Медный король - Дяченко Марина и Сергей. Страница 73

– Торопишься? – спросил Дол-Шерт.

– Упущенная минутка – упущенная монетка, – Развияр через силу усмехнулся.

Дол-Шерт подал знак. Десяток вооруженных людей вышли из казармы и окружили повозку.

– В чем дело? – ровно спросил Развияр.

Он готов был умереть прямо сейчас. Мир снова поплыл перед глазами, и остро вспомнился аромат – запах Яскиной кожи.

– Эти люди пойдут с нами, – сказал Дол-Шерт. – Нам не надо неожиданностей.

Повозка тронулась. Развияр шагал рядом, будто оглушенный, по пустынным улицам Фер, и каждый миг ждал стрелы из подворотни. Сотник Бран ехал на повозке – он был слишком слаб, чтобы идти пешком. Лукс молчал; рука зверуина висела на перевязи, порез на лбу запекся бурой линией. Он тоже лежал на повозке, свесив лапы, меланхолически поглядывая то на дорогу позади, то на светлеющее небо, то на горбатого, маленького рогача, еще несколько недель назад сосавшего материнское вымя, а теперь катившего без особых усилий повозку с поклажей, зверуином и человеком. Людей Нови, молча шагавших рядом, Лукс будто не замечал.

Яска шагала между Развияром и бортом повозки, ее ноздри дрожали.

– Не… выдавай… себя, – он старался не шевелить губами.

– За нами следят.

Развияр сдавил ее руку.

Замыкал шествие Дол-Шерт. Развияр вспомнил шепот раненого: «Новь… последние деньки». Возможно, в Фер близился новый кровавый переворот; Развияр вспомнил Яшму, молодого глупого плотогона. Что за судьба его ожидает? Уехал бы с Ремышем и со всей командой, шагал бы всю жизнь в колесе и кряхтел на веслах, но прожил бы долго и умер в своей постели!

Приближалась застава.

Они вышли к воротам как раз в тот момент, когда городская стража заступила на дневную службу. Стражники градоначальника вошли в ворота с гордо поднятыми головами; для начала им предстояло собрать на улицах тела всех, кто не пережил эту ночь в славном городе Фер. Среди них, подумал Развияр, будут те восемь, что валяются перед гостиницей. Восемь головорезов; он сглотнул, пытаясь увлажнить пересохший рот. Хоть бы стражникам не пришло в голову освидетельствовать изуродованные тела. Хоть бы скинули мертвецов в яму с известью, без почестей – и без дознания…

– Эй, ты заснул? – спросил Дол-Шерт.

Повозка с эскортом миновала ворота и выкатилась из Фер. И Развияр, сжимая Яскину руку, вышел из города.

Возчику на триколке пришлось сделать несколько ходок, чтобы перевезти на ту сторону горы немаленький отряд Дол-Шерта. Лукс плохо перенес путешествие на прилипалах по тоннелю.

– У меня было такое чувство, что меня сожрали, – признался от Развияру. – Что я – пища, лечу по кишкам куда глаза глядят… И вывалюсь на том конце комочком дерьма. Да так оно, в общем-то, и случилось.

– Не преувеличивай, – сказал Развияр.

Переночевали в Кипучке, на постоялом дворе. Все так же поднимался пар над водой теплого озера, все так же лепились к берегу гостиницы и лечебницы, но следы упадка были повсюду.

В полдень следующего дня вышли к перевалу. Двигались медленно: рогач с повозкой остались по ту сторону гор, Лукс был ранен, а сотник Бран – измучен. Развияр шел впереди, чувствуя взгляд Дол-Шерта между лопаток; приближался замок, которого Развияр не видел целую вечность.

Приходит ли призрак властелина в то место, где он встретил смерть?

Где теперь тело Утра-Без-Промаха? Что случилось с шахтой в основании замка? Кто сидит, запершись от всего мира, в развалинах, с кем придется встретиться через несколько часов?

На перевале он остановился всего на одну минуту – снял со столба старый и жалкий хвост зверуина, приколоченный туда невесть сколько лет назад. Снял и привалил камнями у дороги. Никто не сказал не слова, никто не остановился, кроме Лукса и Яски.

– Идем, – сказал им Развияр.

Он шагал теперь вниз, дорогой, исхоженной много раз. Он узнавал окрестности – и не узнавал их. Река, бегущая по дну ущелья, давно вернулась в прежнее русло, и все так же развевались ленты водопадов, но горы, когда-то потревоженные страшным ливнем, неуловимо изменили облик. Поросшие мхом скалы все так же походили на человеческие лица, но это были другие лица – не те, которые помнил Развияр.

Он шел все медленнее. Отстал от Дол-Шерта и его головорезов; двое из них, подчиняясь неслышному приказу, отстали вместе с Развияром и пошли за спиной. Еще двое шагали, дыша в затылок Яске. Лукс брел, мрачный, неся перед собой раненную руку. Во взглядах, которые он время от времени бросал на Развияра, были обида и упрек: зачем ты втравил нас в это безнадежное дело?!

Развияр поравнялся с сотником Браном. Тот шел, подняв лицо, жадно вглядываясь в дорогу впереди. Мутные слезы застревали в его бороде. У Развияра у самого слезились глаза – по ущелью носился резкий ветер.

– Сейчас покажется замок, – сказал Развияр.

Сотник посмотрел на него, будто не узнавая – с замешательством и страхом.

– Завтра придут караваны, – сказал Развияр, желая замолчать, но уже не в состоянии удержать язык. – Завтра. Кто там сейчас, как ты думаешь? Кто там сидит, в замке? Может быть…

Сотник тяжело покачал головой.

– Ты их видишь? – спросил, указывая глазами куда-то вперед и вверх, на скалы.

– Кого?

Сотник посмотрел недоверчиво:

– Не видишь?

– Скажи, кого, я присмотрюсь.

– Не-ет, – протянул сотник. – Не надо… присматриваться. Они здесь… Зверуины, из тех, что не родились. Дети проклятья.

Развияр еще раз внимательно оглядел склоны вокруг дороги.

– Ты бредишь, – сказал твердо. – Это видение.

– Нет, – повторил Бран. – Может, и бред… А может, и правда. Дети проклятья. Он вошел в озеро Плодородия, коснулся воды кольцом Утра-Без-Промаха. И довершил проклятье… Смотри!

Развияр пригнулся, хватаясь за меч. Бран глядел куда-то за его плечо: дрожащая рука указывала вперед и вниз, туда, где среди скал виднелся замок.

Издали казалось, что он невредим.

Чем ближе подходил к замку маленький отряд, тем страшнее становилось Развияру. Он боялся не Нови, не возможной неудачи, не Дол-Шерта и не кинжала под ребро. Его страх был из прошлого – цепенящий ужас, вкрадчивый голос в темноте: «Медный король, Медный король…»

Этот страх когда-то заставил его пересечь Нагорье, почти не останавливаясь в пути. Развияр думал, что давно избыл этот страх. Но теперь глубинная память шевельнулась снова; Развияр чувствовал, как замок смотрит на него – не то глазами одичавшего, отчаявшегося гарнизона. Не то мертвыми глазницами Утра-Без-Промаха, мага и мертвеца, вымытого водой из своего подземелья. А может быть, так смотрел на Развияра сам Медный король.

Замок был целиком высечен в скале: каменный город, где когда-то жили вольнонаемные ремесленники, четыре круглые башни-колонны, между которыми паутиной тянулись галереи, и высокие своды дворца, где когда-то жил властелин. Сокращалось расстояние; становились заметны проломы и трещины, разрушенные стены и башни, поросшие мхом бойницы – из одной Развияр когда-то пустил лучшую в жизни стрелу. Замок был искалечен и брошен, но не был пуст. Поднимался к небу едва заметный дымок; что-то скрывалось за стенами, что-то или кто-то.

Оставив Брана, Развияр подошел к Яске. Она смотрела на замок, в котором никогда не была. Ее ноздри раздувались.

– Что там?

– Люди, – просто ответила она.

– Много?

– Не знаю.

– Есть среди них маг?

– Откуда? – Яска вдруг рассмеялась. – Мертвец, что ли? Нет, не бойся, мертвецы не в замке, они лежат вокруг… Здесь, – она повела рукой. – Под камнями.

– Тут была большая битва, – сказал Развияр.

– Огонь и дождь, да? Ты рассказывал.

– Ты можешь защитить меня от стрелы?

– У тебя ведь есть кольчуга, – сказала Яска, подумав. – Кольчуга стражника – очень хорошая защита от стрелы. На излете.

Развияр улыбнулся:

– Спасибо.

– Я хотела бы защищать тебя… каждую минуту, – сказала она виновато. – Я попробую.