Медный король - Дяченко Марина и Сергей. Страница 72

– Яска, – прошептал Развияр.

У него все плыло перед глазами. Любовь, драка, непоправимая глупость Яски, которая себя выдала… И тем спасла, возможно, жизнь ему и Луксу.

Шуу знает, кто наблюдал за боем из темноты, и теперь бежал по узким улочкам, неся потрясающую весть ночному барону Нови. Или Хвату. Или обоим. Яска – маг, а значит, смертельно опасна, а значит, жизнь ее дешевеет с каждым мигом.

Он справился с паникой, как справляются с головокружением. Что видели хозяин гостиницы и его жена? Сколько еще постояльцев могут свидетельствовать против Яски? Кто еще заметил эту проклятую вспышку? Бежать сейчас – бесполезно, городские ворота закрыты, на улицах царствует ночной закон…

Один из лежащих на мостовой вдруг пошевелился и захрипел. Развияр склонился над ним:

– Кто вас прислал?

– Хват…

– Зачем я ему нужен?

– Он… не сказал.

– Почему ты служишь Хвату? – вырвалось у Развияра неожиданно для него самого. – Почему – не Нови?

Раненый хрюкнул – засмеялся:

– Новь… последние деньки. Служи Хвату. Будешь долго жить.

– Долго, как ты, – сказал Развияр.

– Пощади меня, – сказал раненый. – Я помогу тебе… Хват возвысит и тебя, и твою девчонку – мага… Будете ходить в золоте… Будете…

Через минуту он был уже мертв. Развияр не собирался оставлять свидетелей.

Новь появился собственнолично – спустя полчаса. Ему принес новость шпион, приставленный наблюдать за гостиницей, мальчишка лет тринадцати. Новь был встревожен и зол; трупы лежали рядком на улице. У одного, предводителя, было изуродовано огнем лицо – выжжено до неузнаваемости.

– Что это с ним?

– Упал на факел, – равнодушно сказал Развияр. Так равнодушно, как мог; любой ученый лекарь, осмотрев этого мертвеца, сделал бы вывод, что погиб он не от стали, а от магического вмешательства. Развияр надеялся только на то, что ночной барон не станет отдавать труп врага ученому лекарю.

– Люди Хвата, – сказал Новь с отвращением.

– Приходили за мной. Еще чуть-чуть – и получили бы.

Новь выругался.

– Они знают, что я принес тебе секрет, – сказал Развияр. – Кто хозяин города – ты или Хват?

– Хват получит свое, – угрюмо пообещал Новь. – Но откуда он знал?

– Спроси у своих людей, – со значением предложил Развияр. – Кому служит Дол-Шерт – все еще тебе?

– Заткнись!

По глазам Нови Развияр понял, что зашел слишком далеко. Ночной барон молча прошел в дом, поднялся по залитой кровью лестнице, подобрал с пола кресло, уселся; молчаливый нагор, уже знакомый Развияру, зажег свечи.

– Твоя девчонка… кто такая?

– Моя жена, – Развияр внутренне подобрался.

– Про нее рассказывают странные вещи, – сказал Новь, не сводя глаз с лица Развияра.

Тот выдержал взгляд:

– Кто рассказывает?

– Крутень! – позвал Новь.

Вошел подросток, косоглазый и веснушчатый, с соплями под носом и ножом у пояса. Обожающим взглядом уставился на Новь.

– Что ты видел?

Мальчишка покосился на Развияра:

– Видел девку в окне. Голую.

– Глазастый, – проронил Развияр сквозь зубы. – Знает, на что смотреть.

Новь нахмурился:

– Что ты говорил? Про молнию?

– Она вот так сделала руками, потом еще вот так, потом еще… Что-то кричала: «Падай! Умри!»

– И кто-то упал?

– Нет. Потом она сделала так, и как сверканет! Бах – в лоб. И он шлеп – на землю. Я видел.

Мальчишка замолчал, преданно глядя на ночного барона: угодил ли? Последовала коротенькая пауза.

– Что скажешь? – спросил Новь.

Он говорил небрежно, но Развияр расслышал в его голосе и напряжение, и даже страх. И жадность. Ночной барон никогда не видел магов – вблизи. Он слышал о них правду и байки, не мог отличить одного от другого, желал заполучить мага в свои руки – и боялся.

– Яска! – громко позвал Развияр.

Она вышла, полностью одетая, но непричесанная, с искусанными опухшими губами. Жалкая, испуганная, бледная; у Развияра заныло сердце, он мысленно попросил у девушки прощения.

– Эта? – спросил у Нови.

Новь жадно разглядывал Яску. Она смотрела в пол; Развияр успел заметить, как чуть расслабляется напряженное лицо барона. Маг в представлении Нови должен был выглядеть иначе.

– Твоя баба?

– Моя жена.

– Красивая, но худая, – с принужденной насмешкой сообщил Новь. – Ты в самом деле… ты маг, девочка?

Яска быстро взглянула на него и потупилась. Новь сдвинул брови; Развияр быстро подошел к Яске, взял за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза:

– Яска! Покажи, как ты делаешь молнии.

Он смотрела на него долгие несколько мгновений.

– Ты… шутишь?

– Не шучу. Давай, покажи, как ты вызываешь дождь и бурю!

Он говорил громко и, пожалуй, слишком напористо. Яска тяжело дышала. Развияр смотрел ей прямо в глаза; он страшно жалел, что у них украли целый час счастья. Или целую ночь счастья. Или вообще украли жизнь. Яскина тайна жгла, как яйцо огневухи в голых ладонях, но Развияр должен был удержать ее, не изменившись в лице – хотя бы сейчас, перед Новью. Хотя бы до завтрашнего утра.

– Покажи, как ты делаешь людей невидимыми, – продолжал Развияр, глядя Яске в глаза. – Нет? Почему же? Давай, ты ведь могучий маг. Вот, мальчик тебя видел за работой.

В голосе Развияра впервые проявилась ирония. Крутень шмыгнул носом, почуяв неладное. Быстро посмотрел на Новь, на Развияра – и опять на Новь. На всякий случай попятился ближе к двери.

– Мальчик видел, – со значением повторил Развияр. – Вот только скажи мне, Новь: почему, когда я пришел к тебе с предложением, могучий маг остался на плоту? При том, что я знал, что немножко рискую?

Лицо Нови становилось все мрачнее.

– Шуу, – сказал он наконец. – Я уж подумал… Пошел вон!

Мальчишка исчез, будто растворился в темноте.

Гостиницу вновь заперли. Трупы никто не прибрал и даже не прикрыл: мертвецы остались валяться на улице, дожидаясь утра. Постояльцы сидели в своих комнатах, не рискуя высунуть носа. Визиты в Фер, даже короткие, пагубно сказывались на любопытстве: слепые и глухие обыватели здесь жили значительно дольше.

Новь ушел. Приближалось утро. Лукс был ранен. Развияр вытащил из багажа сумку с засушенным трилистником. Листья, похожие на птичьи лапы, еще больше скрючились в кипящей воде. Отвар пожелтел от цветов, мелких, ярких, с резким запахом.

Яску трясло.

– Прости, – она сдерживала слезы.

– Ничего. Иначе они бы нас убили.

– Он не поверил тебе до конца. Новь. Приставит слежку. Вокруг дома полно его людей… Утром наверняка прикажет осмотреть трупы.

– Утром мы будем далеко отсюда, – сказал он, как мог, твердо. – Собирайся.

Он сам промыл рану Лукса отваром, наложил чистую тряпочку, перевязал. Зверуин молчал, иногда посапывая от боли.

– Нам надо отработать парный бой, – сказал Развияр.

– Не с твоим мечом, – вяло отозвался зверуин. – Эдак ты мне руки отрубишь. В парном бою у всадника два клинка в два локтя длиной.

– Мы вдвоем завалили восьмерых. Давай сделаем тебе татуировку в память об этой победе?

– В каком месте? – мрачно уточнил Лукс.

– На заду. Так виднее.

– На заду – это неуважение к победе.

– Тогда просто можно выстричь восьмерку. На боку.

– Или повязать хвост бантиком, – Лукс нервно зевнул.

– Болит? – после паузы спросил Развияр.

– Это хорошо, – невпопад отозвался Лукс. – Послушай, Яска ведь тебе соврала.

– Когда? – спросил Развияр, уже все прекрасно понимая.

– Сегодня. Она соврала. У нас с ней… сегодня я любил ее тоже. Она моя жена, всадник. Я тоже имею право.

– Конечно, – сказал Развияр, чувствуя, будто инеем берется лицо.

Ночь тянулась невыносимо долго. Люди Нови шастали по окрестным улицам, и некоторые из них наверняка служили Хвату. Развияр ждал нового нападения, но звезды начали бледнеть, а хрупкий покой гостиницы все еще не был нарушен.

Они вышли, едва начало сереть небо, и благополучно добрались до дневной резиденции Нови. Их поджидали Дол-Шерт и легкая повозка, запряженная молодым рогачом. Бывший моряк тоже не спал больше суток – Развияр подметил сероватый оттенок кожи и мутную жидкость, собирающуюся в уголках усталых глаз.