Черный снег. Выстрел в будущее - Конторович Александр Сергеевич. Страница 58

— Да, я видел людей в гражданской одежде, но тем не менее с оружием. Насчитал не менее трех пулеметов.

— Это серьезно… нас всего четырнадцать человек. Полноценного окружения обеспечить мы не сможем. Гашке!

Фельдфебель подполз поближе.

— Слушаю вас, герр гауптман.

— Отправьте двоих посыльных в ближайший гарнизон. Судя по всему, эти люди уходят в направлении… дайте карту, фельдфебель… вот сюда. Так что, если по вот этим дорогам перебросить сюда и вот сюда до роты солдат, мы сможем загнать их в болото. Видите его на карте, Дитрих?

— Так точно, герр гауптман, вижу.

— Действуйте. А мы посидим пока у них на хвосте. В случае чего я вышлю посыльного вот в эту точку. Пусть уходящие сообщат об этом командованию.

Фельдфебель кивнул и исчез в кустах.

И как это в войну партизаны умудрялись ходить подобным табором на большие расстояния? Мы всего-то километров тридцать прошли, а я уже проклял все на свете. Постоянно кого-то несет в сторону, кто-то натер ногу, у кого-то развязалась поклажа. Да еще эти коровы и козы! Их-то за каким рожном с собой потащили?! В общем, движемся мы в час по чайной ложке. И как скоро доберемся до места назначения, одному богу известно.

Проскрипев тормозами, головной грузовик остановился у поворота. За ним следом затормозила вся колонна. Из кабины первой машины вылез офицер с погонами обер-лейтенанта.

— Розенбах! Командуйте построение!

Через пять минут на дороге выстроилось около сотни солдат. Офицер прошелся перед строем.

— Солдаты! Наша задача — отрезать путь прорывающейся в глухие леса банде партизан. Два дня назад они совершили нападение на подразделение лейтенанта Ойгена. И сам лейтенант, и все его солдаты были предательски расстреляны. Сейчас эту группу гонит на нас одно из наших подразделений. Но наших товарищей слишком мало, чтобы они могли вступить с ними в открытый бой. Поэтому мы должны перекрыть перешеек между двумя болотами и не дать противнику уйти от преследования. Параллельно нам выдвигается рота из состава соседнего гарнизона. Мы зажмем этих большевиков здесь, и эти леса станут их могилой.

Прозвучала команда, и развернувшиеся в цепь солдаты, таща на плечах минометы, исчезли в лесу. На дороге остались только одиноко стоящие автомобили и несколько часовых.

Среди деревьев только-только начал намечаться какой-то просвет, как мне навстречу выскочил запыхавшийся Асанович.

— Командир! Дальше идти нельзя!

— Что стряслось?

— Немцы там. Я видел, как они пулемет ставят.

— Тормози колонну.

Присаживаюсь на поваленную елку и достаю карту. А ведь это вилы… Если немцы заняли этот перешеек… То наш путь на этом закончился. Судя по тому, что они заняли единственное удобное для прохода место, они знают маршрут нашего движения. А раз так, то и у нас на хвосте кто-то уже висит. Еще раз вглядываюсь в карту. Черт возьми, я же ведь знаю это место! Именно здесь мы столкнулись с группой поисковиков. Точно! А вот в этом месте у них лагерь был.

— Вот что, — поворачиваюсь я к Асановичу, — смотри сюда. Вот в этом месте нужно насыпать гать. Она там, скорее всего, когда-то уже была, так что ее надо, скорее всего, просто обновить и подремонтировать. Все лишнее барахло бросить к чертовой матери! Несогласных — в рыло. Мало будет — сам добавлю. Но чтоб через три часа гать была! Это не обсуждается. Иначе через четыре часа нас тут всех похоронят.

— Отчего через четыре?

— Час или два немцы посидят на своих позициях. Потом вышлют разведку — посмотреть, чего это мы зависли. Увидят, что мы не собираемся идти в их сторону. Пойдут сами. И, не подходя к нам, накроют всю эту толпу из минометов.

— А может, у них нет минометов?

— Из пулеметов расстреляют. Тебе сильно легче стало? Что пнем об сову, что совой об пень — результат один и тот же. Ты учитывай, что мы еще не всех немцев видели. Их тут может быть весьма и весьма до хрена.

— Понял.

— Теперь дальше слушай. Берете два пулемета и ставите их вот тут и вот тут, — тыкаю ему пальцем в карту. — Понял, почему здесь?

Он озадаченно качает головой.

— Тогда слушай сюда. Местность здесь к болоту понижается. Так что когда люди спустятся к началу гати, их ниоткуда более видно не будет. А стало быть, немцы пойдут следом. И вот тогда ваши пулеметы закроют им выход назад. Вперед пройти им не дам уже я. Не видя целей, минометчики стрелять не будут. Слишком высок шанс положить мину по своим. А раз так, существенный козырь мы у немцев отберем. Под прикрытием пулеметов люди уйдут по гати. Только имей в виду: как только немцы спустятся вниз, ни один из них не должен прорваться назад. Иначе они сообщат своим направление движения отряда и немцы перекроют нам выход, перебросив часть солдат вот сюда. Вам плюс в том, что позиции, что я указал, находятся в болотах и подойти к ним весьма нелегко.

— Сами-то пройдем, командир?

— Голова есть — пройдете. Один пулемет за тобой, второй — за Деминым. Вторых номеров себе из отряда наберите кого-нибудь. Главное дело — тихо сидеть, пока немцы вниз не спустятся.

— А третий?

— Это я сам займусь. Шифрина с собой возьму. Мужиков парочку, пусть ленты забивают. Так и высидим.

— А потом?

— А никакого «потом» у нас с тобой, скорее всего, уже и не будет. Вход на ваши позиции один, но один оттуда и выход. Под огнем не уйти. Да и меня, скорее всего, никто оттуда не выпустит. Немцев тут явно не взвод. Так что в три пулемета мы их не положим, все едино. Задержим — это да, и серьезно задержим. А дальше… Если продержитесь до темноты, уходите как сможете. Бункер с боеприпасами помнишь?

— Ну да.

— Туда и пробирайся. Мы, когда грузовики ждали, часть припасов в кустах сложили. А после этого грузовики по оврагу сразу к складу гонять начали. Сдается мне, что про те запасы никто и не вспомнил. Так что есть шанс поживиться там чем-нибудь.

— Тогда уж на складе проще.

— Есть у меня такое ощущение, что никакого склада больше нет. А есть сильно увеличившийся овраг. Ну да ладно. Кто придет, тот и поглядит. Если через пять-шесть дней никто более к складу не выйдет, уходите к фронту. Или уж на месте оставайтесь, там по обстановке видно будет.

Мы прощаемся. Обнимаю бойцов еще раз, и все расходятся по своим местам. Выставив в лесу посты из молодых ребят, озадачиваю их наблюдением за появлением противника.

Помогать устраивать пулеметное гнездо мне пришло сразу человек пять. С собой они притащили десяток пустых мешков. Озадачив их насыпать мешки землей и уложить в подобие бруствера, отправляю троих человек притащить сюда максимальное количество валунов и бревен. Конечно, Вердена у меня тут сделать не выйдет, но все-таки более-менее основательное сооружение я хочу построить. Чтоб хотя бы автоматные пули были мне не опасны.

Через пару часов уже можно было подводить какие-то итоги. Оставляю трех человек для достройки гнезда и набивки лент, прочих отсылаю на гать. Сейчас в гнезде сидит Шифрин и, что-то ворча под нос, набивает патронами очередную ленту.

Внезапно в лесу грохает выстрел, и спустя десяток минут к нам опрометью вылетает молодой парнишка с карабином в руках.

— Немцы!

— Далеко?

— Рядом совсем! Метров сто!

Плохо дело, с гатью еще не до конца управились.

Оборачиваюсь к своим помощникам.

— Пулемет к гребню!

Посылаю паренька к гати.

— Десяток человек с оружием сюда! Пулей!

Стоило только нам добраться до гребня и занять позиции, как из лесу появились первые немцы. Строго говоря, лес тут был везде. Просто перед гребнем наблюдался небольшой просвет, поросший молодым кустарником. Вот из него-то и появились фигурки наступающих солдат.

Падаю к пулемету и выпускаю длинную очередь, щедро проредив пулями практически весь кустарник. Толку от такого огня не очень много, больше шума. Но пару человек я все-таки свалил. Подоспевший народ дружно поддержал меня частой пальбой из винтовок. Тоже не слишком эффективно, упал всего один человек. Тем не менее немецкая цепь залегла, и солдаты открыли огонь по нашим позициям.