Дев задрожал, когда ее язык скользнул между пальцев. Он не знал, почему, но это пробудило в нем нежность. Нечто покровительственное и пугающее.

Что, черт возьми, это было? Словно животное в нем хотело заявить на нее свои права и убить любого, кто к ней приблизится. Любого, кто ей навредит или даже не так посмотрит. Это чувство было диким и очень сильным.

Прямо сейчас все его сверхъестественные способности были максимально обострены. Словно все его тело состояло из электрических пучков, которые должны раскалиться и взорваться. Секс всегда повышал и усиливал экстрасенсорные способности Вер-Охотников, но на этот раз все было несколько иначе.

Он никогда не чувствовал ничего подобного.

Сэм прикусила костяшку его пальца:

— Слухи о Вер-Охотниках — правда?

— Да, правда. У всех нас есть третий глаз, спрятанный в районе лопатки.

— Откуда ты это взял? — громко засмеялась она.

— Все глубина моего воображения и желание услышать твой смех. Он изумителен, и мне кажется, ты нечасто смеешься.

Сэм с трудом сглотнула. Он прав. Она редко находила что-либо забавным. Жизнь сложна, и осознание реальности этого обрушивалось на нее всякий раз, как она проходила мимо другого страдающего человека. И иногда казалось, что таковыми являются все, с кем она контактировала.

Но Дев был другим. Он видел красоту и юмор, даже когда их приходилось откапывать в дерьме.

Или в демонской слизи.

Это тоже заставило ее улыбнуться.

— Я имела в виду, что вы можете заниматься сексом всю ночь и испытывать множественные оргазмы.

Дев глубже вошел в нее, чтобы она могла почувствовать, что он вновь был тверд и готов к большему.

— О, да, мадам. Несомненное преимущество моего вида.

Она стиснула бедра вокруг него.

— Говоришь, ты готов?

Он легко поцеловал ее в губы.

— Детка, я готов заниматься этим до тех пор, пока никто из нас не сможет ходить.

Сэм резко вдохнула, когда он провел языком по ее соску. Ох, как же ей было хорошо. Этот его язык следовало бы отлить в бронзе.

— Я планирую проконтролировать выполнение этого обещания.

— Тогда марафон начинается…

За следующие несколько часов он более чем сдержал свое обещание. Голова Сэм кружилась от изнеможения и эндорфинов.

Начав в фойе и проложив себе путь через первый этаж и лестницу, они, наконец, добрались до ее спальни, где лежали, сплетаясь на светло-желтых шелковых простынях.

Она была настолько удовлетворена и пресыщена, что двигаться не хотелось как минимум неделю.

— Думаю, ты меня убил.

Дев засмеялся, снимая восковую упаковку с кругляшка сыра Babybel… она сама не знала, зачем купила его, поскольку обычно не могла есть сыр, не получая фермерских воспоминаний, которые были не так уж плохи, просто надоедало слушать коровье мычание во время еды. Но он так хорошо смотрелся в рекламе и магазине, что она не устояла. Он предложил ей откусить первой.

Она колебалась, но, вонзив в него зубы, поняла, что это тоже было безопасно. То, что она может есть сыр, поражало. Было в Деве что-то такое… если он касался чего-то первым, то словно очищал и стирал все, что могло наброситься на нее.

— Ты могла выгнать меня в любое время, — сказал он, поедая свой собственный мини-Babybel.

— Верно. Но я такая же плохая и озабоченная, как и ты.

— Не-а, не такая же… — грешный огонек загорелся в красивых голубых глазах. — Ты хуже.

Засмеявшись, она подавилась сыром.

Дев быстро протянул свой бокал вина, чтобы она могла прочистить горло.

— Извини.

Сэм замерла, когда обыденность… нормальность этого момента дошла до нее. Словно осознание этого выбило из нее дух, и теперь она плыла над ними, глядя сверху вниз. Обмотавшись по пояс простыней, Дев лежал на спине, а она — рядом, на животе. Они были расслаблены и наслаждались обществом друг друга, словно старые друзья. У нее не было такого с мужчиной с той самой ночи, когда умер Иоль.

Скорбь пронзила все ее существо. « Как я могла так с ним поступить? Как могу чувствовать себя так уютно с другим мужчиной, после всего, что он сделал для меня? Дал мне»?Иоль был предан ей с того самого момента, как они встретились. Он ни разу даже не посмотрел на другую женщину. Более того, он чуть не начал войну внутри своего клана, отказавшись жениться на женщине, с которой был обручен, ради брака с Сэм.

И умер, защищая ее и их ребенка.

Воспоминания о той ночи ворвались в нее, кромсая ту толику здравомыслия, которая еще оставалась после того, как он умер у нее на глазах. Даже после всех этих столетий Сэм все еще хотела вернуть его. Все еще тосковала по нему. По тому, как он пах. Ощущался. Целовался…

«О, Боже, Иоль…»

Как он мог умереть?

Дев нахмурился, увидев ужас в темных глазах Сэм. Словно она оживила в памяти кошмар.

— Ты в порядке, детка? — он потянулся, чтобы коснуться ее.

Она мгновенно отпрянула:

— Ты должен уйти.

— Хорошо, но…

— Немедленно! — рявкнула она.

Дев, сдаваясь, поднял руки:

— Прекрасно. Но если я тебе понадоблюсь…

— Не понадобишься. А теперь убирайся.

Ее тон задел его до глубины души, и он изо всех сил пытался не ответить ей тем же. Не знай он, что ее одолели болезненные воспоминания, то так бы и поступил. Но он не будет таким черствым. Дев не был из тех, кто бьет лежачего.

Если и была в жизни вещь, которую он понимал, так это скрытая боль. Эта сокровенная часть души болела так сильно, что могла лишь наброситься на кого-то достаточно неудачливого, чтобы оказаться под рукой, когда страдания вырывались из-под контроля.

«Все-таки это была встреча ради секса». Дев не понимал, почему эта мысль ранила его. Он чувствовал себя использованным. Как странно.

Не важно. Он не собирался сидеть здесь и упрашивать. Это было не в его характере.

Сэм видела, как Дев исчез из ее постели. Часть нее хотела позвать его обратно и извиниться. Другая же хотела вернуться в ту ночь, когда умер Иоль, и остаться мертвой вместо того, чтобы заключать сделку с Артемидой.