Наследница - Каммингс Мери. Страница 30

— Простите, мсье, вы ждете мадмуазель Бруни?

Он сообразил сразу и без запинки ответил:

— Совершенно верно.

— Она у нас, ее уже доделывают, — это прозвучало несколько интригующе, — она просила извиниться, и не хотите ли вы пока выпить чашечку кофе?

Кофе Тед захотел — раз ускорить процесс все равно невозможно — и был с почетом препровожден в один из близлежащих бутиков. Рене он там не обнаружил, зато получил обещанную чашечку кофе и пару малюсеньких шоколадок.

Он уже начал поглядывать на часы, когда раздался шум голосов и из дальней двери появилась Рене в сопровождении свиты из трех женщин в красных форменных костюмах. Правда, и без свиты она выглядела бы как принцесса...

На ней был светло-серый костюм с узкой юбкой до колена, открывавшей ноги, одетые в туфли на высоченном каблуке и от этого выглядевшие еще более стройными и красивыми. Туфли, как и сумочка, зажатая в руках, были серо-синего цвета с серебристыми пряжечками.

На лацкане пиджака красовалась та самая стеклянная брошка (как Тед сильно подозревал, весь ансамбль подбирался именно к этой брошке); под пиджаком виднелась белоснежная блузка — точнее, нечто вроде маечки, оставлявшей открытой не только шею, но и нежную ямочку между ключиц.

И, наконец, шляпка... Похожая на небольшую кастрюльку, с вуалеткой, закрывающей глаза, и узкой сине-серой ленточкой вокруг тульи — она была именно тем последним штрихом, который придавал Рене особый шик.

Перед ним была элегантная светская дама. Гордо посаженная головка, осанка, какую может выработать лишь многолетняя тренировка, и легкая улыбка — улыбка женщины, с рождения знающей, что имеет на все это право. Такая притягательная... светская, холодноватая. Такая непохожая — и странно похожая на его Рене...

Она подошла и остановилась, сказав:

— Ну вот...

Тед не хотел ничего говорить при людях — да слова были и не нужны. Хватило взгляда, в который он вложил все свое восхищение — и из-под вуалетки засветилась прежняя, немного неуверенная улыбка, с каждой секундой становящаяся все более широкой и сияющей.

— Я сейчас, теперь уже быстро! — Рене отошла к маленькому прилавку у входа, где ей предстояло расплачиваться за все это великолепие.

Женщины в красном окружили ее. Вопросы сыпались со всех сторон, Рене коротко отвечала, одновременно копаясь в сумочке и разглядывая небольшую витрину с косметикой и бижутерией.

Да, она хочет, чтобы всю ее прежнюю одежду запаковали — только побыстрее. Нет, у нее нет времени выпить чашечку кофе — она очень торопится. Да, пожалуй, она купит эту серебряную цепочку... или, может, лучше вон ту... или вот эту, потолще?

Заподозрив, что выбор цепочки может занять еще четверть часа, Тед встал и направился к прилавку. Все с надеждой посмотрели на него, и, решив не обмануть ожиданий женщин, он ткнул пальцем в показавшуюся ему наиболее подходящей цепочку.

Услышав, что у него великолепный вкус — а то он сам не знал! — и мадмуазель останется довольной, он с чувством выполненного долга вернулся в кресло. Теперь ждать пришлось недолго — Рене освободилась буквально через пару минут.

Пройтись по Фобур Сент-Оноре с такой красоткой было бы удовольствием, если бы не пара объемистых пакетов, с которыми Тед напоминал самому себе нагруженного осла. Мадемуазель же, не утруждая себя столь низменным занятием, как переноска покупок, шествовала рядом, зажав в руках маленькую сумочку.

Да-а, такой положено разъезжать в лимузине... как минимум, в «Ягуаре» — а не в неприметном «Рено». Все с той же царственной небрежностью скользнув на сидение, она обернулась к Теду — уже с виноватой улыбкой.

— Я боялась, что мы опоздаем... ничего? — и вмиг стала прежней, несмотря на весь свой великолепный антураж.

— Ничего, — отмахнулся он и не удержался, чтобы не добавить: — Ты у меня просто красавица!

Рене быстро бросила на него вопросительный взгляд — не шутит ли? Тед ухмыльнулся.

— Я бы тебя сейчас поцеловал — редко выпадает поцеловать такую красотку — да, боюсь, помну что-нибудь, — и тут же, противореча собственным словам, потянулся к ней.

Рене закинула руки ему на шею и наклонила голову, словно целоваться средь бела дня в машине в самом центре Парижа было для нее обычным делом.

Да, так, пожалуй, они действительно опоздают к адвокату... Оторвавшись от нее, Тед глубоко вздохнул и спросил, заводя машину:

— Чего ты еще успела накупить?

— Кроссовки, туфли, блузку... кое-какое белье — и немного косметики. Там еще моя старая одежда, — она кивнула на пакеты сзади, одновременно глядя в зеркальце и приводя в порядок смазавшуюся помаду.

По мере приближения к конторе мэтра Баллу Рене снова начала нервничать. На лице ее играла отстраненная светская полуулыбка, но Тед видел, что она напряжена и пальцы, вцепившиеся в сумочку, побелели на суставах.

— Боишься? — спросил он, останавливаясь.

— А если меня там ждет полиция?

— Не думаю, — Тед покачал головой. Улыбнулся, пытаясь как-то успокоить. — И потом — я с тобой.

Она закрыла глаза, коротко бросила:

— Сейчас! — и, после нескольких глубоких вдохов, решительно открыла дверь.

Ждать им не пришлось. Стоило Теду появиться в дверях приемной, как секретарша нажала кнопку интеркома, что-то тихо сказала и сделала приглашающий жест:

— Проходите, пожалуйста. Мэтр ждет вас.

Рене вошла первой и остановилась посреди кабинета. Адвокат, сидя за столом, изучал какие-то бумаги; сбоку на столе лежала пачка газет.

Наконец, подняв голову, мэтр Баллу уставился на Рене. Глаза его, казалось, ощупывали ее лицо, но он по-прежнему хранил молчание.

Пауза тянулась долго — невыносимо долго. Тед уже хотел что-то сказать, когда мэтр медленно встал из-за стола, подошел к Рене, склонился, целуя протянутую навстречу руку — и жестом пригласил ее занять кресло, придвинутое к столу.

— Прошу вас, мадам Торрини.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

— Я предпочла бы как можно скорее избавиться от этого имени, — мягко сказала Рене, садясь.

— Значит... мадемуазель Перро?

— Совершенно верно.

Мэтр Баллу вернулся за стол. Тед несколько секунд колебался, не зная, что делать, и жалел, что заранее не договорился об этом с Рене. В конце концов, он тоже прошел к столу и сел, не зная, правильно ли поступает.

Как оказалось, мэтр подумал о том же самом и спросил:

— Если я не ошибаюсь, вы пришли ко мне, чтобы поговорить о разводе?

— Да. И о целом комплексе проблем, которые в связи с этим возникают, — Рене говорила ровно и четко, словно отвечала заранее выученный урок.

— В таком случае, возможно, будет... — адвокат пожевал губами, выбирая подходящее слово, — уместнее, если ваш друг... если господин Мелье подождет в приемной?

Интересно, случайна эта оговорка — или он зондирует почву, пытаясь определить характер отношений, связывающих их с Рене? Тед бросил на нее вопросительный взгляд — она чуть качнула головой и ответила все тем же ровным и уверенным голосом примерной ученицы закрытой школы:

— Как вы правильно заметили, господин Мелье мой друг. Я наверняка захочу обсудить с ним детали этого разговора, и лучше, если он будет при нем присутствовать, чтобы не пересказывать ему потом содержание.

— Возможно, я задам вам вопросы, на которые вам будет... не совсем удобно отвечать в его присутствии.

— Сомневаюсь. Он достаточно много знает обо мне, — она едва заметно улыбнулась.

— Ну что ж — тем не менее я оставляю за собой право все же попросить его подождать в приемной, если почувствую, что его присутствие создает неудобство.

Рене пожала плечами — это был первый допущенный ею эмоциональный жест.

— Итак — что именно вы хотите?

— Я хочу как можно быстрее и с наименьшими потерями избавиться от присутствия в моей жизни Виктора Торрини. При этом возникает ряд имущественных проблем, которые тоже необходимо решить. По личным мотивам я еще недели... две? — она бросила вопросительный взгляд на Теда, и тот кивнул, — не хотела бы, чтобы о моих планах и о моем присутствии в Париже кто-либо узнал. После этого можно будет начинать все официальные действия. Кроме того, я хочу как можно скорее составить завещание, желательно сегодня — дополнительные коррективы можно внести потом. Вот, пожалуй, и все.